Я вдруг поймала себя на мысли, что уже битый час пытаюсь понять, откуда мне знакома картина, висящая на стене напротив меня. Непритязательный натюрморт, с цветочками и фруктами. Точно такой же висел у папы в кабинете и прикрывал собой тот самый сейф, где мой скрытный родитель прятал ото всех свои дневники.
Я приподняла картину. Сейфа за картиной не было, зато к обратной стороне холста были прикреплены листы бумаги, заполненные убористым почерком отца.
Истон Линд: Вторая встреча с Солом
Мы встретились с моим бывшим студентом в том же кабинете, что и в первый раз, только на этот раз за окном, на фоне облачного неба, рыжего леса и зеркального озера, распустило ветви великолепное цветущее белыми цветами дерево. Сол заметил мой взгляд.
— Красиво, неправда ли? Это — Ван Гог…
— Абрикосовое дерево в цвету, — пробормотал я, любуясь открывшимся передо мной зрелищем.
— Безумный мастер был счастливчиком по сравнению с нами: он видел этот миг своими глазами. Вы знаете, мистер Линд, пейзажи, написанные до Катастрофы, вызывают у меня тяжкую тоску.
— Тогда зачем вы повесили здесь эту картину?
— Бередить душу необходимо, для того чтобы она жила. Эта картина — напоминание. Она напоминает мне, что все вокруг меня — лишь жалкая пародия. Парк и оранжереи — это жалкая пародия на природу, Демократический остров — жалкая пародия на государство, возня с исламистами — жалкая пародия на войну, да и мы сами — жалкая пародия на человечество.
— После всего, что мы пережили и всего, чего мы добились, несправедливо называть нас жалкой пародией. Мы и есть человечество.
— Переживания и достижения? Все это фикция, фантом, для того чтобы вы считали себя достойными преемниками человеческой цивилизации. Преемник человеческой цивилизации, избранность — это не просто слова, это еще и огромная ответственность, это — далекое-предалекое светлое будущее, которое зависит только от вашей преданности делу Спасителя. Короче, это — эффективное средство манипуляции существ, живущих в постоянном страхе перед неизвестным и непонятным.
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Кто манипулирует нами?
— Кто или что… Скажем так — высшая сила, природа которой, увы, мне неизвестна. Для простоты понимания в дальнейшем мы будем называть эту силу Богом или Богами.
— К которым вы скромно причисляете себя, — насмешливо бросил я.
— Рожденный ползать, летать не может. Иными словами, человеку не дано быть Богом, — серьезным тоном произнес хозяин виртуального офиса: — Философы всех времен и народов дружно ошибались в этом вопросе, допуская смертного в сонм Богов. Но человек может получить от Богов дар…
— Вы напрасно сбежали из лечебницы, — пробурчал я, начиная чувствовать себя неуютно в обществе этого человека. — Вам там самое место.
— Другой реакции я не ожидал, — согласно кивнул Сол: — Итак, профессор, в поисках второй библиотеки, вы увидели нечто настолько невероятное, что, потеряли покой и благоразумие. В результате вы поставили на уши все мирное и не очень население острова, чтобы вывести на свет божий мою скромную персону. Надеюсь, вы осознаете, что наши встречи могут стоить вам головы?
— Мне все равно, — буркнул я.
— Ну а моя голова мне еще пригодится, по крайне мере в ближайшее время, — почему-то развеселился мой собеседник: — И уж конечно я рискую этим жизненно важным органом не только для того чтобы удовлетворить ваше любопытство.
— Вы хотели, чтобы я поделился с вами какой-то информацией, секретной, не так ли?
— Приятно иметь дело с человеком, понимающим все с полуслова, — продолжал веселиться Сол: — Вы непременно поделитесь со мной парой-тройкой государственных секретов, но они меня нисколько не интересуют.
— Тогда зачем я должен делиться ими, — раздраженно спросил я, окончательно запутавшись.
— А для того, мой дорогой учитель, чтобы признаться об этом на допросе, после того как вас арестуют Черные Ангелы.
— Караул! — вскричал я. — Я не понимаю, о чем вы говорите. Может, я сошел с ума с вами за компанию?
— Поверьте, профессор, вы самый нормальный человек из всех, которых я знаю. Вы нужны мне для того, чтобы помочь сочинить и записать некую историю.
— Историю?
— Да, наподобие тех историй, которые мы с вами так любим. Миф, Миф Нашего Времени.
— Миф?
— Да, миф. Как и полагается мифу, повествующий о богах и смертных, о любви и ненависти, о предательстве и самопожертвовании.
— Но зачем?
— Чтобы все встало на свои места, — медленно произнес Сол: — И начнем мы с героя, получившего об Богов дар.
Биография Сола Нортона, рассказанная самим Солом Нортоном и записанная Истоном Линдом
С. Н: Древние греки понятия не имели о хромосомах и генах, поэтому Божий дар считался чем-то сверхъестественным. Сегодня мы знаем, что Божий дар — это определенная комбинация определенных молекул, называемых ДНК. Но, спросите вы, где же здесь промысел Божий. А кто, отвечу я, на протяжении поколений скрупулезно выбирает кандидатов и скрещивает их между собой, чтобы, в конце концов, появился обладатель нужного набора генов. Не правда, профессор? Ведь вы и ваша покойная супруга тоже были избраны, чтобы произвести на свет ребенка с уникальными способностями.
Сол Нортон получил в подарок от своих создателей то, что получали лишь считанные единицы в истории человечества, то, что сближало его с обитателями Олимпа, то, что я впоследствии назвал Шестым Чувством.
И. Л: Шестое чувство? Вы утверждали, что каждый человек обладает им.
С. Н: Увы, я фатально ошибался. Это дано при рождении или не дано вовсе. Но Сол весьма разочаровал Богов-Олимпийцев. Он рос среди своих сверстников и ничем от них не отличался. Его великолепная, тщательно выстроенная комбинация генов никак не давала о себе знать. Боги долго ломали голову над этим феноменом, пока до них не дошло, что Сол будучи смертным не умеет пользоваться шестым чувством. И тогда они решили научить его, и тогда они забрали его на Олимп.
И. Л.: И как там на Олимпе?
С. Н.: Паршиво. Но еще хуже было на Земле, потому что так решили Боги, а мы, смертные, всегда пляшем под их дудку. Пока Боги не взялись устраивать мою судьбу, я был вполне счастлив, как может быть счастлив малыш, любимый родителями и искренне любящий жизнь. Но в один прекрасный момент родители исчезли.
И. Л: Как это исчезли?!
С. Н: Это произошло во время так называемой «охоты на ведьм», когда сотни людей были арестованы Черными Ангелами. Никто из них так и не вернулся домой. Никаких официальных обвинений и заявлений не было, а на любой запрос о судьбе близких приходил один и тот же ответ: «государственная тайна». Впрочем, вскоре перестали даже спрашивать, потому что желающих узнать правду тоже забирали. По городу ползли ничем не подтвержденные слухи о пятой колоне исламистов, о заговоре, о предательстве…
