Шат-тсуры и напали первыми с целью выиграть время и обрести лидерство в гонке за мобильностью. Именно поэтому мы не можем терять время. Новая война, война за мобильность, пришла в галактику. Наша цель — победить в ней, иначе наши расы большею частью будут уничтожены, а меньшею — угодят в рабство к шат-тсурам и их союзникам.
Парящий-над-Пирамидами умолк. Его проникновенная речь, безусловно, в иных условиях заслужила бы аплодисменты, но в данной ситуации они были совершенно неуместными.
Азанни явно ожидали вопросов и ответных выступлений от людей.
— Полагаю, у шат-тсуров будет только один союзник, — подал голос командующий «Африкой», старый лис Чиль Онте. — Это перевертыши-оаонс. Так?
— С большой долей вероятности — да, — подтвердил пик пирамид азанни. — Но есть несколько молодых рас, реакцию которых предсказать довольно трудно.
— Досточтимый пик, — взял слово президент Вернер Винцль. — Все мы потрясены агрессией ваших бывших сателлитов и скорбим по погибшим. Безусловно, руководству Солнечной системы потребуется какое-то время, дабы обменяться мнениями и информацией с крупнейшими колониями людей, а также с представителями иных рас, особенно высших, и выработать единое мнение и план действий. Но я заранее выражаю даже не надежду, а уверенность, что любой азанни на любого человека сможет рассчитывать как на союзника и партнера. Я согласен: пришло время возродить союз. Полагаю, согласится с этим и руководство доминанты Земли. Общество в процессе развития склонно переживать периоды дробления и периоды объединения. Мне кажется очевидным факт: период дробления завершился. Настало время объединяться.
«Давно пора, — подумал адмирал Хемерсбрандт. — А то ведь вынесут нас „поющие скелетики“, как пить дать вынесут поодиночке».
Тим Хемерсбрандт был одним из немногих, кто давно пришел к выводу, что шат-тсуры готовятся к войне. И неоднократно делился своими соображениями с адмиральским советом и политиками доминанты. Он не ожидал лишь настолько скорого начала войны. Полагал, что в запасе разобщенного галактического социума есть еще лет сорок — пятьдесят.
Адмирал Хемерсбрандт ошибся. Но, с другой стороны, никто не мог предсказать, что искатели наткнутся на единственный в галактике межпространственный тоннель именно сейчас. И не что иное, как эта находка, заставило шат-тсуров развязать войну раньше срока.
3
По древнему, как войны в космосе, закону приказы и предписания командования всегда представляли собой отпечатанные на специальном сверхстойком пластике тексты. Никакой иной носитель не применялся: устройство для считывания с магнитной, оптической, кристалломорфной, изотопной или любой иной записи могло быть утрачено в ходе боевых действий. А отпечатанный на пластике текст всегда возможно прочесть без всякой хитроумной техники — если только ты жив.
Лейтенант Маримуца дождался, пока потревоженное пространство в стартовой сфере «Ракши» придет в норму, и решительно потянулся к гравипланшету.
— Вскрываю, — объявил он, самую малость — совсем чуть-чуть — нервничая.
В VIР-салоне парламентерского бота хватило места для всех шестерых человек, даже с учетом того, что птички-азанни по размерам уступали людям. Но Маримуца знал, что азанни всегда тяготели к просторным помещениям, будь то планетарная постройка или каюта космического корабля. Старая и энергетически богатая раса — они могли себе позволить таскать по космосу целые спортзалы в качестве жилья для птахи размером с индюка.
Десантники, которых Маримуца и Раджабов даже не знали в лицо, с самого начала хронически молчали. Любопытно, что все они оказались братьями-близнецами, одинаковыми с виду, словно фасолины в супе. Широкоплечими, рослыми, блондинистыми и голубоглазыми. Фамилия (общая для всех, разумеется) на нашивке ничего особенного не сказала — Swandred, а от имен имелись лишь инициалы — «А.», «Сl», «Сr.» и «J.».
Маримуца вскрыл пакет и вынул девственно-чистый лист пластика. Привычно плюнул на подушечку большого пальца левой руки, потер палец о штаны и приложил к папиллятору.
Спустя несколько секунд под внешним, прозрачным слоем пластика проступил сухой и казенный текст:
«Настоящим приказываю получателю сего:
Достичь на вверенном к сопровождению парламентерском боте звездной системы Пронг-30 (PRONG-30; стандартные координаты по гражданскому каталогу), финишировать вблизи планеты Пронг-33 (PRONG-33; Ухта по гражданскому каталогу), осуществить посадку, о чем немедленно доложить по мгновенной связи (управляющие коды и адрес обращения для модуля парламентерского бота прилагаются). В дальнейшем — по распоряжениям.
Командующий флотом „Евразия“ адмирал Тим Хемерсбрандт. Начальник штаба вице-адмирал Патрик Рудовски».
Датирован приказ не был. Управляющие коды и адрес содержались в дополнении у нижней кромки страницы, в «подвале».
— И куда путь держим? — живо поинтересовался унтер Раджабов.
— Пронг-30, третья планета. Ухта называется. Интересно, где это?
— А есть разница? — усомнился Раджабов.
— Есть. — Маримуца спрятал лист пластика назад, в планшет. — Комплекты жизнеобеспечения у нас пятинедельные. Как окажется, что это где-нибудь вне диска, в периферийном шаровом скоплении по ту сторону Ядра… Хрен дотянем.
— На боте наверняка и жратва найдется, и синтезатор дыхательной смеси, — вздохнул унтер. — Хотя ты прав. Заслали нас, черт бы их побрал…
— Разговорчики! — буркнул Маримуца, подпустив в голос начальственных ноток. — Приказ есть приказ, не нам обсуждать. Тем более… чует мое сердце, не зазря к нам птички пожаловали. Зреет какая-то капитальная буча. Не чета стычкам с пиратами, куда глобальнее.
— С чего ты взял? — Раджабов слегка удивился.
— Потом расскажу. Пошли в рубку.
Маримуца встал, едва не подпрыгнув при этом.
Бот, естественно, остался настроенным на условия метрополии Азанни, где тяготение было примерно на треть слабее земного, зато атмосфера плотнее. Первое расстраивало не слишком — космонавты привычны к перепадам гравитации. А вот второе досаждало — казалось, что на виски давит, тупо и упрямо, как при мигрени. Обычно в условиях измененного давления по уставу предписывалось надевать защитный комплект, и вся недолга: кому нужен часовой или наблюдатель с раскалывающейся от боли головой или кислородным голоданием? Но в данном случае лейтенант Маримуца справедливо рассудил, что опустошить комплекты жизнеобеспечения они всегда успеют. А поскольку воздух азанни вполне годился для дыхания… В общем, комплекты все шестеро отключили, хотя и не сняли.
— Эй, десантура! Мы пока пилотированием займемся, а вы пошарьте тем временем на камбузе: мы с унтером перед этой командировочкой шесть часов на дежурстве отбарабанили. Жрать охота, нет спасу. И вот еще что… Не знаю, как там у вас в десанте заведено… Короче, панибратствовать я с вами не намерен, но и выделываться не собираюсь. Козырять, к примеру, каждый раз не обязательно. По-людски: я офицер, он унтер, вы солдаты. У каждого своя работа. Есть вопросы?
— Никак нет, сэр! — хором отчеканили близнецы.
Маримуца болезненно поморщился:
— «Сэр» тоже не обязателен. Я же не штабист с во-от таким пузом. Да, а как вас величать-то? Фамилия-то одинаковая. Представьтесь-ка.
Близнецы явно уловили настрой нового командира. Полностью
