это выглядело естественным для посторонних наблюдателей.
– А ваша безопасность?
– Несколько человек из моей охраны там будут, но вряд для них будет работа …
– Будут ли пригласительные билеты на это мероприятие? Мне понадобятся несколько моих сотрудников.
– С вами свяжется начальник моей охраны. И спасибо вам.
На прием, посвященный памяти Собчака, собралось много разного народа, причем весьма разношерстного. Вертелось большое количество телеоператоров и ведущих различных телеканалов, и всякой другой братии, считающей себя причастной к политике и к светскому обществу.
Из подъехавшего джипа высадились сотрудники охраны президента – их знали и беспрекословно пропустили в зал.
Затем подъехал лимузин президента – его тоже знали, но с переднего места, которое всегда занимал один из телохранителей, вышел незнакомый охране человек и открыл заднюю дверь, выпуская президента. И пошел сзади и чуть сбоку президента.
– Людмила Борисовна, я рад вас видеть в добром здравии!
– Здравствуйте, Владимир Владимирович! Спасибо, что не забыли и пришли!
– Помилуйте, как же могло быть иначе! Позвольте познакомить вас – мой друг Анатолий Иванович.
– Здравствуйте, Людмила Борисовна. Мне очень приятно знакомство со столь очаровательной женщиной и супругой такого незаурядного человека, как Анатолий Борисович.
Свиридов бережно поцеловал руку Нарусовой.
– Здравствуйте, Анатолий Иванович. Ваша лестная фраза звучит так правдиво …
– Мне очень жаль, что я не смогу быть рядом с вами все время, но если будет нужда … вот как сейчас.
К стоящим рядом Нарусовой и президенту активно направился худощавый мужчина, сопровождаемый двумя телеоператорами с малогабаритными телекамерами.
Свиридов поднял палец и неожиданно оказался на пути мужчины, а около Нарусовой возникли две пары – Владислав Маленький с Верой Толоконниковой и Николай Петров с Ниной Самохиной.
Модно одетые и активно перемещающиеся они надежно блокировали все подходы к Нарусовой и к президенту.
– Вощанов?
Оператор, приготовившийся снимать общение корреспондента с хозяйкой, по инерции продолжал снимать.
– Слушай ты, дерьмо нетонущее, чего ты сюда приперся? – слова отдавались прямо в голове мужчины, хотя губы его собеседника оставались неподвижными. – Твое место у параши …
Мужчина вдруг почувствовал прикосновение холодного лезвия ножа к своей шее.
– Отвали и не подходи близко, а то у меня рука дрогнет и твоя шея пострадает. Уебывай отсюда или забейся в угол, да так, чтобы я тебя не видел …
От этих слов, сказанных с холодной угрозой, мужчина попятился и исчез в толпе.
А Свиридов развернулся и совершенно естественно оказался вблизи беседующих Нарусовой и президента. Но от взгляда Нарусовой эта сценка не укрылась, и она вскользь сказала:
– Спасибо, Анатолий Иванович. Кажется, мы с вами подружимся.
– Не сомневайтесь, Людмила Борисовна. Он умеет не только это.
Нарусова встречала гостей, с президентом здоровались знакомые, знающие его еще по Питеру, и члены правительства.
Особенно настырных телеведущих не было, а некоторых иностранцев блокировала охрана.
Но эта группа из четырех человек – тележурналист с микрофоном, телеоператор с камерой и два помощника – все же почти прорвалась к президенту.
Не дожидаясь полного сближения тележурналист прокричал:
– А что вы скажете, господин Президент, по поводу расстрела мирных чеченцев российскими солдатами?
Но телеоператору даже не удалось снять соответствующую картинку, так как вплотную к его объективу оказался Свиридов.
– Так что вас интересует, господин Снейдерс? Сколько западных журналистов захватили в заложники чеченские бандиты? Сколько мирных жителей? Какой выкуп они требуют и какие требования предъявляют? В каких условиях содержатся пленные?
Чистый английский язык и бешеный напор Свиридова ошеломил журналиста и оператора, и пока они приходили в себя президент был уже далеко, за спиной охраны.
Больше журналисты на президента не «покушались», а некоторые телеоператоры, завидев Свиридова вблизи президента, просто удалялись.
«Прослушивая» окружающих Свиридов убедился в безопасности президента и хозяйки мероприятия, и поэтому держался в стороне. Но несколько раз ему пришлось выполнять роль переводчика, и он блестяще справлялся с этой ролью независимо от языка.
Несколько раз он отметил, что его фотографируют, старательно скрывая это, и принял меры. Как ни жаль, но дорогие напичканные электроникой фотокамеры журналистов вдруг выходили из строя – их память «отказывалась» запоминать отснятые кадры.
Но поскольку в процессе съемок никто из снимавших не просматривал отснятое, и поэтому все это обнаружилось позже, а иногда – назавтра.
Аналогичное происходило с памятью видеокамер – никто не снимал на кабель, и затем просмотр отснятого вызывал шок – диски, пленки и чипы оказывались чистыми. Но не у всех – несколько видеооператоров могли похвастаться прекрасным изображением.
Только Свиридова в их кадрах не было.
В конце мероприятия, а вернее, когда президент вознамерился покинуть зал, Свиридову снова пришлось вмешаться.
Подвыпивший петербуржец пожелал тесно пообщаться с президентом, и Свиридову пришлось блокировать его, а потом передать капитану Маленькому.
Маленький ласково подцепил петербуржца и как мощный крейсер утлую лодчонку отбуксировал его к выходу.
А президент попрощался с Нарусовой, и Свиридов тоже.
– Анатолий Иванович, мне очень жаль, что нам с вами не удалось пообщаться.
– Мне тоже жаль, Людмила Борисовна. Но на таких мероприятиях …
– Я надеюсь, что мы еще встретимся?
– Почему бы и нет?
ПОСЛЕ ТУСОВКИ
– Я благодарю вас, Анатолий Иванович. Сколько ваших людей было в зале?
– Двое офицеров с женами. И еще Гриша.
– Я думал – больше. Передайте им мою благодарность. А Гришу я даже не заметил. Ваша работа была мастерской – как будто вы заранее знали, что произойдет в следующее мгновение.
– Это было совсем не трудно и не требовало особых усилий – только наблюдательность, и ничего более. Ваша охрана этим владеет, но не всегда умеет реагировать – они настроены на опасность.
– А вы на что были настроены?
– На предотвращение нежелательных контактов – с вами и с Людмилой Борисовной. А опасности в зале не было.
– А ваши особые способности? Вы их не использовали?
– Один раз я использовал прямую речь без звука, когда разговаривал с Вощановым.
– Вощанов … Кто это?
– Павел Вощанов знаменит своей скрытой деятельностью. Павел Игоревич Вощанов, как вы знаете, был некоторое время пресс-секретарем у Ельцина, а затем активно «торговал» своими связями. Этакий журналист от бизнеса. Сперва он посредничал между инофирмами и нашими поставщиками, в основном – нефть, затем небескорыстно установил связи с криминальным миром, что не мешало ему громогласно выступать против коррупции и власти. А так – просто скандальный пройдоха, обозреватель левой газеты, очень хотел засветиться в рандеву с Нарусовой.
– А тот корреспондент от Би-Би-Си?
– Этот был запрограммирован на скандальное интервью с вами и поэтому я его отшил. Моя излишняя резкость была избыточной, рассчитанной на окружающих. Это сработало и никто больше не
