—…
Синдзё прикрыла парня собственным телом, будто пытаясь спрятать. Приняв эту меру предосторожности, она повернула голову назад.
Всего в паре шагов от нее в темноте стояли две фигуры.
Небольшая фигура держала что-то наподобие длинного копья, а громадная фигура держала что-то вроде продолговатого широкого чехла.
Фигура побольше с ней заговорила. Голос был мужским:
— Чего уставилась? Он ранен, так ведь? Так торопись и тащи его с собой.
Фигура поменьше вздохнула:
— До тех пор пока он жив, можно что-то сделать. …В этом мире, по крайней мере.
Глава 4. Загадочная бездна
Он проснулся, когда его сознание всплыло из темноты на свет.
Саяма испытал легкое ощущение подъема. Затем он ощутил, как его размытое сознание быстро возвращается к целостности. Он снова мог чувствовать вес своего тела.
— Кха…
Услышав собственный голос, он открыл глаза.
Единственной краской, которую он мог различить своим мутным взглядом, оказалась яркость. Он лежал. Его торс был обнажен, и Саяма ощущал спиной жесткость простыни.
Он мог различить лампы дневного света на искусно выложенном белом потолке.
— Где ж…
Его оборвал женский голос:
— Это медицинская палата, так что лежи тихо.
Указательный палец неожиданно появился в его поле зрения и вдавился ему в лоб. Этого хватило, чтобы не дать ему встать. И поэтому в направлении хозяина пальца Саяма повернулся только глазами.
Им оказалась невысокая китаянка. Ее волосы были связаны назад в пучок, а на лице сохранилась юношеская угловатость. Простоватая черная сорочка и штаны скрывали ее тело под белым халатом.
Увидев, что Саяма не двигается, она убрала палец и взглянула в сторону:
— Ницзун, впусти Синдзё сюда.
— Тэс.
Саяма взглянул в направлении второго голоса и увидел пожилого мужчину в белом халате, повернувшегося спиной и стоящего рядом с женщиной. Он бесшумно пересек палату.
Следуя взглядом за мужчиной, передвигающимся по палате, Саяма удостоверился, что это и вправду медицинское учреждение.
Помимо двух кроватей в палате находились только стол, стул и полки, скрывающие стену. Настенные часы сообщили Саяме, что в данный момент 19:30.
…выходит, с того времени минуло всего два часа .
С легким колыханием длинных седых волос, престарелый мужчина по имени Ницзун открыл дверь в палату.
И снаружи тут же вошла девушка.
Это оказалась Синдзё.
Она успела сменить прежнюю одежду на коричневую юбку и длинную белую футболку. Синдзё поклонилась Ницзуну, поспешно промчалась сквозь палату и взглянула на Саяму. Едва она оказалась рядом с ним, ее лицо просветлело.
— Ах…
Она смутилась и прикрыла лицо руками.
Саяма тут же вспомнил, что верхняя часть его тела оголена.
Едва девушка отвернулась, продолжая искоса на него поглядывать, женщина в белом халате произнесла, даже не глядя в ее сторону:
— Будь добра, Синдзё, принеси ему рубашку со стула.
— Но, Доктор Чжао…
— Скорее. Коль ты будешь так медлить, мне придется вбить в тебя немного жизни.
Затем женщина по имени Чжао повернулась к Саяме и слегка приподняла пальцы правой руки. Предположив, что она так разрешает ему сесть, Саяма так и поступил.
Едва он выпрямился, как ощутил боль в левой руке и плече, будто что-то их крепко сжимало. Его левая рука была перебинтована в локтевом суставе, и повязка была зафиксирована на месте тонкой, но прочной тканью. Он мог двигать локтем, но оставалось тяжелое ощущение.
Чжао взглянула на него сверху вниз и произнесла:
— Похоже, ты получил ранение, когда твоя рука была согнута под углом. Как верхняя, так и нижняя часть руки были разорваны диагонально.
— Сколько швов на это ушло? Я бы хотел избежать многочисленных шрамов.
— Не говори глупостей. Лечение от меня не потребует никаких швов. Но… не двигай ей некоторое время. В данный момент она хорошо зафиксирована, но ненужное движение все испортит.
Затем к нему приблизилась Синдзё. Она держала рубашку. Когда она попыталась протянуть ее парню, Чжао шлепнула ее по заду. Синдзё вскрикнула: «Аа!», — и Чжао нахмурилась:
— Мало просто передать ему рубашку. Ты должна надеть ее на него, поняла?
— Тэстамент, — ответила Синдзё до того, как присесть на кровать. Она глянула на Саяму и сказала. — Не мог бы ты повернуться?
Саяма развернулся к ней спиной. Позади себя, он мог услышать, как девушка расправляет рубашку, и величавый голос Чжао.
— Синдзё, скажи это. Ты должна. Скажи, что вымоешь ему спину.
— Какие еще услуги предоставляет эта медицинская палата?
— Ха. Это медицинская палата внутри организации, известной как UCAT. Я заведующая по медицинской части, Чжао Цин.
— Доктор?! — воскликнула Синдзё, и прикосновение рубашки к спине Саямы пропало. С веселыми нотками в голосе Чжао произнесла:
— Не вижу смысла это скрывать. Он все равно здесь, чтобы увидеть UCAT. Разве не так, Саяма Микото?
— Насколько я в курсе, меня призвали в ИАИ.
— Японский UCAT это секретная сторона ИАИ. Она расположена глубоко на территории ИАИ, и все важные объекты находятся под землей. Обычный персонал ИАИ ничего не знает об этой специальной части.
Слушая Чжао, Саяма ощутил внезапную боль слева глубоко в груди.
Он сделал глубокий вдох, чтобы подавить боль. А затем рубашка, наконец, опустилась на его плечи.
Он повернулся и увидел, как Синдзё слегка хмурилась.
— Мы не должны отвечать на любые вопросы касаемо этого, — произнесла она тихо.
— Вот как. Значит, эта старушка нарушает правила.
— Да, — кивнула она, но вскоре после этого ее глаза широко распахнулись в изумлении.
— К-как ты узнал, что Доктор Чжао старушка?
— Все дело в ее манере речи. Не важно, насколько молодо ты заставишь себя выглядеть, в словах года спрятать не удастся. Она использует манеру речи пожилых людей, как у Старушки Томе из кафетерия, родившейся в 1945-м.
— Надо же. Это невероятно. Ты первый кого я видела, кто догадался, что она старушка.
— Ну, манера речи Старушки Томе весьма своеобразна. Она регулярно путает твой заказ, или просто стоит как столб, от которого отключили питание, но эта её захватывающе-неуклюжая старческая манера стала секретом ее популярности.
— Кажись вы двое хотите, чтобы в следующий раз, когда вас ранят, я вам соль на раны насыпала, — промолвила Чжао.
Синдзё лихорадочно посмотрела по сторонам, и выдала:
— Э? А! В-в мою защиту, я назвала Вас старушкой ему в ответ, и потому использовала то же слово. Я совсем не думаю о Вас, как о старушке. Ладно?
