Михаил сидел возле озера в ожидании, когда Елена Степановна и Куди принесут хворост для костра. События последних часов, которые так стремительно следовали один за другим, вызывали множество вопросов. Только ответов на них не было, и это неизбежно вызывало тревогу. Как назло, заболела голова. Так часто бывало с ним, когда хотелось есть. Михаил попробовал сосредоточиться, но от этого голова начинала болеть еще сильнее. В этот момент на поляну, где он лежал, вышли Куди и Сысоева. Судя по выражению лица Елены Степановны, она была крайне взволнована. Михаил хотел было спросить её об этом, но та опередила его:
— Знаете, Михаил, наше похищение начинает обрастать все новыми и новыми непонятными подробностями.
— Что же на этот раз?
— А вы не догадываетесь?
— Нет, и вообще, у меня голова болит, так что я плохо соображаю.
— Жаль. Ни вы, ни я, даже не обратили внимания, что говорим друг с другом, на совершенно незнакомом нам ранее языке. И не просто говорим, а мыслим на нем. Вот почему мы даже не обратили вначале на это внимание.
— Только тут Михаил осознал, что это действительно так. Язык был таков, словно он говорил на нем с рождения, но при этом, отлично понимал и родной русский.
— Выходит, мы говорим на языке, на котором говорят на Норфоне!
— В том-то и дело, что на Норфоне тоже говорят на другом языке.
— Выходи, нас всех троих кто-то выучил непонятно для чего знанию доселе неведомого нам языка?
— Наконец-то до вас дошло, — угрюмо произнесла Куди, — как видите, синхропереводчика при мне нет, а мы свободно разговариваем друг с другом. Он исчез вместе со скрабом и баллонами. И кстати, когда я стала проверять, что пропало кроме этого, то выяснилось, что заодно исчез персональный компьютер, навигационная линейка, брикет с пищевыми таблетками, аптечка. Короче, меня почистили, словно по мне прошелся ловкий воришка.
— Вот как, интересно, может быть, и у меня что-то пропало? Сейчас проверю, — он потянулся за телефоном, но того не оказалось на месте.
— Точно, телефона нет, и часы умыкнули, а заодно кошелек взяли. Очень странно. Елена Степановна, а у вас что-нибудь пропало?
— Естественно. Телефон, часы, даже записную книжку и ту прихватили. Вам не кажется все это очень странным?
— Это точно. Главное, вернули обратно, а в качестве сувениров забрали все, что при нас было.
— Угу, кроме зажигалки, которую почему-то оставили.
— Видно не приглянулась, или не поняли, для чего она? — произнесла Куди, — может, запалим костер?
— Пожалуй.
Спустя какое-то время они сидели вокруг костра и, глядя на пламя, молча размышляли о случившемся, гадая, кто были эти загадочные похитители, и что вообще произошло с ними. В искрах костра мерещилось разное, однако ни одна из гипотез кто и зачем их похитил, не могла ответить на их вопросы. Да и сами догадки были одна фантастичнее другой. Решив, что все эти разговоры, ни что иное, как гадание на кофейной гущи, они расположились вокруг костра, и попытались заснуть.
Ночь выдалась теплая, а небо было сплошь усеяно звездами, и хотя по-прежнему сильно хотелось есть, и голова болела все сильнее, Михаил попытался уснуть. Долгое время сделать это никак не удавалось, но усталость взяла свое, и он впал в забытье.
Все проснулись чуть свет ни заря. Костер погас, а утренняя прохлада, заставила всех пробудиться. Переминаясь с ноги на ногу и пытаясь согреться, все начали судорожно собирать ветки и разводить костер, и только когда живительное тепло вернуло их к жизни, можно было о чем-то думать и разговаривать.
— Что будем делать? — произнес Михаил.
— Не знаю, — мрачно пробубнила Куди, — Я вообще не знаю что делать. С моей внешностью, я буду везде узнаваема.
— Это точно, но тут уж ничего не поделаешь. Одно могу предложить, оставаться скрываться в лесу, и жить как этот, йети.
— Как кто??
— Шутка, а если серьезно, то я, правда, не знаю, что вам делать.
— А йети, это кто?
— Никто, это Михаил пошутил.
— Что значит никто?
— Да ладно вам. Йети, это лесной человек, которого толком никто никогда не видел, но многие мечтают поймать или хотя бы сфотографировать. Вполне возможно, что его и в природе не существует, но… Мифы и легенды всегда дают пищу для журналистов и искателей приключений.
— Понятно, — снова мрачно произнесла Куди, — как бы там ни было, а вот пожрать бы не мешало.
При упоминании о еде, никто спорить не стал, и поэтому было решено тронуться в путь, в надежде найти в лесу что-нибудь съедобное, а если удастся, выйти к человеческому жилью.
За те несколько часов, что они брели по лесу, единственное, что им удалось, это найти заросли каких-то ягод, которые после долгих споров по поводу того, съедобные они или нет, было решено рискнуть попробовать. Ягоды хотя и были кислыми, оказались вполне съедобными. Голод они не утолили, но все же это была хоть какая-то пища. Воды напились прямо из ручья, на который они наткнулись, когда шли по лесу.
Поднимаясь с колен, и вытирая рот рукой, Михаил произнес:
— Никогда не думал, что вода может быть такой вкусной.
— Как вы сказали? — переспросила Елена Степановна.
— Говорю, что вода очень вкусная.
— Знаете, я об этом тоже подумала, но промолчала, думала, что это мне просто показалось. И еще, вы обратили внимание, какой чистый лес? Прямо девственный, словно заповедник. Сколько ходим, ни одной банки или предмета, напоминающего, что здесь прошел человек.
— Я почему-то решил, что раз мы в Финляндии или Швеции, то чистота и порядок, это в порядке вещей.
— Да, но не до такой же степени!
— Не знаю. Я вообще теперь ничего не знаю, где мы, в Швеции, в России, или может быть вообще на другой планете.
Хождение в лесу, приводило их к весьма нерадостным мыслям, так как за это время, они не нашли хотя бы какого-то признака, что здесь был человек. Наконец после долгих скитаний, они вышли на открытое пространство. Перед ними раскинулось поле, сплошь покрытое высокой, почти по пояс, травой.
— Надо же, даже намека на тропинку или дорогу, — произнесла Елена Степановна и, приложив руку ко лбу, посмотрела вдаль, — Там дальше опять виднеются деревья. Примерно километра полтора отсюда.
— Слушайте, Куди, на Норфоне, тоже такие же глухие и безлюдные места есть, как и на Земле?
— Есть, но не такие как у вас. А вообще-то, точно не знаю, я уже лет пять в земном измерении не была на планете. Все больше в космосе или на космических спутниках и базах.
— Блин, хоть бы самолет пролетел что ли, — произнес Михаил, — удивительно, сколько ходим-бродим, и ни одной живой души.
— А мне кажется, ничего удивительного, — безапелляционно произнесла Сысоева, — насколько мне помнится, в Финляндии, если мы, конечно, там находимся, население меньше десяти миллионов, а площадь такая же, как Германия. Кстати, Швеция и того больше. И большая часть населения сосредоточена на юге.
