- Сейчас тихо, спокойно, организованно пройдем к столу, - внушала нам проникновенным голосом Морозко. - Постарайтесь показать себя с лучшей стороны. Нужно произвести на людей приятное впечатление. В общем, делайте то, чему я вас все эти годы учила.
Так и не поняв, чему она нас все эти годы учила, кроме географии, я шагал на ужин.
Перед нами открылся такой вид: огромное пространство под открытым небом, толпятся и болтают люди, в центре народа горел яркий костер. Над костром висело множество примитивных кастрюль, сковородок. Пахло, должен я вам сказать, очень заманчиво.
- Люди! - крикнул Пень, от его возгласа я вздрогнул. Засмотрелся на еду. Народ утих, все глаза впились в Пня Третьего.
- Это - наши дорогие гости, они приехали к нам из далекой страны!
С чего это он, интересно, взял?
- Сейчас мы традиционно поужинаем, а гости поделятся с нами впечатлениями от нашего чудесного города! И познакомятся со всеми!
Город, скажу я вам, можно было с большой натяжкой назвать хутором. Форменная деревня. Но довольно чистая.
- Присаживайтесь! - широким жестом руки древнейшина разрешил нам сесть.
Не устраивая лишних церемоний, мы сели на пеньки. Слева от меня расположился Влад, справа - Женя. Как восхитительно пахнет еда! Она, надеюсь, без мяса? Надо бы тщательно осмотреть пищу. Я окинул своим очень цепким взглядом пространство перед собой. Передо мной стояла тарелка, справа от нее лежала ложка. И та, и эта вещь были сделаны, по-моему, из дерева. Из какой-то прочной древесины.
- Приступаем, - объявил вождь.
Все оживились. Подходили к сковородкам и кастрюлям, наполняли свои тарелки. Не остался в стороне и я. Придирчиво просмотрел содержимое каждого сосуда и пришел к потрясающему выводу: вся еда без мяса.
Я остался доволен этим фактом. Вот эти жареные стручки, вроде бы, молодой бамбук. А это пшеница. Вон там, на дне тарелки фасоль. Я начал есть. Напротив сидела Машка. Она тоже осмотрела пищу и осталась недовольна. Сделала губки гузкой:
- Тут мяса, что ли нет? Я так не могу.
Кристина с отвращением уставилась на нее.
- Ну и не ешь. Преставишься с голоду, я посмеюсь над тобой.
Машка демонстративно отвернулась.
Ели мы еще примерно полчаса, по просьбе Пня делились с жителями впечатлениями об их "городе". Признаться, не было от чего впечатляться.
Когда все набили животы, древнейшина поднялся и обратился к нам:
- Позвольте представить вам моих родственников.
Мы позволили.
- Поднимись, - шепнул Ясный Пень кому-то.
- Это - моя внучка Фифочка Прелестная, - продекламировал старик.
Я про себя изумился: "Фифочка - это имя или прозвище? Над нами прикалываются?"
Рядом с Пнем возникла девушка. Очень пышные черные волосы, перегородку ее носа пронзала огромная дикобразья игла, шею оплетали десятки колец, из-за чего девушка была похожа на страуса. Уши украшали золотые сережки кольцами диаметром с полметра, грудь прикрывало нечто наподобие топика из соломы. На бедрах висела юбка из такой же соломы.
Внучка поклонилась и присела на свое место.
- Вот это пирсинг! - восхитилась Кристина. Она имела в виду иглу? Я так и не понял до конца.
- Это были мои родственники! - оповестил Пень. Интересно, почему "родственники"?
- Её отец, мой сын, ушел по срочным делам, - шепнул нам древнейшина.
"А-а".
Когда трапеза подходила к концу и ночь вступала в законные права, люди стали постепенно расходиться. Они пялились на нас как на диковинные экспонаты.
- Пойдемте в церемониальный зал, - пригласил нас вождь. Главное, значение слова "имя" не знает, а что такое "церемониальный зал" ему известно.
Зал представлял собой огромный деревянный навес с факелами по периметру.
Мы расселись на бревнах.
- Я очень рад видеть вас в своем городе, - в который раз завел шарманку дед.
- Я тоже, - пропищала Фифочка.
Мы кивнули, мол, а как мы рады, словами не передать.
- Давайте перейдем к делу, - неожиданно поспешно сказал Пень.
- К какому делу? - спросила Стакановна.
- К колдовскому, - улыбнулся древнейшина.
Я внутренне простонал: начинается. Сейчас будут меня терзать.
- Родик и Модик! - крикнул Пень.
Секунды не прошло - явились слуги, те самые, которых я обрызгал жидким перцем.
- Кто колдун? - вопросил у мужиков глава деревни.
- Он, - грязные кривые пальцы направились на мою персону.
- Так я и думал, - удовлетворенно мотнул головой Пень, будто у меня на лбу было написано "колдун". - Свободны!
Слуги испарились. Пень начал изучать меня взглядом. Я почувствовал себя неловко, такое ощущение, как будто я стою голый на Красной площади, и на меня все смотрит весь мир: снимают камеры, кадры передают по спутнику. Я не к месту вспомнил случай, произошедший со мной в двенадцать лет. Я шел с рынка домой в приподнятом настроении: наконец-то удалось купить редкую книжку, за которой гонялся полгода. Было лето, на мне красовалась майка и шорты. Уже потом подумал, что лучше бы я надел шарф. Подумаешь, смотрели бы на меня все как на ненормального: в шарфе летом, зато цел остался бы. В душе играла радостная музыка, вокруг пели птицы, было редкое, но, думаю, знакомое всем чувство, когда без причины любишь весь мир. Вон, чудесная бабка отгоняет от вишни детей, там, под деревом матерятся добрейшие алкаши, а водитель, назвавший меня идиотом из-за того, что я чуть не попал под машину - просто венец творения. Иду, представляю, как сижу дома, взахлеб читаю книжку и тут - бац! - мне преградили дорогу двое мужчин весьма подозрительной наружности.
- Куда идешь? - поинтересовался улыбчивый толстяк в синей рубашке и черных брюках. Какой милый толстяк! Наверное, отрада отца и гордость матери. Любая женщина мечтала бы иметь такого сына. Его внешность располагала к дружбе. С детства сложилось впечатление, что толстяки все милые.
- Домой иду. Вот, книжку купил, представляете, еле нашел! - поделился я своей радостью, мир был в розовом цвете.
- Далеко живешь? - лениво задал вопрос друг толстяка - тощий парень с бесцветными глазами. "Бедненький - пожалел его я. - Скорее всего, по ночам трудится, вагоны с мукой разгружает, чтоб семью прокормить. От этого и глаза такие - краски жизни не собирают". Я давно решил для себя, что у тех людей, которые радуются жизни - цветные глаза. Глаза - это зеркало души. И чем ярче душа - тем прекрасней глаза. А те, кто всех подряд ненавидит, имеют бесцветные глаза. Их показатели глубины души не активизированы.
- Да нет, недалеко, пару кварталов пройти! Лучше бы я этого не говорил. Я продолжил путь, мужики шли следом. Я ликовал. Наверное, хотят подружиться со мной!
Не тут-то было. Возле первой подворотни они толкнули меня за угол, заломили руки за спину. Такое я видел только в фильмах. Новенькая книга выскользнула из руки и упала в наполовину высохшую лужу. Обложку вымазала роскошная густая грязь, белоснежные страницы разбухли от коричневой воды и сразу потеряли товарный вид. Слезы хлынули из глаз. Книга безнадежно испорчена! Здесь даже фен не поможет! Мир сразу превратился из розового в черно-белый, в негатив.
