и недоступные, но он мог бы погасить их, если бы захотел. Навсегда оставить небосвод беспросветным.
Доктор Эмиль Пастор. Доктор Эмиль Пастор. Дорогой Эмиль. Имя, слово, пятнышко холодного, дружелюбного света посреди хаоса…
Кто такой доктор Эмиль Пастор? Кто такой этот дорогой Эмиль?
Найти бы путь к этому пятнышку света…
Где оно?
Вокруг было темно, дул ночной ветер, под ногами шуршала трава. Впереди возвышалось дерево. Он уничтожил дерево, не подумав, и осознал это лишь потом. Есть причина, по которой он не должен применять силу.
Благие намерения. У другого бога тоже были благие намерения. Но его мучили и ненавидели… а еще, кажется, был какой-то Потоп?
Дорогой Эмиль. Это что-то означало. Спокойствие и уют, понятия, которые он почти забыл. На самом деле ему не хотелось быть богом. Не нравилось быть богом. Вернуться бы туда, где он оставил доктора Эмиля Пастора, сбросить новую личину и вновь обрести покой. Но он не знал, куда идти.
Колорадо. Он где-то в Колорадо. Но это ни о чем не говорит. Без транспорта и средств связи он заблудился. Даже он, бог, может заблудиться.
Женщина…
Он идет к какой-то женщине, чтобы найти доктора Эмиля Пастора, которого с ней оставил. Она поможет. Он идет к ней.
И ничто его не остановит!
У кабинета доктора Филдинга Дюбро столкнулся с директором Департамента психометрии. Кэмерон выглядел осунувшимся, седые волосы были всклокочены, а глаза потеряли фокус. На щеке подрагивала жилка.
– Чего тебе? – спросил он.
– У нас проблемы, – коротко ответил Дюбро.
– Нела тебе рассказала, где я?
– Да. Сказала, что вы у Филдинга.
– Догадался почему?
– Наши сотрудники нередко посещают психиатров. Но с вами явно что-то не так. Поэтому у меня есть кое-какие подозрения.
Взгляд Кэмерона метнулся за спину Дюбро. Директор что-то буркнул, повернулся и кивком позвал за собой.
– Дело в Риджли? – спросил он на ходу.
– Да, – ответил Дюбро.
К удивлению Дюбро, директор облегченно вздохнул:
– Значит, у меня не галлюцинации. Я вижу его везде… Ношусь по всему Нижнему Манхэттену, чтобы от него отвязаться. К Филдингу так и не попал. Не знаю…
Дюбро проводил Кэмерона до Пути. Он заметил, что курьер следует за ними, соблюдая дистанцию.
– Что случилось?
– Я побывал в Промежутках, – сухо ответил Кэмерон. – Хотел его сбросить. Мне уже так… – Он сбился. Его вопрошающий взгляд вперился в Дюбро. – Где Сет?
– Шеф, не могу сказать. Хотел бы, но не могу. Доверьтесь мне.
– Значит, Риджли. Зачем он меня преследует? Я дважды подзывал полицейских, чтобы задержали его, но он мгновенно скрывался.
– Я попросил военного министра заняться им. Думаю, он агент фалангистов.
– Фалангист?
– Нет-нет. Он просто у них на службе.
– Мое потенциальное убийство меня не слишком беспокоит, – сказал Кэмерон. – А вот другое… – Он снова сбился.
Дюбро взглянул на указатель и поторопил директора перейти на сквозной Путь через город. В столь поздний час в Нижнем Манхэттене было людно. Работа здесь не останавливалась ни на секунду, и даже ночью стоял шум.
– Бен, ты пытаешься скрыться от Риджли?
– Надеюсь, получится. Знаю одно местечко.
«Синие небеса» были достаточно популярным заведением. У ослепительно-ярких входных дверей Дюбро достал голубую карточку и предъявил, к удивлению Кэмерона.
– Вот уж не думал, что ты по таким местам ходишь, – сказал директор.
– Это Сет пропуск подарил, – объяснил Дюбро. – Решил, что мне не помешает эмоциональный катарсис. Бывали здесь?
– Нет. Сет рассказывал, что тут все… по высшему разряду. Но… – Директор бросил взгляд на Путь.
Курьера не было видно.
– Сквозь стены он проходить не умеет, – сказал Дюбро. – Ему будет нелегко обзавестись пропуском. Сомневаюсь, что вообще получится.
Сквозь бледную облачную завесу они вошли в зеркальный зал. В воздухе сверкали бодрящие лучи. Появился консультант:
– Добро пожаловать! Каких развлечений желаете? У нас есть новейшие «мурашки»…
– Годится, – торопливо ответил Дюбро. – Куда пройти?
Вокруг собрались облака; в теплой непроницаемой дымке чувствовалось легкое движение. Гостей усадили на мягкие подушки, и тут они поняли, что движение прекратилось.
– Облака сгустятся еще немного, – предупредил мягкий голос консультанта. – Здесь мы не применяем неуклюжие нейронные коннекторы. Проводником служат водяные испарения.
– Подождите-ка, – остановил Дюбро. – А если нам понадобится перерыв? Как отключить программу?
– У вас под правой рукой есть выключатель. А теперь…
Облака сделались еще плотнее. Дюбро не понял, ушел консультант или остался. Он ждал. По телу пробежали первые щекочущие вибрации «мурашек». Стало удобно; он почувствовал сонливость, расслабился. В голове начали медленно сменяться образы.
Одним из древнейших способов доведения до аудитории мыслей и образов был греческий театр. Затем эстафету перехватили кино и телевидение. Все эти виды искусства были направлены на то, чтобы зритель ассоциировал себя с артистом, и «мурашки», деликатно воздействующие сразу на все органы чувств, были новым достижением в этой области. Дюбро уже доводилось ощущать «аурашки» – их не смотрели, а ощущали, – и он знал, что это прекрасное развлечение. Но здесь полулегальные программы были совсем другими.
Они не давали спокойно вздохнуть!
Бдыщ-бдыщ-бах! Сквозь дремоту в мозг Дюбро вливались эмоции с такой силой, что пульс участился в разы. Страх, ненависть, страсть – все это и многое другое ощущалось сильнее во сто крат, смешиваясь в какофоническую симфонию, от которой его трясло. Рука сжалась на выключателе, и пытка нервов закончилась, но Дюбро все равно прошиб холодный пот.
Облака развеялись. Рядом с Дюбро слабо улыбался Кэмерон.
– Лучше турецкой бани, – заметил он. – Но хорошего понемножку. Не хочу пропустить появление Риджли.
– Знаете, почему он вас преследует? – спросил Дюбро, отдышавшись.
– Догадываюсь. А ты?
– Я же сказал, он почти наверняка фалангистский шпион. Шеф, может, расскажете, что вас на самом деле тревожит?
– Пока не могу. Разве что… Ответь-ка на вопрос: не случилось ли чего-то, из-за чего я стал… незаменим?
Дюбро обдумал ответ. Он был психотехником и понимал, как близок Кэмерон к срыву. Если рискнуть сейчас, можно разом решить несколько проблем.
– Ну… сперва вы мне ответьте. – Он пошел на риск, скрестив пальцы на удачу. – Помните гипотетическое уравнение, которое мы вчера обсуждали?
– С переменными истинами? Помню.
– Может заядлый игрок в сказочные шахматы решить это уравнение? Или сойдет с ума?
Кэмерон почувствовал важность вопроса. Он наморщил лоб и ответил далеко не сразу.
– Если кто-то и способен его решить, то только такой человек.
– А если не решит, – Дюбро судорожно сглотнул, – то вы все равно получите достаточно информации, чтобы найти того, кто сможет. Ладно, шеф, я отвечу на ваш вопрос. Не хочу, но отвечу. Я боюсь. Боюсь того, что с вами происходит. У вас беда, а вы ее от меня скрываете. Бьюсь об
