Богенталь рухнул без сознания на пол. А вслед за ним и Оладан закружился на месте, прижав ладони к голове, и не смог устоять. Хокмун изо всех сил пытался не упасть, но тошнота подступила к самому горлу, а в голове будто стучали кузнечным молотом. Граф Брасс и д'Аверк, шатаясь, двинулись через зал к столу и, подойдя, повисли на нем, чтобы не дать ему опрокинуться.
Когда эхо смолкло, Хокмун услышал возглас д'Аверка:
- Хокмун, посмотри!
Поддерживая Исольду, Хокмун добрался до стола и ахнул: кольца, лежавшие на столе, все до единого разбились вдребезги!
- Вот и рухнула наша мечта о партизанских рейдах, - хмуро изрек д'Аверк. - Кроме того, похоже, это вообще конец всем нашим замыслам!
Раздался одиннадцатый удар. Он звучал дольше и громче, чем предыдущий. Весь замок вновь содрогнулся; людей швырнуло на пол. Хокмун закричал от боли. Казалось, что-то взорвалось в его черепе, и этот страшный взрыв выжег ему мозг. Из-за шума он даже не расслышал собственного крика. Он катался по полу, а все вокруг сотрясалось.
Хокмун полз к Исольде, отчаянно пытаясь добраться до нее. По лицу его текли слезы, а из ушей сочилась кровь. Он смутно видел, как граф Брасс пытается подняться, цепляясь за стол. Уши графа тоже были окровавлены.
- Мы уничтожены! - услышал Хокмун слова графа. - Уничтожены каким-то трусливым врагом, которого даже не можем увидеть! Здесь действует сила, против которой наши мечи бессильны...
И вот замок угрожающе затрещал от двенадцатого удара - самого громкого и дикого. Крышка стола упала и раскололась. Некоторые каменные плиты треснули или вообще рассыпались на мелкие осколки. Замок швырнуло, будто пену морского прибоя. Хокмун взревел от боли: на глазах у него выступили кровавые слезы, а все мускулы напряглись до предела - так, что, казалось, вот-вот лопнут.
Вслед за ударом гонга раздался другой звук - тонкий визг. И в зал вдруг хлынули потоки яркого света - фиолетового, затем пурпурного, потом снова опустилась тьма, и будто бы миллионы крохотных колокольчиков зазвенели в унисон. И можно было различить звук, доносившийся из-под земли.
Хокмун попытался подняться, но не смог и упал лицом на камни. Звон внезапно затих; воцарилась тишина.
2. ЧЕРНЫЕ БОЛОТА
- Кристалл уничтожен...
Хокмун встряхнул головой и моргнул.
- А?..
- Кристалл уничтожен! - Д'Аверк опустился на колени рядом с ним, стараясь помочь ему подняться на ноги.
- А как Исольда?
- Не хуже, чем ты. Мы уложили ее в постель. Слышишь? Кристалл уничтожен!
Хокмун начал счищать запекшуюся кровь с лица.
- Ты говоришь о кольцах Майгана?
- Д'Аверк, объясни ему как следует, - прозвучал голос Богенталя. Объясни ему, что машина, которую подарили люди-призраки, погибла.
- Погибла? - Хокмун поднялся. - Ее разрушил тот последний удар?
- Именно так, - подошел к ним, тяжело дыша, граф Брасс. - Вибрация уничтожила кристалл.
- Значит... - Хокмун вопросительно взглянул на графа, и тот кивнул ему.
- Да, мы вернулись в наше собственное измерение...
- И на нас еще не напали?
- Кажется, нет.
Хокмун глубоко вздохнул и медленно побрел к дверям. С трудом сняв засов, он распахнул их.
За дверьми по-прежнему была ночь. На небе сияли все те же звезды. Но клубящиеся синие облачка куда-то исчезли, а вокруг воцарилось жуткое безмолвие; в воздухе витал непривычный запах. Не кричали фламинго, и не играл в тростнике ветер.
Хокмун задумчиво закрыл двери.
- Где же войска? - спросил д'Аверк. - Мы-то думали, нас здесь с нетерпением ждут!
- Об этом еще рано говорить! Надо дождаться восхода, - нахмурился Хокмун. - Наверное, они хотят захватить нас врасплох.
- Ты думаешь, это Темная Империя виновата в том, что с нами произошло? - спросил Оладан.
- Нечего и думать, - ответил граф Брасс. - Именно они вернули замок в наше измерение. Хотел бы я знать, что это за запах?
В это время д'Аверк разбирал вещи, извлекая их из-под обломков стола.
- Просто чудо, что мы живы, - заметил он.
- Да, - согласился Хокмун. - Кажется, эти удары больше повлияли на предметы, чем на людей.
- Два человека скончались, мои старые слуги... - сообщил граф Брасс. - Видимо, сердечный приступ. Сейчас их хоронят - на тот случай, если утром что-то случится.
- Как замок? - спросил Оладан.
- Трудно сказать, - пожал граф плечами. - Я был только в подвалах и могу сказать, что кристаллическая машина полностью разбита, а каменная кладка кое-где потрескалась. Это очень старый и крепкий замок. Кажется, он не сильно пострадал, если не считать того, что в нем не осталось ни одного целого стекла. В остальном же... - заметил он с небывалым спокойствием, будто речь шла не о его любимом замке, - судя по всему, мы стоим на земле так же твердо, как и раньше.
- Будем надеяться, что так оно и есть, - пробормотал себе под нос д'Аверк. Он держал в руках Меч Зари и Алый Амулет. - Тебе лучше взять это, - сказал он, подавая их Хокмуну, - наверняка они тебе скоро понадобятся.
Хокмун надел Амулет, пристегнул ножны к поясу, а затем нагнулся и поднял Рунный Посох.
- Кажется, он не принес нам удачи, - вздохнув, проговорил Хокмун.
И вот забрезжил серый и холодный рассвет. На горизонте клубился туман, а небо скрыли облака цвета слоновой кости. Пятеро друзей стояли на холме у ворот замка Брасс, стиснув рукояти мечей, и с болью в сердце наблюдали картину, представшую перед ними.
Они увидели свой любимый Камарг совсем другим - опустошенным войной. А раздражавший обоняние запах был запахом смерти, тления и выжженной земли. Все болота и заводи опалило и высушило пламя пушек. Нигде не осталось и следа от фламинго, лошадей и быков... Животные и птицы покинули эти места или были уничтожены гранбретанцами. Охранявшие границы Камарга сторожевые башни оказались тоже стертыми с лица земли. Вся страна превратилась в море серого пепла.
- Все пропало, - произнес безжизненным голосом граф Брасс. - Все пропало - мой любимый Камарг, мой народ, мои животные... Они избрали меня своим защитником, а я не справился со своими обязанностями. Что еще мне остается? Только месть, и ничего, кроме мести. Дайте мне добраться до ворот Лондры и увидеть, что город пал... Только тогда я спокойно умру.
3. РЕЗНЯ В ТЕМНОЙ ИМПЕРИИ
С трудом добравшись до границ Камарга, Хокмун и Оладан были с ног до головы облеплены пеплом, от которого жгло кожу, разъедало глаза и першило в горле. Кони их тоже выглядели не лучше и уже выбивались из сил.
Теперь море пепла уступило место скудной желтой траве. Но пока нигде не было видно и намека на присутствие гранбретанцев.
Жидкий солнечный свет проникал сквозь толщу облаков. Хокмун натянул поводья, остановил коня, сверяя свой путь с картой, и показал на восток:
