— Хорошо, приятель! Посмотрим на тебя через пару лет, А может быть, ты кое-что получил, пообщавшись с леди-пауком? Может быть, тебе и контракт отрабатывать не нужно? А может быть, ты поделишься своими деньжатами с Фричи, ведь они ему ох как нужны! А что до крапивной водоросли, так таких здоровяков, как он, эта закуска только пощекочет!
Верзила, стоящий недалеко от Джека, не вытерпел и опрокинул поднос с едой прямо на Сташа, потом схватил парня за грудки и повалил на пол. Еще двое, наверное, не разобравшись как следует в ситуации, налетели на Джека. От одного он отделался сразу же, а второй оказался понастырнее и поопытнее в драках. Джек отбросил его от себя мощным ударом под дых. Щеки Шторма зарозовели, по жилам заиграла кровь. О, Боже, как же хорошо было драться! Куски пищи летели вверх, размазывались по стенам, полу и потолку.
— А ты хорошо дерешься! — сказал рабочий и опять полез на него.
— Да, — согласился Джек и красивым ударом сбил противника с ног.
К нему подскочил Сташ:
— Давай, приятель, закругляйся, пора отсюда сматываться!
— Зачем? — Шторм вошел во вкус драки. Давно уже он не чувствовал себя таким живым и сильным, — Сейчас здесь будет полиция, а я не хочу потерять все свои деньги! — Сташ дернул его за рукав. — Слышишь? Пошли!
Когда Шторм вышел из прорабской, Сташ посмотрел на него большими от страха глазами. Он подбежал к Джеку и суетливо заговорил:
— Эй, приятель, расскажи-ка мне, что там было? Я очень хочу это знать!
Джек посмотрел на него сердито и презрительно:
— Ну и что же ты хочешь знать? Я не против штрафа за драку. В конце-то концов, мне она принесла огромное удовольствие. Меня беспокоит другое. Вопервых, ты на нас доносишь. Во-вторых, ты занимаешься торговлей наркотиками.
Джек попытался погасить раздиравшую его ярость. Сейчас он мог только злиться — ничего конкретного он предпринять не мог.
Сташ пожал плечами:
— Ну и что? Ведь я же когда-то был карманником!
Шторм передразнил его: он тоже пожал плечами и сказал:
— Ну и что? А я для тебя — коллега по работе. Коллега, и не больше. Но и не меньше. Так почему же ты не заступился за меня ни в столовой, ни перед бригадиром?
Сташ хохотнул:
— А ты думаешь, что меня кто-нибудь послушал бы? Да брось ты, Шторм! Ведь идет война — война нас против них, а на войне, сам понимаешь, как на войне.
— Ты не прав, Сташ! — Джек покачал головой. — Мы, рабочие, должны быть вместе, как пальцы в кулаке. До тебя это, насколько я понимаю, не доходит? Лазертаун — это совсем не место для жизни, а выберемся мы отсюда только в том случае, если будем вместе.
Сташ почесал синяк, который посадил ему Фричи, и тряхнул растрепанными волосами:
— Э-э… Да ты все еще младенец, Джек Шторм, — а потом, подумав, добавил: — Но поэтому-то ты мне и нравишься. Ты как глоток свежего воздуха в этих вонючих шахтах.
Джек посмотрел в спину удаляющемуся напарнику и пошел следом. Камеры службы безопасности водили своими окулярами, следя за каждым его шагом, но Джек не обращал на них никакого внимания. Его интересовало другое. Кажется, в перепалке со Сташем он нашел истину. Если все рабочие выступят вместе, силы, которая может удержать их на планете, не найдется.
* * *
Если она замерзнет еще больше, то уже не отогреется никогда. Элибер остановилась в темном переулке и попробовала отдышаться. Дыхание уже не превращалось в пар — внутри у нее было так же холодно, как и на улице. Держаться, держаться, во что бы то ни стало держаться!
Она упиралась и тащила за собой тяжелый контейнер с бронескафандром. Тот подрагивал и скрежетал своим металлическим дном по тонкому слою мокрого снега на асфальте. У нее не было ничего для того, чтобы как-то выжить на Колесном, — ни денег, ни комбинезона. И все же… раньше она думала, что пока человек жив, он должен надеяться — на Бога, на солнечный свет… но на этой забытой Богом планете не было ни солнца, ни того, что они привыкли называть дневным светом. Она засунула руки под мышки и попрыгала, чтобы хоть немножечко согреться. Да нет, что это такое она выдумала? Уж эта-то планета совсем не была забыта Богом, даже наоборот — здесь находилось довольно-таки крупное поселение миссионеров. Они должны были создать условия для исследований и промышленного строительства на Колесном. Пока на город не накатывала кромешная, почти что непроглядная темнота, все улицы просто кишели уокерами в утепленных мантиях.
Элибер поднесла руки к губам и подышала на них.
Может быть, пальцы отойдут и начнут двигаться., тогда она подождет, пока кто-нибудь не выйдет из бара или игорного зала, и попытается украсть хоть немного кредитов, а потом устроиться в гостинице на ночлег… Она изо всех сил дышала на руки и часто-часто подпрыгивала. Ничего, так бывает всегда — когда плохо, ночи кажутся невыносимыми, но потом наступает день, и становится легче. Она обязательно дотянет до утра, обязательно дотянет…
Если не превратится в ледышку этой же ночью. Элибер подумала, что она могла бы отдать под залог контейнер со скафандром, все равно таскать его за собой было довольно-таки мучительно, а на камеру хранения не было денег. Но вряд ли кто-нибудь из местных жителей сможет по достоинству оценить эти сияющие досрехи. К тому же в случае удачи их будет довольно трудно выкрасть и вернуть назад. Нет, эта идея никуда не годилась. Элибер пошевелила пальцами. Белые клубы человеческого дыхания взметнулись вверх в конце переулка, совсем недалеко от нее. Кажется, там кто-то шел.
— Сэр, видимо, нам надо расстаться, ведь завтра утром вам придется очень рано вставать! — сказал вежливый мужской голос. Да, по улице шло два человека, а Элибер очень не любила, когда ей приходилось одной выступать против двух. И все же на этой пустынной обледеневшей улице она могла наделать такого переполоха, что их силы автоматически сравняются.
Человек постарше — из-за тусклого света ночных ламп его почти нельзя было рассмотреть — потирал руки в перчатках:
— Я никогда не видел Колесного собственными глазами. Но мне очень нравится все то, что мы тут настроили.
Молодой и вежливый спутник вздохнул:
— Увы, сэр, но Колесный — уже не наш. Он находится слишком близко от границы, и поэтому на него предъявляют море претензий.
Пожилой что-то проворчал, а потом громко сказал:
— Видимо, мне придется продолжать эту работу в одиночку…
— Сэр, вы не можете… — Элибер почти не расслышала того, что ответил молодой, из-за сильного порыва ветра, налетевшего на переулок; только последнее слово долетело до нее — … раскопки.
— А-а! — старик явно был доволен. — Так вы хотели бы посмотреть на раскопки?
