Она вздрогнула, когда он назвал ее Аленушкой. Не то, чтобы это было слишком оригинально, просто, никто ее так не называл. Даже в детстве. Алкой, Алькой, Алей, Алой, даже Аленой и Ленкой, а вот Аленушкой — никогда. И так это у него естественно получилось! Значит, от души… Неужели она дождалась, наконец, того, о ком мечтала всю жизнь?! Хотя нельзя сказать — дождалась: искала, очень упорно искала — и нашла… Нашла ли?
Но блокнот уже лежал у нее на коленях, и рука твердо держала ручку.
— Пиши, — кивнул Перец. — Группе инженерного проникновения и биостанции немедленно приступить к технической и биологической очистке и благоустройству озера. Ответственный за исполнение — Квентин.
— Квентин? — удивилась Алевтина. — Да он…
— Да, — кивнул Перец. — Да, им с Ритой нужно серьезное общее дело.
— По-моему, она с ним никаких дел иметь не желает, — пожала плечами Алевтина. — Вроде, здоровый мужик, а, видать, несовместимость у них… Хотя, похоже, у нее со всеми несовместимость… Лягушка бесплодная!..
— Ну, зачем ты так? — мягко остановил ее Перец. — Ты бы видела, как они оба загорелись. И на базу со мной сходили, и с технарями все обсудили. Сейчас на биостанцию поехали. Штаммы свои активизировать.
— Отлично, — кивнула Алевтина. — Только почему-то не доверяю я этой Рите. Какая-то она не такая. Нормальная женщина не будет так своего мужика изводить… Разве только больная… Только вид у нее для больной слишком цветущий…
— Больная? — переспросил задумчиво Перец. — А что, можно назвать и так… С человеческой точки зрения.
— Ты о чем?
— О том, что с ними происходит. С Квентином и Ритой, — объяснил Перец.
— Ты что-то знаешь?
— А как же! — усмехнулся он. — Каждую ночь дежурю в их спальне.
Шутка не в его стиле, зато доходчиво для собеседника.
Алевтина понимающе усмехнулась. Уж ей-то известно, где Перец дежурит по ночам. Да и, вообще, какое ей дело до этой Риты и ее мужика!..
С улицы послышался звук подъезжающих к Управлению машин.
«Кого это принесло?» — подумала она и выглянула в окно.
В самом деле, на площадь перед Управлением въехала непривычно шикарная машина из тех, что Алевтина видела только в кино из чужой шикарной жизни. Вся черно-перламутровая с ослепительно блестящей никелированной отделкой и затененными окнами. Двигалась она мягко и бесшумно, будто на воздушной подушке. Даже странно, что ее приближение было услышано. Впрочем, Алевтина тут же поняла, что услышала автобус, движущийся следом за лимузином. Тоже необычного вида. И таких в поселке не было.
— Странно, — покачала головой Алевтина, — подойди, посмотри, — позвала она Переца. — Похоже, что с Материка. У нас таких не водится.
Перец подошел.
— Да, не наши, — подтвердил он, — может, начальство какое? Но почему без предупреждения?
— Не нравится мне это, — призналась Алевтина.
— А чего нам бояться, — пожал плечами Перец. — У нас все в порядке — взяли уверенный курс на нормальную творческую работу.
— Начальства всегда надо опасаться… Это с твоей, с нашей точки зрения нормальная работа, — тяжко вздохнула Алевтина. — А что по этому поводу думает начальство — неизвестно. И чем оно выше, тем непознаваемей… Сам, наверное, помнишь предыдущего директора…
— Не помню, — не согласился Перец. — Только один раз слышал… По чужому телефону… Ну, и приказы читал…
— Понял? — подняла вверх брови Алевтина.
— Нет, не понял.
— Вот, то-то и оно. А ты всем понятен, и это в корне противоречит прежнему Порядку…
— Но, вроде, у них там, на Материке, тоже какой-то Новый Порядок.
— Новый — совсем не обязательно твой! — предупредила опытная Алевтина. — Вообще, сомнительно, чтобы где-то сам собой установился твой порядок.
— Но здесь же установился, — улыбнулся Перец.
— Да не установился, пусик, а только, пошатываясь, делает первые шаги… А вот далеко ли он уйдет?.. — голос ее звучал грустно и серьезно. И Перец понял, что, в сущности, она права. Он был опьянен энтузиазмом разрушения и созидания, а может, попросту, властью, которой раньше никогда не имел, даже по мелочам. Но разве без этого опьянения можно вообще творить? Творят только оптимисты, которые не бывают трезвыми. В широком смысле слова. Он всегда хотел быть оптимистом, только жизнь не позволяла. Хотя, с другой стороны, разве пессимист мог заниматься исследованием женской прозы ханьского периода?..
— Они выходят! — обратила внимание Алевтина.
Действительно, лимузин остановился. Через несколько секунд остановился и автобус. Из автобуса вышли два дюжих парня, будто надутые изнутри — так округло и упруго выглядели их мощные фигуры. Черные костюмы, черные рубашки, бритые наголо белые головы…
Парни окинули бдительным взором окрестности и, подойдя к лимузину, с двух сторон открыли задние дверцы. Из лимузина в разные стороны вышли еще двое мужчин. Они выглядели более по-человечески. По крайней мере, в из фигурах были заметны индивидуальные особенности: один — долговязый и худощавый, постарше возрастом, второй — среднего роста, плотный. При этом сразу обнаруживалось, что он здесь главный — по повороту туловища, по посадке головы, по неторопливой значительности движений.
Из автобуса вышло еще около двух десятков чернокостюмных, бритоголовых, накачанных близнецов. Они образовали вокруг пассажиров лимузина каре, и вся процессия двинулась к входу в Управление.
— Похоже, очень большое начальство, — почему-то шепотом сделала вывод Алевтина. — Ишь, как охраняют… Министр какой-нибудь… Но, действительно, почему без предупреждения?..
— Скоро узнаем, — пообещал Перец. Он был совершенно спокоен. Да и что, право, волноваться. Он на своем рабочем месте. Хозяин здесь. Прибыли не головорезы какие-то, а, по виду, вполне приличные люди.
Алевтина машинально оправила на себе платье, глянула в зеркало, чуть тронула рукой прическу.
— Ты бы сел в кресло, пусик, — посоветовала она, — так солидней. Лицо, да и голова, кстати, Управления должно выглядеть солидно.
Перец послушно сел в кресло. Алевтине всякие официальные протоколы известны лучше. Мельком глянул на лист с планом действий на текущий день. Этому плану сегодня явно не везет. То озеро, то неожиданный визит…
Хлопнула дверь в приемной. Послышались тяжелые шаги, странно ойкнула секретарша, реплика ее осталась неразборчивой. Резко распахнулась дверь в директорский кабинет. В проеме, полностью его загородив, появились две черные бритоголовые фигуры. Они шагнули в кабинет и, как локаторами, повели головами по сторонам. Вблизи эти парни выглядели весьма устрашающе. И не только из-за неправдоподобно громадных туловищ с явными признаками всесокрушающей силы, но и из-за хозяйской манеры их поведения. Они словно бы не замечали хозяев кабинета.
