Она мягко приподняла его голову и положила на землю, после чего встала.
— Ты всегда смеешься надо мной, — сказала она.
Он поднялся на ноги.
— С тобой, Ла-джа, но никогда над тобой.
Она внимательно посмотрела на него, как бы обдумывая его слова. Она пыталась, несомненно, найти в его словах какой-то двойной смысл, но ничего не сказала.
— Ты сможешь идти? — вот и все, что она произнесла.
— Я еле жив после такого удара, — ответил он, — но я пойду. Давай, веди меня в Ло-гар, в руки к Газу.
Они продолжили свой путь по лесу, изредка перекидываясь словами. Наконец, они подошли к крутой скале, которая загораживала им путь по прямой. Ла-джа повернула налево и пошла вдоль ее подножия. Она без колебаний выбрала направление, и тогда фон Хорст спросил ее, почему она повернула налево, а не направо.
— Если не знаешь и не можешь идти туда, куда указывает твоя голова, надо повернуть налево и идти, куда указывает сердце.
Он кивнул с пониманием.
— Неплохая мысль, — сказал он. — По крайней мере, избавляет от ненужных размышлений. — Он посмотрел на скалу, пытаясь на глаз измерить ее высоту.
Он увидел те же деревья, что и в лесу, и что-то еще — мельком, что-то движущееся, и, как ему показалось, уже знакомое ему.
— За нами следят, — сказал он.
Ла-джа посмотрела вверх.
— Ты что-то видел? — спросила она.
Он кивнул:
— Там наш беловолосый друг, или похожий на него.
— Он не наш друг, — поняла его буквально Ла-джа.
— Я просто шучу, — объяснил он.
— Хотела бы я, чтобы ты мне нравился, — сказала Ла-джа.
Он посмотрел на нее с удивлением.
— Я бы хотела, чтобы мне нравился человек, который может шутить перед лицом опасности, — сказала она.
— Ну, попробуй; но ты на самом деле думаешь, что этот парень опасен? Мне не показалось, что его надо бояться, когда он со всех ног удирал от зарайта.
Она нахмурилась и вопросительно посмотрела на него.
— Иногда ты выглядишь совсем как остальные, — сказала она, — но стоит тебе произнести что-нибудь, и я понимаю: твоя голова очень больна.
Фон Хорст рассмеялся:
— Да, думаю, юмор двадцатого века не очень-то ценится в плейстоцене.
— Ну вот ты опять! — крикнула она. — Даже мой очень мудрый отец не понял бы, о чем ты говоришь половину времени.
Двигаясь вдоль скалы, они постоянно были настороже.
— Почему ты думаешь, что этот беловолосый опасен? — спросил он.
— В одиночку он нам не страшен; но где есть один, там может быть и племя, а любое племя чужаков опасно для нас. Мы находимся в их стране. Им известны места, где они без труда смогут поймать нас и убить.
Мы даже не знаем, что находится, скажем, за поворотом тропы. Если это Лес смерти, люди, живущие здесь, опасны, потому что они не такие, как остальные. От отца к сыну передаются рассказы о странных вещах, происходящих в этом лесу. Мой народ — храбрый народ, но есть такое, с чем не совладать и с помощью оружия. Если это действительно Лес смерти, мы никогда не попадем в Ло-гар.
— Бедный Газ! — воскликнул фон Хорст.
— О чем это ты?
— Мне его жаль, ведь он лишится удовольствия убить меня или взять тебя в жены.
Она посмотрела на него с отвращением и замолчала.
Оба они искали признаки тех, кто шел по их следу; но ни единый звук не нарушал мертвую тишину леса, и они пока не видели ничего, что могло бы усилить их подозрение, поэтому они решили, что никто уже не следит за ними, и успокоились.
Они подошли ко входу в пещеру в скале, а так как они уже давно не спали, фон Хорст предложил зайти внутрь и отдохнуть. У него все еще болела голова, и он чувствовал, что нужно поспать. Вход в пещеру был довольно маленьким, и для того, чтобы проникнуть в нее, фон Хорсту пришлось встать на четвереньки. Он выставил впереди себя копье и несколько раз ткнул в воздух, чтобы проверить, не затаился ли в темноте какой-нибудь зверь.
Убедившись, что все в порядке, он вполз в пещеру; через мгновение Ла-джа присоединилась к нему. Быстрый осмотр показал, что пещера уходила глубоко в скалу, но так как им нужно было только место для сна, они легли неподалеку от входа. Фон Хорст лег головой к отверстию с копьем наготове на случай проникновения какого-нибудь непрошеного гостя. Ла-джа легла в нескольких шагах от него, ближе к центру пещеры.
Было очень темно и тихо. Мягкий поток свежего воздуха проникал через входное отверстие, избавляя пещеру от обычного сырого запаха, к которому уже привык фон Хорст. Вскоре они заснули.
Когда фон Хорст проснулся, голова его уже не болела, и он чувствовал себя значительно посвежевшим. Он повернулся на спину и потянулся, зевая.
Ла-джа тоже проснулась. Фон Хорст, убедившись в этом, спросил ее:
— Есть хочешь?
— Да, и пить тоже.
— Тогда пошли, — предложил он. — Однако нам нужно сперва выбраться из этого леса, а потом уже подумать о еде.
— Хорошо, — сказала она, — но почему снаружи так темно?
Фон Хорст встал на колени и посмотрел туда, где был выход из пещеры. Ничего не было видно. Он подумал, что, возможно, перевернулся во сне и сейчас смотрит в сторону, противоположную выходу, но куда бы он ни поворачивался, везде была непроглядная тьма.
Тогда он пополз вперед, ощупывая путь руками. Там, где должен был быть выход, он почувствовал закругленную поверхность большого валуна. Он ощупал его края и обнаружил засохшую землю.
— Выход заблокирован, Ла-джа, — сказал он.
— Но кто мог это сделать, не разбудив нас? — спросила она.
— Не знаю, — ответил он, — но каким-то образом выход из пещеры закрыт валуном и засыпан землей.
Сюда не проходит воздух.
Он попробовал столкнуть валун, но не смог даже пошевелить его. Тогда он начал выгребать засохшую землю, но чем больше он выгребал, тем больше ее насыпалось. Ла-джа подошла к нему, и они попробовали сдвинуть камень вдвоем, но тщетно.
— Мы заперты здесь, как крысы в ловушке, — сказал с отвращением фон Хорст.
— Но мы задохнемся, если не найдем какой-нибудь выход, — заволновалась Ла-джа.
— Должно быть еще одно отверстие, — сказал фон Хорст.
— Почему ты так думаешь? — спросила девушка.
— Ты разве не помнишь, что когда мы залезли сюда, здесь сильно сквозило! — спросил он.
— Да, действительно, пещеру продувало.
— Ну, раз воздушный поток входил в одно отверстие, он должен был выходить в другое; и если мы найдем это отверстие, возможно, мы и сами выберемся.
— Вдруг, вход завалил беловолосый со своими людьми? — сказала Ла-джа.
— Скорее всего, это были какие-то люди, — ответил фон Хорст. — Ни одно животное не смогло бы сделать это, не разбудив нас; на землетрясение это тоже не похоже.
