Шорох шагов в спальне у него над головой стих окончательно. Дом погрузился в тишину. Он чиркнул спичкой и поднёс её к своей трубке.
Маточное молочко представляет собой вещество, обладающее поразительными питательными свойствами, поскольку на одной лишь этой диете личинка медоносной пчелы всего за пять дней прибавляет в весе в полторы тысячи раз.
Возможно, так оно и есть, подумал он, хотя раньше ему по какой-то причине не приходилось оценивать рост личинок в единицах веса.
Таким образом, младенец весом в семь с половиной фунтов за это же время стал бы весить семь тонн.
Альберт Тейлор остановился и снова перечитал это предложение.
Потом ещё, уже в третий раз.
Таким образом, младенец весом в семь с половиной фунтов…
— Мейбл! — воскликнул он, вскакивая из кресла. Мейбл! Иди сюда!
Он прошёл в холл и, остановившись у нижней ступеньки лестницы, снова позвал жену.
Ответа не последовало.
Он поднялся наверх и зажёг свет на лестничной площадке. Дверь в спальню была закрыта. Он открыл дверь и остановился, вглядываясь в темноту комнаты.
«А, Мейбл, пожалуйста, спустись ненадолго. У меня возникла одна идея. Это насчёт нашего ребёнка».
Лампа на лестничной площадке бросала слабый отблеск на кровать, и он не без труда разглядел, что жена лежит на животе, закинув над головой руки и уткнувшись лицом в подушку. Она снова плакала.
— Мейбл, — сказал он, подходя к ней и касаясь её плеча. — Пожалуйста, спустись ненадолго. Это может оказаться важным.
— Уходи, — сказала она. — Оставь меня одну.
— И ты не хочешь знать, что я придумал?
— О, Альберт, я так устала, — всхлипнула женщина. — Я так устала, что даже толком уже не понимаю, что делаю. По-моему, я больше не выдержу. Я, наверное, не вынесу всего этого.
Повисла пауза. Альберт Тейлор отвернулся от жены и, приблизившись к колыбельке, в которой лежал младенец, стал внимательно всматриваться в него. Было слишком темно, чтобы разглядеть лицо девочки, но, наклонившись, он смог различить звук её дыхания — очень слабый и торопливый.
— Когда время очередного кормления? — спросил он.
— Кажется, в два часа.
— А потом?
— В шесть утра.
— Я покормлю её оба раза. А ты пойди поспи.
Она не ответила.
— Мейбл, укладывайся-ка в постель и постарайся сразу заснуть, ты меня поняла? И прекрати беспокоиться. На следующие двенадцать часов я всё беру на себя. В противном случае при таком режиме у тебя произойдёт нервный срыв.
— Да, — ответила женщина, — я знаю.
— Я вместе со своим пенсне, а заодно и с будильником немедленно отправляюсь в свободную комнату, так что ложись, расслабься и постарайся вообще забыть о нас. Договорились? — Он уже начал выкатывать колыбель из комнаты.
— О, Альберт! — снова всхлипнула жена.
— Ни о чём не беспокойся. Оставь всё мне.
— Альберт.
— Да?
— Я люблю тебя, Альберт.
— Я тоже люблю тебя, Мейбл. А сейчас ложись спать.
В следующий раз Альберт Тейлор увидел жену лишь на другой день в одиннадцать часов утра.
— Боже правый! — воскликнула она, бросаясь вниз по лестнице прямо в ночной рубашке и шлёпанцах. — Альберт! Да ты посмотри, сколько сейчас времени! Я же проспала не меньше двенадцати часов! Всё в порядке? Что случилось?
Он спокойно сидел в своём кресле, курил трубку и читал утреннюю газету. Ребёнок лежал в некоем подобии переносной люльки, стоявшей у его ног, и спал.
— Привет, дорогая, — с улыбкой проговорил он.
Она подбежала к люльке и заглянула внутрь.
— Альберт, она что-нибудь поела? Сколько раз ты её кормил? Очередное кормление должно было быть в десять часов, ты знал об этом?
Альберт Тейлор неторопливо сложил газету вчетверо и отложил её на столик сбоку от себя.
— Я кормил её в два часа ночи и она съела не больше половины унции. Потом покормил ещё раз в шесть, и на этот раз она поела уже лучше, уже две унции…
— Две унции! О, Альберт, но это же чудесно!
— А последнюю процедуру мы закончили всего десять минут назад. Бутылочка там, на камине. Осталась всего дна унция. А она скушала три. Ну как? — Он гордо улыбался, явно довольный своим достижением.
Женщина быстро опустилась на колени и уставилась на младенца.
— Ты не находишь, что она похорошела? — неторопливо спросил он. — И личико округлилось, правда ведь?
— Это может показаться глупым, — ответила жена, — но мне кажется, так оно и есть. О, Альберт, ты просто чудо! Как тебе это удалось?
— Кризис проходит, — ответил он. — Вот и всё. Как и предсказывал доктор, кризис проходит.
— Молю Бога, Альберт, чтоб ты оказался прав.
— Ну конечно же, я прав. А теперь твоя смена.
Женщина с любовью смотрела на ребёнка.
— Да и ты, Мейбл, тоже выглядишь гораздо лучше.
— Я себя чувствую просто великолепно. Извини за вчерашнее.
— Давай вот как договоримся, — сказал он. — я буду кормить её по ночам, а ты — в дневное время.
Она посмотрела на него поверх колыбельки и нахмурилась.
— Нет, — сказала Мейбл, — я не могу позволить тебе это.
— Но Мейбл, я не хочу, чтобы ты довела себя до нервного срыва.
— Теперь, когда я выспалась, его уже не будет.
— Но ведь гораздо легче, когда мы делим сутки.
— Нет, Альберт. Это моя обязанность и я намерена сама справляться с ней. Прошлый вечер больше не повторится.
Возникла пауза. Альберт Тейлор вынул трубку изо рта и исследовал содержимое чубука.
— Хорошо, — сказал он. — В таком случае я освобожу тебя от черновой работы и возьму на себя стерилизацию и подготовку смеси, ну, в общем, чтобы всё было готово. Ведь так тебе будет легче, правда?
Она внимательно посмотрела на него, гадая, что это так неожиданно нашло на её супруга.
— Видишь ли Мейб, я всё думал… Думал о том, что вплоть до этого самого вечера даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе с ребёнком.
— Но это же не так. Именно так. И поэтому я решил, с этого момента непременно буду выполнять свою часть забот о малышке. Я стану готовить смеси и стерилизовать бутылочки. Договорились?
— Очень мило с твоей стороны, дорогой, но я и правда считаю, в этом нет особой необходимости…
— Да ты что! — воскликнул он. — Не спугни удачу! Я проделал всё это три последних раза, и посмотри, как всё вышло! Когда следующее кормление? В два часа, так?
— Да.
— Смесь готова, — сказал он, — Всё смешано и готово. Тебе остаётся лишь, когда подойдёт время, сходить в кладовку, взять бутылочку с полки и разогреть её. Хоть какая-то польза от меня, ты не находишь?
Женщина поднялась с колен, подошла к мужу и поцеловала его в щёку.
