— Какая у них чистота, — воскликнула Золушрамель. — А занавески подобраны с большим вкусом. — Она всегда испытывала тягу к красивой жизни. Но отвергла соблазнительное предложение эльфа, чтобы сбежать с Хендратом, о чем никогда не позволяла ему забывать. В те дни он был совсем другим. Хотя и не очень высоким, но обаятельным, строил планы, мечтал. А теперь все время валяется дома, толстеет и жалуется на боли в ступнях. Возможно, и она чуть-чуть перестала следить за собой, но чему тут удивляться?
— До чего удобно они устроились, — благоговейно прошептал Хендрат. — И поглядите на все эти яства! — Его живот издал завистливое бурчание. — Что это за место? Какой-то из новых курортов? А нам туда можно?
— Это, — сказал Альф, снова затягиваясь, — и есть цель Дерзания.
Снаружи ночь пыжилась стать еще чернее. В непроницаемом мраке задвигались огромные твари. Завыла мышь-оборотень. Даже деревья в Старом Лесу дрожали от холода и сговаривались отправиться на юг как можно скорее. Отряд черных всадников, патрулируя, проскакал туда-сюда. Повопив для порядка, они решили вернуться в башню выпить горячего пунша.
— По сути, — сказал Альф после пары кружек чая и бутерброда с крысиным мясом, — все сводится вот к этому. — Он сунул руку в еще один карман и вынул небольшой золотой предмет. — Это то, что называют Диском Колдунов.
Как зачарованные, Золушрамель и Хендрат наклонились к мерцающему кружку. Рука Хендрата самопроизвольно потянулась к нему. Альф резко ее отвел.
— Осторожнее! — предупредил он. — Один отпечаток пальца может погубить все. К тому же, попав не в те руки, он может развязать полный хаос.
Его лицо приняло дремотное выражение, и он сказал нараспев:
Год один, чтоб запустить,
Диск один, чтоб прекратить.
Спрячь программу поумней.
А не то простишься с ней.
Вороненок несколько раз облетел комнату, а потом бочком подскочил к обглоданным крысиным косточкам. Никто и внимания не обратил.
— Видите ли, — сказал Альф, — когда-то давным-давно и в другом месте наступил золотой век: можно было есть рыбу с чипсами и смотреть футбол по субботам. Женщины убирались в доме и стирали, не растрачивая силы на драконий помет и гадания, а днем ходили по магазинам, приобретая все необходимое для восхитительных кушаний, вместо того чтобы выторговывать на мясном рынке крысиные стейки. Это был век, когда мужчина был мужчиной, и ему не приходилось то и дело отбиваться от чудовищ и подлизываться к карликам ради жалкой мзды.
Золушрамель и Хендрат уставились на приятеля в недоумении. Они и половины не поняли, но его слова, будто настойка на крысиных хвостах, затронули что-то в глубинах души Хендрата, однако без противного послевкусия.
— И тогда, — продолжал Альф, — тамошние люди начали баловаться со Временем. Они его исчисляли, измеряли, дробили и сортировали способами, не известными в нашем мире, где дни — просто смена света и темноты, а часы измеряются по убывающей длине горящей свечи. Эти люди даже сформулировали теорию, согласно которой пережить некоторую точку во времени было абсолютно необходимо, а они, чтобы не дать обществу рухнуть, должны ограждать себя с помощью всевозможных темных средств. Предсказывались войны и всеобщая гибель. Шли разговоры о Новой Эпохе и Переходе.
Некий человек, вообразив себя Властелином Времени, решил использовать этот хаос, чтобы прибрать к рукам всю власть. И вот он изготовил десять золотых дисков, чтобы в критическую минуту с их помощью изменить мир. Потому что он осознал то, о чем все остальные позабыли — что время относительно, что это всего-навсего одно из измерений. Четвертое, говоря точнее. Он создал машину, магическую машину, топливом для которой должны были служить такие диски. И укрыл ее в Самой Темной Пещере в сердце Самых Черных Гор. И пока мысли всех остальных были заняты четвертым измерением, мир медленно погружался во мрак сквозь пятое, шестое и седьмое…
Альф одним глотком осушил полкружки, утер губы рукавом мантии и продолжил, прежде чем Хендрат и Золушрамель решились что-нибудь сказать.
— Сначала никто не замечал, как все менялось. Происходило это мало-помалу. Внезапно исчезли рыба и чипсы, и главным продуктом питания стали крысы. Непонятным образом один за другим пропали магазины. И, что самое ужасное, мужчины забыли правила футбола. Затем скорость возросла, землю заполонили чудовища, и луна погасла.
— Землю? — хрипло спросил Хендрат. — Так оно, место, про которое ты говоришь, оно было здесь?
— В определенном смысле, — досадливо буркнул Альф. — Или ты не слушал? Я же сказал, что измерение было другое. Суть в том, — он многозначительно помолчал, — суть в том, что с помощью вот этого диска, который был потерян века и века назад, а теперь оказался в моих руках, мы можем повернуть время вспять. Это часть программы. Остальные диски либо пропали, либо украдены, но вот этот — исходный, который и управляет всеми остальными.
Колдун встал, раскинул руки так широко, что из его карманов высыпалась часть содержимого, и объявил:
— Вот причина и цель Дерзания!
Золушрамель, казалось, не слишком поверила, Хендрат выглядел ошарашенным.
— Так ты готов? — спросил Альф. — Путь будет долгим и тяжким, но дело того стоит.
— Звучит замечательно, — прошептал Хедрат. Он понятия не имел о рыбе с чипсами, однако эти блюда, видимо, были заметно вкуснее крысятины. А футбол… что-то нашептывало ему: это вообще нечто волшебное. Он был до того очарован, что совсем забыл про свои никудышные ступни. — Когда мы выступим?
— Отряд как раз собирается под горелым дубом. Кое-кто в деревне заинтересовался. Кроме того, я заручился согласием победителя дорков, рано ушедшего на пенсию, парочки драконопытов, почетного карлика и таинственного незнакомца, который утверждает, что предназначен в премьер-министры Новой Эпохи. Ты же, если согласишься участвовать в Дерзании, станешь Дисконосителем. Он будет храниться в специальном ларчике, и когда ты войдешь в Самую Темную Пещеру в Самых Черных Горах, тебе нужно будет вставить его в Самую Глубокую Щель.
— Вроде бы не так уж трудно, — сказал Хендрат. Он уже словно помолодел на десять лет. Однако Альф нацелился довести до его сведения всю важность и серьезность ситуации.
— Погоди! Эти штуки считаются сверхпрочными, но беречь их надо, как младенцев.
Тут на плечо колдуна опустился вороненок и что-то крикнул ему в ухо.
— Мне пора, — засобирался Альф. — Грядет беда. Кто-то выкопал тостер, и, уж наверное, они попробуют пырнуть его ножом. Я нагоню вас позже.
