- Это их на какое-то время отвлечет, - объяснил ему Москован. - И может, мы успеем уйти с мелководья.
- Но что это такое? - спросил священник.
Капитан пожал плечами:
- Кто знает? Их называют сиренами в честь каких-то певучих демонов с планеты Земля. Но для меня это сущее мучение. Затычки срабатывают лишь на некоторое время, а потом музыка пробивается и сквозь них. И если хочешь, чтобы твоя команда не понесла потерь, приходится их подкармливать. - Он увидел, как потемнело лицо Дэмьена, и поспешил дать объяснение: - Мы забираем жертву в анатомическом театре. - Он пренебрежительно кивнул за борт. - Стоит, конечно, кучу денег, а иной раз чертовски трудно разжиться необходимым, но... оно действительно необходимо. Рыбы готовы жрать что угодно, но порождениям Фэа подавай только человечину. Проверено.
- Да откуда здесь взяться порождениям Фэа? - изумился священник. - И как они могут здесь жить?
- Здесь мелководье. Иногда энергия выбивается даже на поверхность воды. А где Фэа, там и демоны. Первый закон планеты Эрна. - Он кивнул на затычки, которые Дэмьен держал в руке. - В следующий раз, как увидите огни, сразу же затыкайте уши. Или отправляйтесь в каюту, да не забудьте сказать моим людям, чтобы они вас заперли. Ясно?
- Не сомневайтесь, - кивнул Дэмьен.
Он подумал о том, что за видение пережила в эти минуты девочка. О том, попала ли под их очарование Хессет. И подосадовал, что у него не хватает мужества подойти к Тарранту, одиноко и безмолвно стоявшему на носу корабля, и спросить, что за образы разбередили сирены в его душе. Как будто Охотник начал бы с ним откровенничать... с ним или с кем угодно другим.
Вздохнув, он посмотрел на воду. Темная теперь - но темная естественным цветом, а не от крови. Свободная - пусть и временно - от колдовства.
"Море Сновидений, - подумал он. - Удачное название".
Но когда это море останется позади, он горевать не будет.
Корабль им попался узкий, с низкими и тесными каютами, что для человека такого высокого роста, как Дэмьен, не говоря уж о Тарранте, было чревато опасностью пасть жертвой клаустрофобии. Но имелся здесь и кое-какой комфорт: было тепло, было место, чтобы уединиться, и место, где можно посидеть в компании. На корабле постоянно поддерживали огонь, потому что холод в море стоял чудовищный, а котелок кофе, подвешенный над очагом, сулил и более непосредственную возможность погреться. Кофе был отвратительным, просто отвратительным, зато обжигающе горячим. И Дэмьен пил уже третью чашку этого пойла.
Он сидел у огня рядышком с Хессет; Джеральд Таррант стоял перед ними, словно выказывая тем самым презрение к их беззащитности перед холодом. Йенсени за столом возилась с игрушками, которыми облагодетельствовал ее Владетель. Это были игральные карты местного образца - протектор, регент и Мать вместо валета, короля и дамы, и металлическая головоломка, представляющая собой фрагменты мозаики, которые требовалось собрать воедино. Таррант, судя по всему, раздобыл их в Эсперанове, чтобы отвлечь мысли девочки от более насущных проблем, и следует признать, что задуманное более чем удалось ему. Дэмьен, с одной стороны, был благодарен Охотнику за то, что он не позабыл и о такой мелочи, а с другой - стыдился того, что сам не проявил надлежащего отеческого внимания. Впрочем, не следовало забывать о том, что Владетель некогда был примерным семьянином, хотя мысль об этом по-прежнему казалась Дэмьену дикой.
- Ну, - вздохнул он. - И что теперь?
- Высаживаемся на юге, - предложила Хессет. Как всегда, она была полна практицизма. - Высаживаемся, не спеша осматриваемся на месте, проводим изыскания, определяем местонахождение врага.
- И выясняем его сущность, - подчеркнул Дэмьен. - Не говоря уж о его связи с Йезу.
Таррант промолчал.
Неторопливо отставив чашку и поднявшись с места, Дэмьен подошел к столу, за которым играла Йенсени, и подсел к девочке. Поглядев ей в лицо, можно было бы предположить, что она его не заметила. Но он взглянул на руки девочки и увидел, что они задрожали.
- Йенсени. - Священник заговорил ласково, как можно более ласково. Мысленно взмолившись, чтобы этого оказалось достаточно. - Ты говорила, что тебе что-то известно про Принца и про Черные Земли. А нам надо знать обо всем этом. Ты нам расскажешь?
Девочка промолчала. Ее по-прежнему дрожащие руки сжались в кулачки. Она плотно зажмурилась, словно испытав внезапную боль.
- Кастарет, - проговорила, подсаживаясь к ним, Хессет. Это слово на ее родном наречии означало "малышка". - Ты теперь одна из нас и не забывай об этом. Нам нужна твоя помощь. - Ее рука в перчатке легла на руку девочке легко, как бабочка опускается на цветок. - Прошу тебя, Кастарет. Помоги нам. Мы нуждаемся в твоей помощи.
Девочка поглядела на ракханку, и Дэмьен почти физически ощутил, как ее юная душа черпает силу из души взрослой. Затем девочка посмотрела на самого Дэмьена, темными глазами выискивая у него на лице признаки какого-то чувства, но какого, он так и не понял. И потом, в самую последнюю очередь, она посмотрела на Тарранта. И на этот раз колдун удержался от какого-нибудь обескураживающего замечания. Что ж, спасибо и на том.
- Йенсени... - Голос Хессет звучал певуче, звучал утешительно. Может быть, заговорив, она подключилась к приливной Фэа? Дэмьена это не слишком бы удивило. - Что рассказывал тебе отец о юге? Что он там видел?
Девочка отчаянно заморгала, на глаза ей навернулись слезы.
- Он не хотел никому причинить зла, - прошептала она. - Он думал, что поступает правильно.
- Нам это известно, - мягким голосом вставил Дэмьен.
А Хессет добавила:
- Мы это понимаем.
- Он говорил, что рано или поздно они нападут на север, но если это нападение отложится слишком надолго, они окажутся чересчур многочисленными и все равно застигнут нас врасплох, и тогда у нас не будет ни малейшей возможности остановить их. - Йенсени сделала глубокий вдох, ее всю трясло. Слезы наконец выкатились из глаз и покатились по щекам. - Он говорил, что судя по тому, как разворачиваются события, нам с ними будет ни за что не справиться. А они уничтожат нас из-за своей беспредельной ненависти.
Дэмьен негромким голосом осведомился:
- И как же он хотел помешать этому?
Взгляд темных глаз остановился на священнике. "Как же она напугана, подумал Дэмьен. - Она боится врага, и она боится, как бы новые друзья не отвергли ее". Ему было невыносимо жалко девочку. Да и любого ребенка, оказавшегося на ее месте, ему тоже было бы невыносимо жалко.
- Он предположил, - медленно зашептала бедняжка, - что если их ограниченные силы высадятся на севере... не очень многочисленные... то это, возможно, испугает Матерей. И тогда они распознают истинную опасность и, может быть, сумеют ей что-нибудь противопоставить.
