пытался устраивать подставы для вас.
– А как вы переводили! Переводчики кусали локти! Не боитесь, что вас снимали со всех сторон?
– Вряд ли у снимающих получился хоть один снимок.
– Даже так?
– Я думаю, что будет информационный шум по этому поводу …
КТО ТАКОЙ?
И действительно шум был.
Одни издания ограничились констатацией того факта, что при встрече с президентом на приеме у Нарусовой не удалось заснять эпизоды этой встречи, а единственный видеоматериал был получен государственной телевизионной компанией.
Другие пространно писали, что русские использовали новое оружие, лишающее современные средства фиксации изображения возможности запоминания информации.
Правда, исследование несработавших элементов памяти не смогло выявить никаких дефектов или следов посторонних воздействий, но в прессе шум был приличный.
А у Людмилы Борисовны Нарусовой в сумочке оказалась таинственная визитка, которую она туда не клала: «Свиридов Анатолий Иванович. Адвокат» и телефоны.
Более серьезными были несколько абзацев в статьях о юбилейном вечере, где упоминался новый загадочный охранник президента. Этот загадочный человек в темных очках сопровождал президента, явно оберегал его от некоторых контактов с представителями средств массовой информации и переводил беседы с иностранцами.
В одних материалах особое внимание уделяли мастерству, с которым этот неизвестный предотвращал нежелательные встречи и отбивал любопытство у корреспондентов, в других материалах большее внимание обращали на легкость, с которой неизвестный разговаривал на самых различных иностранных языках, включая восточные.
Но все единодушно заинтересованно обсуждали и гадали – кто же это такой и какую роль этот неизвестный играет теперь в окружении президента …
РИСУНКИ
На торжественном вечере был еще один неожиданный гость – это был Гриша Свиридов.
Он не попадался на глаза президенту, держался в стороне и наблюдал.
После этого он несколько дней зарисовывал подсмотренное на этой великосветской тусовке.
Рисунков получилось много, но особенно интересными были зарисовки самой Нарусовой – одной или беседующей с кем-нибудь из гостей.
– Как ты думаешь, пап, стоит мне передать эти рисунки Нарусовой?
– А почему бы и нет? Ты все равно уже засветился в высших кругах – твои рисунки есть у самого президента.
– Но как мне пройди к ней в думу? Ведь не пустят!
– Хорошо. Я тебя проведу.
Людмила Борисовна не сразу поняла, кто именно пришел к ней.
– Свиридов? Кто это?
– Анатолий Иванович сказал, что вы знакомы.
– Анатолий Иванович? Ах, Анатолий Иванович! Зовите!
Она даже встала навстречу.
– Людмила Борисовна, разрешите представить вам моего сына Гришу.
– Очень приятно.
– Он принес вам несколько рисунков …
Нарусова долго разглядывала рисунки, ахала и охала, благодарила Свиридова и Гришу …
СВЕТСКАЯ ЛЬВИЦА
После этого окольными путями с Гришей попыталась связаться некая светская львица, которая пожелала получить свои портреты руки этого молодого, талантливого и модного художника.
Но поскольку кроме телефона с визитной карточки адвоката Свиридова у Нарусовой – и у светской львицы – никаких других возможностей не было, то до Гриши ей добраться долго не удавалось.
И все-таки через некоторое время благодаря неуемной энергии львицы она встретилась с Гришей на выставке молодых художников, и там она атаковала Гришу.
– Привет, Гриша! Знаешь меня?
– Не имею чести, мадемуазель. Мы встречались? Пили на брудершафт? Пасли овец?
Это было сказано спокойно, уверенно, но достаточно резко. Кругом стояли молодые художники-ученики профессора Василевского.
– Да я Ксения! Мне мать показала твои …
– Ваши.
– Твои …
– Ваши! – и Гриша повернулся к девушке спиной.
Та опешила, дернулась, но пересилила себя.
– Хорошо, ваши. Мать показала мне несколько твоих … ваших рисунков. Они мне понравились. Я хочу, чтобы ты … чтобы вы нарисовали меня. Я заплачу. Сколько?
– Видите ли, мадемуазель, я очень редко рисую на заказ. Вот на Арбате, когда я там бываю, я работаю за деньги. А рисунки Людмиле Борисовне – это подарок.
– Хорошо, Сколько? Мне ловить тебя … вас на Арбате некогда. Вот здесь и сейчас – сколько?
– Боюсь, что вам может не понравиться … Здесь и сейчас один рисунок вам будет стоить две тысячи евро.
– Что!? Да ты …
– Я же не всякую … рисую. Понятно?
Эта пауза была настолько красноречива …
И Гриша с группой ребят отошел от ошарашенной львицы.
«Он …Да кто он такой? Да я его …» – возмущению львицы не было предела.
Она уже настраивалась на скандал и тут увидела на стене портреты своей матери – их было много, везде мать была разная, но неизменно красивая и … живая.
На каждом из рисунков изображенная женщина была живой!
Она догнала группу художников.
– Слушайте, Гриша .. У меня нет с собой денег. Я заплачу вам потом. Честное слово! Рисуйте!
– Только за наличные. В кредит не работаю, прошу прощения. – и Гриша пошел дальше.
– Слушай, Гриша, ты не очень ее …
– И ничего не очень! – заступилась за Гришу девушка из группы окружающих его студентов Василевского, – Эти шалавы совсем распустились! Будто все ей обязаны!
– Да и не нравится мне она … Очень не нравится. – добавил Гриша. – А тебя я нарисую …
– А ты правда рисуешь на Арбате? Много зарабатываешь?
– Да ты что! Я там бываю редко и подменяю знакомого художника. И практика хорошая. А деньги идут моему другу – ему они не лишние.
– А тебе, значит, лишние? Ты что, бессеребреник? У тебя же семья.
– И совсем я не бессеребреник. Просто я зарабатываю и в студии Грекова, и иллюстрации к книгам рисую. А портреты писать на заказ я пока еще … пока еще не готов. Заказной портрет – это не рисунок по памяти …
НОВЫЙ РЕДАКТОР
В редакции, с которой у Гриши был договор на иллюстрации к переводной книге, поменялось все руководство, и это привело к сложностям.
Часть рисунков Гриша уже выполнил и сдал, и эта часть работы была официально принята и оплачена. Но новому руководству рисунки Гриши не особенно понравились, и редактор, с которым непосредственно работал Гриша, с видимой неловкостью и извинениями, сказал ему об этом.
– И что? Переделывать сделанное я не буду. И что дальше?
– Но ты понимаешь … Новая метла …
– Но я же не капризничаю. Мы тогда все обговорили, я так и рисовал. Тут, на месте, ко мне есть претензии?
– Что ты, Гриша! Нам очень нравится, и ты рисовал именно так, как мы договаривались. Но это главный … Что я могу сделать?
– Тогда без обид. Мне нужен официальный документ о том, что редакцию мои рисунки не устраивают и вы расторгаете со мной контракт. Вот и все.
– Гриша, мне так жаль …
Дома Гриша рассказал о смене
