Зотик задраил внутреннюю дверь, прошел в рубку управления. Сев в кресло, сказал:
— Шкипер, открывай помаленьку внешний люк… Медленно, медленно поворачивай задрайку. Зотик наблюдал. Ареец на мониторе был неподвижен. Обернувшись на звук поворачивающейся задрайки, он так и замер.
Зотик включил интерком переходной камеры, сказал насмешливо:
— Знающие люди говорят — ощущения потрясающие… Вселенная сразу принимает и душу, и тело… Прощай, милый… Передавай привет всем вольным астронавтам. Говорят, вы в свой арейский рай летите по тем же маршрутам, по которым летают души вольных астронавтов…
Отключив интерком, Зотик сказал:
— Шкипер, имитируй свист воздуха через открывающийся люк…
Задрайка еще повернулась, ареец вздрогнул, и тут нервы его не выдержали; с диким воплем он кинулся к люку, вцепился в задрайку и попытался вернуть ее на место. Но она провернулась, люк распахнулся и ареец вывалился прямо под ноги Терезе. Зотик выпрыгнул следом. Ареец сидел на рубчатом металле палубы, и ошалело хлопал глазами. Он был сломлен окончательно и бесповоротно.
— Чего вам еще от меня надо? — тихо спросил он, не поднимая взгляда.
Зотик взял его за шиворот, одним рывком вздернул на ноги, бросил коротко:
— Пошли. — Подведя его к загону, сказал: — Мне этих коров надо довезти до Венеры. Во время рейса ты будешь их кормить, доить, убирать за ними. На Венере я тебя отпущу, и даже довезу до вашего консульства. Слово вольного астронавта.
— Тебе можно верить? — тихо спросил ареец с тоскливой покорностью судьбе.
— Ты же видишь, я слово дал при свидетеле. Это мой квартирмейстер. Ну, все, разговоры окончены, приступай. Отдыхать будешь в каюте, как цивилизованный человек. Я ж не такой, как вы, людей содержать хуже скотины…
При наличии арейца и двух доильных аппаратах сразу стало легче. И Зотик мгновенно излечился от пессимизма, чуть было не расстроившего окончательно его нервы. Хотя люки и двери всех судов, стоящих на боевой палубе были заблокированы, и обойти бдительность Шкипера было невозможно, экипаж, тем не менее, ни на минуту не оставлял раба без присмотра; на боевой палубе вместе с арейцем всегда кто-нибудь находился. В крестьянских трудах и заботах время пролетело незаметно. Совершенно неожиданно динамики голосом Шкипера каркнули:
— Внимание, экипаж! Через десять минут т-переход…
Зотик с арейцем как раз задавали коровам корм. Ареец было, дернулся в сторону двери в жилые отсеки, но Зотик непреклонно указал ему на безопасную зону, отмеченную на палубе зеленой краской.
— Туда! Ляг и лежи поближе к загону, — а сам пошел в центральный пост.
Т-переход на двух жэ — та еще встряска; растянутая минут на пять зубодробильная процедура. Переждав последний рывок, Зотик посидел немножко, наслаждаясь невесомостью, потом медленно воспарил к потолку. Тереза с Арефом смотрели на него странными взглядами. Зотик забеспокоился, оглядел себя, но ничего особенного не обнаружил, наконец, спросил:
— Чего это вы?..
Тереза прошептала:
— Мы забыли привязать коров…
Ареф весело захохотал:
— Ба, квартирмейстер! Почему ты говоришь — мы? Это ты забыла принайтовить груз. Это обязанность квартирмейстера, а не командора, и, уж тем более, не штурмана.
Зотик торпедой ринулся вон. Давно освоившиеся в невесомости Ареф с Терезой не на много отстали от него.
Вопли коров слышались даже сквозь броневую дверь. На боевой палубе творилось черт те что; коровы порхали по всему объему гигантского помещения, растопырив ноги и мотая хвостами, как пропеллерами. При этом, видимо от страха, они извергали фонтаны жидкого навоза, собирающегося в тяжело колышущиеся шары. Арейца нигде не было видно. Зотик висел, вцепившись в скобу, торчащую над дверью, пребывая в полнейшем ступоре. Особенно его поразили порхающие тут и там, нарядные редиски и морковки. Ареф с Терезой испуганно жались по сторонам дверного проема. Зотик вспомнил, что ареец находился прямо возле загона, а потому, в момент т-перехода, когда коровы разом вспорхнули, мог запросто попасть между огромных туш. Ужасная смерть…
Тем временем один из навозных шаров долетел таки до десантного катера, коснулся борта… На идеально гладкой, сверкающей поверхности расплылась безобразная буро-зеленая лепешка. Это вывело Зотика из ступора:
— Мать твою-у-у!.. — заорал он, добавил еще несколько менее безобидных выражений, но с места не двинулся, потому как не смог решить, что делать в первую очередь, как тот осел между двумя кормушками…
— Надо включить систему аварийной очистки воздуха и дезинфекции… — робко пискнула Тереза.
— Толку-то?!. — вне себя крикнул Зотик. — Коров присосет к воздухозаборникам, а навоз налипнет на них… Надо сначала коров к палубе принайтовить. Ареф, тащи запасные леера.
— Есть, командор! — лихо козырнул штурман, и как охотящийся стриж, упорхнул по коридору в сторону трюма.
Зотик еще раз окинул взглядом боевую палубу и тут увидел арейца. Он висел в самой верхней точке купола, там, где медленно колыхался российский флаг, вцепившись мертвой хваткой в скобу, заменявшую флагшток. Лицо его было белым от ужаса, и он, не отрываясь, глядел на медленно и неотвратимо приближающийся к нему огромный навозный шар из слившихся вместе нескольких испражнений. Зотик его понимал, было от чего прийти в ужас; жидкости в невесомости имеют свойство растекаться по той поверхности, которой касаются, и у арейца была великолепная возможность утонуть в навозе.
— Квартирмейстер, — шепнул Зотик, — надо добраться до шкафа с дыхательными приборами…
Ареец тоненьким голоском пропищал:
— Командор, что мне делать?..
— Виси и не шевелись…
— Он приближается…
— Попробуй дуть в сторону шара…
Ареец набрал в грудь побольше воздуху и дунул. Но шар заколыхался еще сильнее, и будто прыгнул в сторону арейца.
— Он наоборот ускорился! — заорал ареец вне себя от ужаса.
— Турбулентные завихрения… — глубокомысленно изрек Зотик.
Сделать он ничего не мог, а потому оставалось только наблюдать. Ареец свернулся в тугую пружину, уперся ногами в скобу и с силой распрямился. Он торпедой полетел прочь от флагштока, скользя по куполу. А навозный шар зацепился за скобу, и буро-зеленая жижа втянула в себя жалобно трепыхнувшийся флаг России.
— А-а-а!.. — заорал Зотик, кидаясь к шкафу с дыхательными приборами.
Он успел. Хотя навозные шары, будто живые, собрались в стаю за его спиной и потянулись следом. Зотик раза в три перекрыл норматив военной звездной академии по надеванию дыхательного прибора, и тут же ощутил первое мягкое прикосновение. Тепло начало расползаться со спины, захватило шею… Но он уже загреб, сколько сумел обеими руками, масок и бросился обратно к двери. Пока Тереза надевала маску, он понял, почему коровы не захлебываются в навозе; полужидкая масса не могла растекаться по их шкуре из-за густой и длинной шерсти.
