Ему не хотелось обсуждать этот вопрос. Поэтому он с напускным негодованием воскликнул:
— Таомей! Вы уже однажды выразили сожаление, что применили насилие по отношению к нам, не так ли? Неужели вы опять прибегнете к насилию?
Взгляд Таомея ясно говорил, что мионянин колеблется. Его чувство справедливости и долга подвергалось испытанию. Он заговорил без слов со своими товарищами. Лицо математика Лайоя покрылось краской, и он решительно произнес какое-то слово. Оно явно означало несогласие. Вега со страхом ждал приговора. Он нервно сжимал в кармане рукоятку револьвера.
Таомей улыбнулся Лайою и, повернувшись к Скрибину, добавил по-русски:
— Через час отправляемся в путь!
Вега постоял с минуту в нерешительности, а затем быстро вышел из зала.
— Мы пленники! — сказал Вега.
Робсон, Джеймс и Джерри тупо уставились на своего шефа. У каждого из них в кармане был автоматический пистолет. На столе перед ними лежали четыре продолговатых тюбика с усыпляющим газом. Оставалось схватить Анну и Скрибина, открыть люк звездолета и вылететь.
Робсон выплюнул жвачку, вытер ладонью губы и, ударив кулаком по столу, глубоко вздохнул.
Вега недовольно скривился.
— Сохраняйте спокойствие, господа! Есть выход из этого положения.
— Какой? — хором спросили члены экипажа.
— Мы должны захватить корабль! Это наш единственный шанс. Так что рискнем, господа!
Робсон и Джеймс побежали к «Космосу», а Джерри по поручению Веги пошел разузнать, что делают мионяне. Вскоре он вернулся и сообщил, что они собрались в зале вокруг стола, на котором разложены звездные карты. Скрибин тоже там. По-видимому, обсуждают предстоящий полет.
Все четверо надели скафандры, проверили пистолеты и бесшумно направились по коридору. Из зала доносились голоса. Вега поднял руку. Секунда, две… Резким движением он распахнул дверь, и они ворвались в салон. У каждого в руке был тюбик, из которого с шипением вырывалась струя сжатого газа.
Все произошло очень быстро. Мионяне обернулись и с удивлением увидели людей в скафандрах. На них были направлены четыре пистолета. В первый момент они даже не поняли, что происходит. Скрибин бросился навстречу Веге и космонавтам, чтобы остановить их, но газ действовал почти мгновенно. Он пошатнулся, глубоко вздохнул и повалился на ковер. Мионяне молча двинулись на землян.
Мионяне молча двинулись на землян.
— Назад! — крикнул Вега, и его голос, усиленный громкоговорителем скафандра, прозвучал мощно и повелительно. — Буду стрелять!
Мионяне остановились, зашатались. Усыпляющий газ оказывал свое действие. Таомей воскликнул:
— Что это значит?
Но он так и не услышал ответа Веги: ноги у него подкосились, и он рухнул на ковер рядом со Скрибиным.
— Связать их, — распорядился Вега.
Он снова нажал кнопку. Исчезли горы и лес, умолкла песня ручья. Запахло морским воздухом, появились синие волны, и вдали широко раскинулась гладь моря.
Анна закрыла глаза, представляя себе, будто она стоит на берегу родного Черного моря. Немного погодя она задумчиво сказала:
— Асур, скажите мне искренне: там, на Мионе, вы были по-настоящему счастливы?
Асур перестал улыбаться. То, что. он когда-то пережил, осталось в его сознании, как сон. Но встреча с земными братьями пробудила тоску по Земле.
— Если есть счастье, то только там, на Мионе, — ответил Асур. — На Земле я не был счастлив. Но я все же очень тоскую по ней.
Кто-то постучал в дверь. Анна вздрогнула.
В каюту вошел улыбающийся Вега.
— Здравствуйте, — сказал он по-русски. — А я вас ищу, Асур. Пойдемте со мной.
Анна нахмурилась. Взгляд ее стал холодным.
— Сегодня у меня день рождения, надо как-то отметить это, — пояснил Вега. — Разумеется, я приглашаю и вас. Через несколько минут ваш отец зайдет за вами. Идемте, Асур!
В коридоре он сказал:
— В таких случаях у нас принято выпить, — тихо засмеялся и ввел Асура в свою каюту.
Там был Робсон. С беззаботным видом он сидел за столом, на котором стояли две бутылки с пестрыми этикетками и несколько бокалов.
— О, у нас гость! — с деланной радостью воскликнул Робсон, когда Вега и Асур вошли в комнату. — Присаживайтесь к столу.
Асур взял бутылку с янтарной жидкостью.
— Когда-то люди пили перебродивший виноградный сок, — сказал он. — Пили, а потом становились веселыми и пели песни. Это такой же сок?
— Да. Хотите попробовать?
Асур осушил свой бокал, спустя некоторое время голова у него закружилась, в глазах стало двоиться, Вега и Робсон стояли перед ним, покачиваясь, и от их лиц то и дело отделялись другие лица, опять-таки Веги и Робсона.
— У вас есть двойники? — спросил Асур, хлопая глазами.
— Конечно, — пошутил Вега. — У каждого жителя Земли есть двойник. Он бессмертен.
— Неужели? Если это правда, то и мои родичи… их двойники, может, еще живы?
Анне хотелось узнать как можно больше о жизни на Мионе. Для этого она и пригласила к себе Асура. В каюте было прохладно, пахло травой и лесными цветами. Асур нажал какую-то кнопку. Молочная краска покрыла стены, они медленно растаяли, а на их месте появились леса и горные вершины, послышалось журчание ручья.
— Ты бы их увидел сам, но этого не будет. Ты уже никогда не увидишь свою родную Землю!
Асур вытаращил глаза.
— Почему? Ведь мы летим к ней?
— Мы летели, но Таомей изменил свои планы.
— Ты лжешь, Вега! Земные люди лгут, но мионяне всегда говорят только правду.
— Действительно, еще полчаса назад они говорили правду, но теперь лгут, — сказал Вега, с трудом подавляя охватившее его раздражение. — Таомей вызвал меня и сказал, что звездолет не полетит на Землю!
— Почему?
— Потому что там их могут убить.
— Ты утверждаешь это? Ладно. Но я спрошу у Таомея.
— Таомей ничего тебе не скажет, — возразил Вега. — Он не хотел лететь на Землю, а мы хотели вернуться. Поэтому мы сделали так, чтобы он и его товарищи не могли ни двигаться, ни думать, ни говорить!
— Вы их убили?
— Не беспокойся, — сказал Вега. — Ничего плохого не случилось. Они только уснули. Часа через три проснутся. Но до этого мы должны улететь. Ты. Асур, покажешь нам, как открывается люк ангара, где стоит наш ракетоплан. Только этого мы хотим от тебя. Если желаешь, полетишь вместе с нами, а нет, — оставайся здесь. Но мы улетим!
Они повели его в зал. Мионяне лежали на полу и, казалось, спали. Лица у них были спокойные. Асур смотрел на них некоторое время. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
