Амбар не отапливался. Снаружи завывал ветер, дующий со скоростью двадцати пяти миль в час. А если порывами — то со скоростью вдвое большей. Ветер нес с собой снег. Раскачивающаяся керосиновая лампа отбрасывала яркий круг света, оставляя противоположный конец построенного из бетона амбара в тени.
Трое мужчин и две женщины вручную проворачивали бетономешалку. Остальные лопатами заполняли ее. Двое сыпали порошок красного цвета, один — алюминиевого. Бетономешалка вращалась. Воду не добавляли. Когда порошки оказывались как следует перемешанными, содержимое бетономешалки выгребали и рассыпали по банкам, добавляя гипс.
Вошла Маурин Джеллисон, стряхнула снег с волос, стоя на пороге, она вглядывалась несколько секунд, потом подошла к Форрестеру. Он не замечал ее, и Маурин пришлось потрясти его за плечо:
— Дан. Доктор Форрестер…
Он поднял на нее тусклый остекленевший взгляд:
— Что?
— Вам нужно что-нибудь? Кофе? Чай?
Он долго обдумывал ее слова. Потом:
— Нет. Я не пью ни чая, ни кофе. Что-нибудь, содержащее сахар. Кока-колу. Или просто подслащенную воду. Горячую подслащенную воду.
— Вы уверены, что этого достаточно?
— Да, спасибо, — что мне нужно, подумал он, так это годный к употреблению, не испортившийся инсулин. Если у меня окажется свободное время, я сделаю его сам, но сперва…
— Но сперва нужно делать то, что поможет снова восторжествовать цивилизации.
— Что?
— Я ведь знал, что приближается война, — сказал Дан. — И я наблюдал, что делают имущие. Поведение бедняков интересовало меня тогда в гораздо меньшей степени.
— Я принесу чай, — сказала Маурин. Подошла к поворачивающему бетономешалку мужчине: — Гарви, папа ждет вас в доме.
— Хорошо, — ответил Гарви Рэнделл. — Бред, вы остаетесь с доктором Форрестером. Постарайтесь, чтобы…
— Знаю, — отозвался Бред Вагонер. — Мне кажется, что ему бы следовало немного поспать.
— Не могу, — Форрестер был далеко от них, они никак не думали, что он их услышит… И во всяком случае, выглядел он так, будто вот-вот умрет. А мертвые не слышат. — Мне нужно сейчас быть в соседнем амбаре, — и Дан начал привставать.
— Черт возьми, оставайтесь в кресле, — закричал Вагонер. — Я перевезу вас.
Вслед за Маурин Гарви вышел из амбара. Дул ветер, и поэтому он поплотнее застегнул одежду. Недолгое время они шли в молчании. Наконец Гарви догнал Маурин.
— Не знаю, о чем говорить, — сказал он.
Маурин покачала головой.
— Ты действительно любишь его?
Маурин обернулась, выражение ее лица было странным. — Не знаю. Думаю, папа хотел бы этого. Тебя от этого не мутит? Траханье в политических целях! Ибо что папе нравится — так это воинское звание Джонни. Мне кажется, что он склонен признать законность Колорадо-Спрингз.
— Странно сказано. Ладно, это удобный выход.
— Удобный… удобный ли? Гарв, Джонни спал со мной задолго до того, как мы с тобой встретились. И спала я с ним вовсе не потому, что мне это было приказано.
— Да? — Гарви внезапно улыбнулся. Маурин увидела эту улыбку, удивилась. Но Гарви не стал ничего объяснять, не упомянул о тираде Джорджа Кристофера. Даже мысли не возникло этого сделать.
— Какие-нибудь шансы у меня есть?
— Не спрашивай меня сейчас. Подождем, пока вернется Джонни. Подождем, пока все это закончится.
Закончится? Когда это будет? Гарви выкинул из головы эту мысль. Слишком уж легко впасть в отчаяние. Сперва Падение Молота и смерть Лоретты. Кошмарная езда, когда Гарв Рэнделл мертвым грузом валялся на пассажирском сиденье, клубком свернувшись вокруг своего израненного Я. Надо готовиться к зиме, страшной зиме. Когда-то ледники в этих местах уже были. Каждый чертов камень в этой стене служит напоминанием об этом. Гарви чуть не завыл в небеса: разве всего этого еще недостаточно? Разве недостаточно, чтобы появились еще и людоеды, отравляющие газы, термит?
— Ты не сказала «нет», — сказал Гарви. — Буду надеяться.
Маурин ничего не ответила, и это добавило Гарви бодрости. — Я знаю, что ты сейчас должна чувствовать, сказал он.
— Знаешь? — голос Маурин был горек. — Я — награда победителю соревнования. Мне всегда казалось, что это смешно: бедная маленькая богатая девочка. И внезапно оказалось, что здесь ничего нет смешного.
Они подошли к дому, вошли в него. На полу гостиной сенатор Джеллисон и Эл Харди расстилали карты. Рядом стояла Эйлин, держа в руках бумаги — и что-то из бесконечного бумажного набора Харди.
— У вас озябший вид, — сказал Джеллисон. — Там в термосе что-то горячее. Мне не хочется просить, чтобы принесли чай.
— Спасибо, — Гарви налил себе чашку. Пах напиток пивом, и по вкусу очень напоминал пиво, но был горячим. Напиток согрел Рэнделла.
— Есть прогресс? — спросил Харди.
— Некоторый. Термитные бомбы уже изготовляются, но производство взрывателей — пока дело будущего. Далее: в амбаре Гала готовится дьявольское варево, из которого, как утверждает Форрестер, должен получиться горчичный газ. Но сколько времени продлится реакция, Форрестер пока точно сказать не может. Чтобы исключить всякие несчастные случаи, он свое варево готовит медленно.
— Нам его оружие может понадобиться быстрее, чем мы думали, — сказал Джеллисон.
Гарви быстро глянул на сенатора.
— Сэр?
— Час назад мы получили радиосообщение от Дика, — сказал Джеллисон. — Разобрать практически ничего не удалось. Алис взяла еще один радиоаппарат, чтобы доставить его на вершину Черепаховой горы.
— Алис? На Черепаховую гору? — недоверчиво переспросил Гарви.
— Она расположена на прямой, соединяющей нашу территорию и территорию Дика, — сказал Эл Харди. — А радиосвязь в последнее время улучшается. На этот раз ее видимо удастся наладить.
— Но — Алис? Двенадцатилетняя девочка? — Харди холодно глянул на Гарви:
— Вам известен кто-нибудь еще, у кого были бы лучшие шансы верхом на лошади добраться до вершины горы? Ночью и по снегу?
Гарви начал было говорить, что да, такие люди ему известны, разумеется, но затем передумал. Если нужно, чтобы на гору в темноте забрался человек на лошади, то для этого как раз подходят Алис и ее жеребец. И все равно — нельзя посылать во тьму, в снег маленькую девочку. Разве не для того и существует цивилизация, чтобы обеспечить защиту таким, как Алис Кокс?
— А пока что, — продолжал Харди, — мы объявили тревогу. На всякий случай. Сейчас как раз загружают боеприпасами ваш вездеход.
— Но… как вы думаете, что хотел сообщить Дик? — спросил Гарви.
— Трудно сказать, — усталым голосом ответил Джеллисон. Он выглядел таким же измученным как и Форрестер, и цвет лица его был такой же — серый. Звучал его голос мрачно: — Как вы знаете, сегодня днем Новое Братство попыталось захватить ядерный центр.
