- Да слыханное ли дело, чтобы сваха место искала? - удивилась домовиха.
- А коли неслыханное, так тоскуй дальше, я пошел.
Словом, сговорились.
* * *
Первым делом поспешили эти заговорщики к дому, где жил Трифон Орентьевич с дедом.
По дороге сваха обстоятельно расписала помощнику, в которой квартире кто из домовых прописался. Эти квартиры им были без надобности - а следовало очень быстро изучить другие, еще домовыми не освоенные. И желательно на том же этаже, лучше всего через стенку от Трифона Орентьевича.
Такая квартира сыскалась. Забравшись туда, Неонила Игнатьевна и Аникей Киприянович прямо онемели. Судя по всему, здешний хозяин зарабатывал бешеные деньги. На стенках пустого места не было - ковры, да картины, да всякие диковины, да горка с фарфором и хрусталем, да шторы оконные чуть ли не из церковной парчи!
- Ну, вот сюда и приведешь, - решил Аникей Киприянович. - Давай, разглядывай, что тут и как, а то опростоволосишься.
- А потом?
- А потом девка будет уже замужем, - резонно отвечал советчик. И то верно - развода у домовых нет.
В назначенную ночь сваха повела невесту с ее матерью смотреть новое местожительство. Вела с трепетом - накануне она опять уламывала Трифона Орентьевича, пока он не сбежал в книжки, а дедушка Мартын Фомич на сей раз был помягче и даже изъявил желание ознакомиться с росписью приданого. Если бы он случайно наткнулся в своем доме на Степаниду Ермиловну и Маланью Гавриловну, если бы понял, что сваха плетет козни, - хрупкое согласие разлетелось бы в мелкие ошметочки.
Шли межэтажными перекрытиями, а сзади на всякий случай крался Аникей Киприянович - мало ли что...
И прав оказался безместный домовой - его помощь-таки потребовалась.
На самых подступах к богатому жилью сваха услышала шаги и замерла. Не могло ж такого быть, чтобы они вдвоем не учуяли в той квартире присутствия домового! И, тем не менее, тот, кто брел навстречу, был именно домовой.
- Кто это? - прошептала Степанида Ермиловна. - Уж не вор ли?
Воровство среди домовых встречается крайне редко, однако бывают недоразумения. Решают их сходкой, и виновник торжества, если только действительно виновник, получает по первое число - могут и ухо откусить. Не сгоряча или со зла, а чтобы все видели, с кем имеют дело.
- Ахти мне! - шепотом же отвечала сваха. - Нишкни, кума, сейчас увидим...
Три домовихи прижались друг к дружке, готовые разразиться бешеным визгом.
Тот, кто вышел им навстречу, вид имел до крайности унылый и жалкий. Так обыкновенно выглядит безместный домовой, пришедший в город издалека, оголодавший, нечесаный и еле волочащий ноги. Сходство усугублялось палкой, о которую он опирался, и не палкой даже, а целым посохом. Да еще тощим узелком за спиной.
Увидев домових, этот странник вздохнул, покачал головой и еще раз вздохнул, хотя полагалось бы какое-никакое приветственное словцо молвить. А тут и Аникей Киприянович подоспел.
- Ты кто таков? - строго спросил безместный домовой бродячего домового.
- Твое какое дело? - уныло огрызнулся тот. - Брожу вот, места себе ищу, да повымерли людишки, все повымерли...
- Как это - людишки повымерли? - чуть ли не хором спросили сваха и ее помощник.
- А кто их разберет? Куда ни глянешь - нет хозяев, дома пустые стоят, в квартирах - один сор, а раньше-то и столы, и стулья, и кровати водились! Куда ни пойду - всюду одно, так и странствую... И вы ступайте, ничего более в мире хорошего нет...
- В своем ли ты уме, дядя? - удивился Аникей Киприянович.
- В своем, в своем! - обнадежил странник. - Вот за версту слышно было, тут квартира знатная (от мотнул башкой, показывая себе за спину, и сваха с ужасом поняла, о которой квартире речь). Сунулся туда, думал, с хозяином полажу. Какое! Ни тебе хозяина, ни обстановки! Как словно перед моим приходом все вынесли!
- А... а жених?.. - спросила изумленная Степанида Ермиловна.
- И с женихом вместе.
- Ахти мне... - прошептала потрясенная сваха и села, потому что ноги больше не держали.
- Ты ври, да не завирайся! - прикрикнул Аникей Киприянович. - Я сам здешний домовой дедушка, знаю, кто приехал, кто уехал! Вон домовихи пришли женихово жилье смотреть, а ты их пугаешь!
- Кабы врал... - тоскливо произнес странник. - Не домовой ты дедушка, а самозванец. Не знаешь, кто в доме живет, а кто съехал. Пусти, побреду далее...
- А ну, пошли вместе! - закричал Аникей Киприянович. - Хочу своими глазами увидеть, как это в богатой квартире вдруг все пропало! Она хоть и не моя, хоть пока и без домового, а твердо знаю - никто оттуда не съезжал! А вы, красавицы, погодите тут.
И поспешил по перекрытиям к вентиляции, а странник, в очередной раз вздохнув, поплелся за ним. И в знатную квартиру они заглянули одновременно.
- Что за притча! - воскликнул безместный домовой.
- Пойдем, я тебе другие комнаты покажу, всюду одно и то же, предложил странник.
И точно - квартира была пуста, один сор на полу.
- Как же оно стряслось? - сам себя спросил потрясенный Аникей Киприянович. - Не собирались же отсюда съезжать!
- Не собирались, а съехали. И давно. Гляди, и паук вон сдох.
- Как - давно? Что ты врешь? Двух дней не прошло, как я сюда заглядывал!
- Каких тебе двух дней? Тут уж долгие годы никто не жил! А сказывали, квартира богатая, добра много! Врут! Неладное с этим городом творится! Я отсюда прочь пойду, да и ты уходи.
Странник подумал и значительно добавил:
- Пока жив.
- Тьфу на тебя... - совсем растерявшись, сказал Аникей Киприянович. И вслед за тяжко вздыхающим странником побрел к вентиляции.
То, что случилось, никак у него в голове не укладывалось. Сам же видел! ..
- Сам же видел... - пробормотал он.
- А трогал? - осведомился странник.
- Не-е...
- Трогать надо. Это тебе отвод глаз был - будто тут богатое житье.
- Кто ж его, отвод глаз, сделал?
- А ты не понял?
- Не-е... - Аникей Киприянович совсем присмирел.
- А кикимора.
- Кто, кикимора? Они ж на деревне!
- В город, видать, подались. Глаза отвести - это они мастерицы. Кроме кикиморы - некому...
Когда домовихи увидели унылую рожу странника и растерянную - Аникея Киприяновича, сваха тоненько взвизгнула "ой! "
- Вот те и ой, - буркнул безместный домовой. - Убираться отсюда надобно. Кикимора завелась, и...
Увидев приоткрывшиеся рты, он решительно заткнул уши, и правильно сделал - домовихи так завизжали в три глотки, что весь дом вздрогнул.
А потом пустились наутек.
Ни о каком осмотре жилья уже не было и речи.
* * *
Вражда между кикиморами и домовыми не то чтобы совсем из области преданий, но, скажем так, имеет исторические корни.
Домовые сжились с людьми, называют их хозяевами, блюдут их интересы. Кикиморы же, наоборот, вредят. Все они - старые девки, никому не нужные, и коли одной из десятка посчастливилось, набредя в лесу на холостого и не шибко умного лешего, стать лешачихой, то прочие девять, маясь своим девическим состоянием, копят злобу и пакостят, где только могут. Особенно от них достается молодым хозяйкам - раньше пряжу путали, ткацкий стан разлаживали, молоко заставляли киснуть буквально на глазах, а также метили домашний скот, выстригая шерсть на боках. Иная вредная кикимора могла и девичью косу серпом отхватить, за что изгонялась знающим человеком в лес, на сухую осину, там и висела лет по десять и более, до полного отощания, скуля и воя на ужас всему лесному населению.
