Быстро бегу обедаю и возвращаюсь продолжать. Теперь «Платон Каратаев». Этим делом у меня занимаются два Алексея. Судя по их утренней занятости, ребята не ленятся. Зову их к себе.
— Ну что, ребята, как дела? Прочитали, что этот страдалец посылал в стольный град Лондон?
Ребята переглядываются.
— В принципе мы восстановили процентов 70 отправленной корреспонденции за полгода до того, как… он перестал работать. Но…
— Что?
— Там совершенно непонятная информация. Как будто писал ненормальный.
Я смеюсь.
— Ребята, так оно и есть. Он же, бедняга, нездоров. Они сами признали. Вот, почитайте, что про него пишет Томлинсон[26].
Протягиваю им несколько листочков.
— А вот мы еще хотели спросить… Мы ему не повредим этой информацией?
— Ребята, во-первых, это не наше дело. Наше дело сделать то, о чем нас попросили. Не больше и не меньше. Вопросом, который вас так мучает, будут заниматься адвокаты. А во-вторых… Сами же ответили — ненормальный писал. Я уверен, ему это зачтется. Выводите все, что прочитали, на бумагу и Гале на отправку.
Хочется сказать — сумасшедший день. Если бы не все они были такие.
Отпускаю ребят. Тут же звонок. Кокетливая Танечка, секретарша генерала Козлова, напоминает, что я что-то должен к семнадцати. Елки-палки, забыл. Двадцать минут.
Стрелой врываюсь в рабочий зал. С протянутой рукой. Ребята столпились у Мишиного стола и хохочут.
— Ребята, в чем дело?
— Да понимаешь, Кот, какая беда… Мы берем известное число ошибок у старика Гейтса Б., потом общий объем кода продуктов, потом твою формулу. Следи, следи внимательно. Подставляем. Чувствуешь, да? Число всех ошибок сопоставимо с объемом кода.
— Я не вижу тут никакой трагедии. Просто мы математически показали, что мелкомягкие продукты — одно сплошное недоразумение. Поняли? Теперь разделите это число на 10 и быстро вбейте мне в справку. Готово? Я побежал.
В генеральской приемной успеваю сделать секретарше пару комплиментов и проскакиваю к самому генералу.
Он прячет принесенную справку и приветливо смотрит на меня. Это большая редкость.
— А ты, Котяра, молодец! Прочитал-таки дискету…
Жмет мне руку. И продолжает, мечтательно возведя взор к потолку:
— Сами Улыбчивые Парни передали нам свою благодарность!
Понятно. «Сам генерал пожал мне руку… дверью!».
Генерал что-то смущается. Теперь он смотрит куда-то вниз. Нехорошо это. Смотрю на него, жду. Он, наконец, решается:
— Мы тут списочек подготовили на награждение. Всего…м…м… двадцать три человека. Ты тоже есть.
Я «тоже» есть. Это приятно. Никто не забыт, ничто не забыто. Подвиг его неизвестен, дело его бессмертно. И, наконец — «как не впасть в отчаянье при виде того, что делается дома». Последнее выстрадал Ваня Тургенев, держа на коленях Полину Виардо.
Я справляюсь с собой. Киваю:
— Спасибо, КсанПалыч! Разрешите пойти домой, отдохнуть от нечеловеческого напряжения.
Благосклонно кивает из-за стола. Ухожу.
За дверью меня караулит Гала. Надутая до невозможности.
— А…а! Они… они издеваются надо мной! Они все время безобразно ржут… Они… — больше не придумала.
— Гала, не кричи. Они хорошие ребята и прекрасно к тебе относятся.
— А ты, ты… Ты даже имя мое у меня отнял!
Ах, я изверг!
— Ты же знаешь, что имя «Лена» — запретное для меня, а «Гала» — это просто «праздник». Ты же хочешь работать у нас? Тогда не кричи и отвези меня домой.
Через сорок минут я дома. Меланхолично что-то ем. Начинаю читать книгу. Полчаса безуспешно борюсь с вселенской энтропией и засыпаю.
Мне снится, что я еду в прекрасный солнечный день по дамбе от Ленинграда до Кронштадта. Песчаные насыпи по бокам дороги почему-то напоминают мне Африку. И вот Кронштадт. Я тихо брожу по мощеным улочкам, прохожу мимо памятника исследователю Пахтусову. И вдруг оказываюсь там, где много раз бывал. Передо мной серая гладь залива и много лет стоящий здесь К-237. А впереди база подводных лодок…
Телефонный звонок с трудом возвращает меня к жизни. Я откашливаюсь:
— Гм… Алло!
На другом конце — Гала:
— Вез корабль карамель,
наскочил корабль на мель…
И матросы две недели
карамель на мели ели…
Сон в руку.
— Добрый вечер, Галка! А если бы ты не туда попала?
— Я тебя уверенно узнаю по голосу. Поезд в 23.55.
— А сейчас сколько?
— Четверть одиннадцатого.
— Так. «Глубина-глубина, отпусти их…».
— Не шепчи! Все уже вышли.
— А… карамель?
— Вот о ней-то и речь. Давай, выходи к подъезду.
Спасатели, ой, то есть, чиновники, вперед!
Дубофак (ласковое) — слушатель факультета Школы с номером, отличным от четвертого.
КСП — контрольно-следовая полоса.
Токамак — установка кольцевой формы для получения высокотемпературной плазмы
ВМК — факультет Вычислительной математики и кибернетики МГУ
ГЗ — Главное здание МГУ
Цитируется по роману В.В.Набокова «Дар»
Брандмауэр — одно из названий межсетевого экрана
Объектовка (жаргон) — комплекс вопросов, связанных с обеспечением безопасности объектов
Козел (жаргон) — эффект сплавления топливной сборки из-за неоднородной теплоотдачи
Стихотворение И.Бунина
КРСН — командир роты специального назначения. Рязань — Кот имеет в виду Рязанское воздушно-десантное училище им. Маргелова (прим. автора).
Бук (жаргон) — Кот имеет в виду портативный компьютер типа Notebook (прим. автора).
Роутинг (досл. перевод Routing) — управление маршрутами пакетов в компьютерных сетях
GPS — система глобальной навигации
Стихи Р.Бернса, пер. С.Маршака
Мурзилка (жаргон) — максимально понятная демонстрация чего-либо. В основном предназначена для генералов.
Шурави — «советский» на фарси или дари.
Такыр — участок твердого грунта в пустыне
Полиграф — «детектор лжи»
Лог (жаргон) — журнал
Кот имеет в виду операционную систему Windows NT
Один из руководителей Специальной службы
SoftIce — мощное средство для исследования программ
Крис имеет в виду педагогический институт
Стихи Татьяны Бычковской (1963–2001)
Томлинсон, Ричард — сотрудник МИ-6. Речь идет о его воспоминаниях
