– … нужно дать планете имя, - донесся до него голос Амброуза с переднего сиденья. - Она всегда в полном смысле этого слова была подземным царством, но мне кажется, будет неправильно назвать ее Гадес.
– Геенна даже хуже, - возразила Пруденс. - Можно Тартар, но, если не ошибаюсь, это еще глубже, чем Гадес.
– Едва ли подходящее название в теперешней ситуации. Из рассказа Гила о расположении уровней шахты следует, что антинейтринная планета полностью выйдет за пределы Земли примерно через семьдесят лет. - Амброуз повернул руль, объезжая яму на дороге, и на мгновение свет фар залил придорожные деревья. - При условии, разумеется, что планеты будут продолжать расходиться с такой же скоростью.
– Вспомнила! - Пруденс придвинулсь к Амброузу, и Снук, наблюдавший за ними из полутьмы своего уединения, понял, что она схватила его за руку. - Авернус!
– Авернус? Впервые слышу.
– Я знаю только, что это один из мифологических подземных миров, но его название гораздо более благозвучно, чем Гадес. Даже чуть пасторально, а?
– Пожалуй, - согласился Амброуз. - Отлично! Вы только что окрестили свою первую планету.
– Теперь осталось разбить о нее бутылку шампанского. Я всегда об этом мечтала!
Амброуз рассмеялся, оценив шутку, Снук же помрачнел еще больше. Ситуация на шахте складывалась напряженная и опасная, в такой ситуации неплохо иметь за спиной батальоны солдат, а он возвращался туда в компании аристократа-ученого, быть может, последнего такого типа в мире, и его новой подружки. Вдобавок Снука беспокоило, что ему, возможно, придется слушать их болтовню всю ночь, и такая перспектива его совсем не радовала. Он принялся довольно громко насвистывать, выбрав старую, всегда нравившуюся ему своей грустью мелодию «Радости любви». Пруденс выдержала несколько тактов, затем наклонилась и включила радио. Звуки мощного оркестра, исполняющего ту же мелодию, заполнили машину.
– Как это вам удалось? - спросил Амброуз, полуобернувшись к Снуку.
– Что именно?
– Вы начали насвистывать мелодию, а затем ту же самую мелодию мы услышали по радио. - Проблема явно заинтересовала Амброуза. - У вас что
– приемник в ухе?
– Нет. Я сам начал насвистывать. - Снук никак не мог взять в толк, почему его попутчика заинтересовало это совпадение: ничего исключительного он здесь не видел.
– Вы когда-нибудь задумывались, насколько такое совпадение невероятно?
– Ну, видимо, не так уж и невероятно, - сказал Снук. - Со мной это иногда случается.
– Так вот, вероятность его на самом деле фантастически мала. Я знаю кое-кого, кто занимается исследованиями экстрасенсорного восприятия, и полагаю, они с удовольствием прибрали бы вас к рукам. - Амброуз разошелся. - А вам не приходило в голову, что вы обладаете способностью к телепатии?
– На радиочастотах? - съязвил Снук, раздумывая, не следует ли ему пересмотреть свою оценку положения Амброуза в научном мире. Он уже знал, что тот защитил диссертацию по ядерной физике и занимает должность директора планетария, но только сейчас до него дошло, насколько эти достижения несовместимы. Возможно, он связался просто с гладкоречивым фанатиком.
– Нет, не на радиочастотах, тут ничего не выйдет, - ответил Амброуз. - Но если тысячи людей вокруг слушают эту мелодию по радио, вы, возможно, воспринимаете ее прямо от них.
– Я стараюсь жить подальше от людей. - У Снука уже появились сомнения относительно всей теории антинейтринной вселенной. Там, в отеле, под действием джина и увлеченности Амброуза, он почти поверил в ее логичность и естественность, но…
– У вас бывают какие-нибудь другие проявления? - не унимался Амброуз. - Предчувствия, например? Вам не случалось ощущать приближение чего-то еще до того, как событие действительно произойдет?
– Я… - Вопрос вдруг вызвал у Снука какое-то подсознательное беспокойство.
Неожиданно в разговор вступила Пруденс.
– Я когда-то читала про человека, который обладал способностью принимать радиопередачи, потому что у него были металлические пломбы в зубах.
Снук благодушно рассмеялся, подыгрывая ей.
– Несколько зубов у меня и в самом деле похожи на стальные тумбы для швартовки, - солгал он.
– Когда человек находится близко от мощной радиостанции, - упорствовал Амброуз, - возможны всякие эффекты, но это не имеет ничего общего с… - Он не докончил фразы, так как музыка по радио неожиданно прервалась и зазвучали позывные станции.
– Мы прерываем нашу передачу, - произнес взволнованный голос, - так как к нам только что поступило сообщение о серьезном столкновении на границе Баранди и Кении неподалеку от магистрали из Кисуму в Накуру. Сообщается, что перестрелка возникла между барандийскими силами обороны и подразделением кенийской армии, вторгшимся на территорию республики. Соглсно поступившему из президентского дворца коммюнике, захватчики понесли тяжелые потери и были отброшены. Гражданскому населению Баранди опасность не угрожает. Национальная радиокорпорация Баранди обращается ко всем гражданам страны, где бы они ни находились.
Снова прозвучали позывные, а потом вернулась музыка.
– Что это означает, Гил? - Амброуз выглянул в боковое окно, словно ожидал увидеть вспышки взрывов. - Нас это как-нибудь коснется?!
– Нет. Похоже, очередная выходка Фриборна. - И Снук рассказал, что знал, о структуре вооруженных сил Баранди, закончив рассказ краткой характеристикой полковника Томми Фриборна.
– Вот уж правду говорят, - прокомментировал Амброуз, - что в каждом психе прячется полковник, которому не терпится выбраться.
– Здорово! - Пруденс рассмеялась и придвинулась поближе к Амброузу.
– Поездка получается веселее, чем можно было ожидать.
Устроившись поудобнее на заднем сиденье, Снук закурил, размышляя о том, как трудно быть хозяином собственной жизни. В данном случае он мог точно указать, когда ситуация стала выходить из-под его контроля: все началось с того момента, когда, поддавшись на уговоры Джорджа Мерфи, он согласился поговорить с шахтером, впавшим в истерику. С тех пор он втягивался все больше и больше. Казалось бы, сейчас самое время вернуть свою непричастность к тому, что происходит с человечеством, начав новый виток жизни в каком-нибудь другом далеком уголке планеты. Для этого человеку-нейтрино следовало бы только ускользнуть, но слишком сильны стали удерживающие его узы. Он сам позволил себе взаимодействовать с другими элементарными частицами человеческого общества, и теперь, похоже, оказался в сфере его притяжения…
Когда они подъехали к бунгало Снука, лучи фар выхватили из темноты фигуры троих людей, сидящих на ступеньках у входа. Памятуя об утреннем визите солдат, Снук вышел из машины первым, но, узнав среди гостей Джорджа Мерфи, облегченно вздохнул. Двое других были ему незнакомы. Белокожие, на вид почти мальчишки, оба с усами песочного цвета. Принарядившийся в серебристые вельветовые джинсы Мерфи подошел, улыбаясь, и помахал забинтованной рукой.
