— Эпидемия! — Гилкрист метнул гневный взгляд на Дануорти, будто тот специально распространил вирус, чтобы дискредитировать кафедру медиевистики.
— Эпидемическая угроза, — поправила Мэри, вскрывая одноразовые упаковки. — Эпидемии пока никакой нет. Единственный случай зафиксирован у Бадри. Мы проверили по базам данных Сообщества, аналогичных случаев не отмечено, и это тоже хорошо.
— Где он мог подхватить вирусную инфекцию? — ядовито щурясь на Дануорти, спросил Гилкрист. — Полагаю, этим мистер Дануорти тоже не озаботился.
— Бадри — сотрудник университета, — вмешалась Мэри. — В начале семестра он должен был пройти медосмотр и сдать анализы.
— Должен был? То есть вы не знаете? — поразился Гилкрист.
— Канцелярия закрыта на Рождество. До секретаря дозвониться не удалось, а файл медкарты Бадри без номера полиса не добыть.
— Я отправил своего секретаря в нашу канцелярию, может быть, там есть копии личных дел в распечатанном виде, — сказал Дануорти. — Тогда по крайней мере выясним номер.
— Хорошо, — одобрила Мэри. — Нам будет легче разобраться с вирусом, если станет ясно, какие антивирусные препараты Бадри принимал и как давно. Может быть, у него отмечены нестандартные реакции, не исключено, что он мог и пропустить сезонную прививку. Мистер Дануорти, вы не в курсе его религиозных взглядов? Он не из новых индусов, случайно?
— Нет, англиканин.
Дануорти догадывался, к чему клонит Мэри. Новые индусы верили, что любая жизнь священна, в том числе и жизнь убитого (если так можно выразиться) вируса. Поэтому они отказывались от прививок и вакцин. Университет выдавал им освобождение по религиозным мотивам, однако запрещал проживать на территории.
— Бадри получил допуск к работе в начале семестра. Без него он бы не имел права приближаться к сети.
Мэри кивнула, подтверждая, что и сама пришла к тому же выводу.
— Как я уже сказала, вполне вероятна аномальная реакция.
Гилкрист хотел что-то возразить, но тут открылась дверь.
Вошла сестра, охранявшая подступы к комнате ожидания, — в маске, в халате, в защитных перчатках, с пачкой документов и карандашами.
— В качестве меры предосторожности нам нужно взять у людей, контактировавших с больным, анализ на антитела. Мы возьмем кровь и померяем температуру, а также попросим вас составить список всех, с кем пересекались вы сами и мистер Чаудри.
Сестра выдала мистеру Дануорти несколько листов бумаги и карандаш. Верхний лист оказался бланком направления на госпитализацию; лист под ним, озаглавленный «Первичные», был поделен на колонки под шапками «фамилия», «место» и «время». Третий лист отличался лишь заглавием — «Вторичные».
— Поскольку единственный клинический случай пока у Бадри, — пояснила Мэри, — он считается первичным носителем. Способ передачи пока не установлен, поэтому вы должны перечислить всех, кто хоть как-то, хоть на секунду контактировал с Бадри — разговаривал, дотрагивался, что угодно.
Перед глазами Дануорти возник Бадри, склоняющийся над Киврин, чтобы передвинуть руку и поправить рукав.
— Любого, кто с ним пересекался, — повторила Мэри.
— Включая нас всех? — уточнила санитарка.
— Да.
— И Киврин, — подсказал Дануорти.
Мэри посмотрела непонимающе, словно забыла вдруг, кто такая Киврин.
— Мисс Энгл был сделан полный курс антивирусных прививок и Т-клеточное наращивание, — сообщил Гилкрист. — Ей ничего не грозит, правильно?
— Да, — после секундной заминки ответила Мэри. — Она ведь не контактировала с Бадри до сегодняшнего утра?
— Мистер Дануорти предоставил мне своего оператора лишь два дня назад, — сказал Гилкрист, практически выхватывая бумаги и карандаш из рук сестры. — Разумеется, я полагал, что мистер Дануорти подвергает своих сотрудников такой же тщательной проверке, как и мы на кафедре медиевистики. Как выяснилось, нет. И о вашей халатности, мистер Дануорти, будет непременно доложено Бейсингейму.
— Если Киврин впервые столкнулась с Бадри только сегодня утром, то она защищена полностью, — успокоила Мэри. — Мистер Гилкрист, прошу вас. — Она показала на соседний стул, и Гилкрист уселся.
Забрав у сестры пачку бумаг, Мэри продемонстрировала лист с надписью «Первичные».
— Любой, с кем пересекался Бадри, считается первичным контактом. Все, с кем пересекались вы, — вторичные контакты.
В этом списке, пожалуйста, перечислите все случаи вашего соприкосновения с Бадри за последние три дня, а также все известные вам случаи его соприкосновения с кем-то еще. А в этом списке, — она подняла лист с шапкой «Вторичные», — укажите все свои контакты, помечая время. С нынешнего момента и далее в обратном порядке.
Мэри дала Гилкристу проглотить капсулу термометра и прикрепила ему на запястье датчик, отлепив предварительно бумажную полоску с клейкой стороны. Сестра выдавала бумаги Латимеру и санитарке. Дануорти принялся заполнять свои.
В бланке направления требовалось указать фамилию, номер полиса ГСЗ и полный анамнез, хотя, разумеется, по номеру полиса его можно было выяснить куда точнее, чем полагаясь на память заполняющего. Заболевания. Хирургические операции. Прививки. Если Мэри до сих пор не выяснила номер Бадри, значит, больной все еще без сознания.
Дануорти понятия не имел, какого числа делались антивирусные прививки в начале семестра. Поставив напротив этого пункта вопросительные знаки, он перешел к списку «первичных» и в первой графе написал свою собственную фамилию. Латимер, Гилкрист, санитары из «Скорой». Их фамилий он не знал, а санитарка опять спала, скрестив руки на груди и зажав бумаги в кулаке. Дануорти засомневался, писать ли врачей и сестер, которые занимались Бадри в приемном покое. В итоге написал «персонал отделения неотложной помощи» и поставил вопросительный знак. Монтойя.
И Киврин, которая, по заверению Мэри, защищена полностью. А Бадри сказал: «Что-то не так». Он имел в виду инфекцию? Почувствовал, работая над привязкой, что заболевает, и прибежал в паб предупредить насчет Киврин?
Паб. В пабе никого не было, кроме бармена. И еще Финча, но он ушел до того, как появился Бадри. Дануорти приподнял лист и внес Финча во «вторичные», а на первом листе записал: «бармен из „Ягненка и креста“». На улице, в отличие от паба, народ валил валом. Перед глазами Дануорти замелькали картинки: вот Бадри проталкивается сквозь рождественскую толпу, едва не сносит женщину с зонтом в цветочек, уворачивается от пожилого мужчины и мальчика с «вест-хайлендом». Мэри просила «всех, с кем он соприкасался»…
