Она подала его Букене. Тот взял его и поднес к губам. Он сделал вид, что пьет пиво, хотя в действительности не сделал ни глотка, и даже губами не прикоснулся к напитку. Затем сосуд перешел к Мувиро, который, отпив немного, передал его своим воинам. Как только каждый из них отведал напитка, женщина тут же забрала сосуд, хотя в нем еще оставалось пиво. Воинам Букены были поданы другие кувшины. Однако ни у Мувиро, ни у его воинов не возникло никаких подозрений, так как они собственными глазами видели, что сам Букена пил из того же сосуда, что и они.
Подали еду, но Мувиро не прикоснулся к ней. Остекленевшими глазами смотрел он перед собой. Все вокруг поплыло, стало двоиться. Он заметил, что его люди шатаются из стороны в сторону. Собрав последние силы, Мувиро вскочил на ноги и выхватил свой длинный нож.
- Нас отравили! - крикнул он и, не успев больше ничего сказать, рухнул как подкошенный.
Некоторые из его воинов вытащили оружие, но воспользоваться им уже не смогли. Приготовленное Гупингу зелье оказало свое действие.
Присутствовавшие воины Букены были поражены происходящим, ибо о коварном угощении знали только трое: сам колдун, Букена и женщина, приносившая церемониальный сосуд.
Шаман гордо распрямился, оглядывая поверженных воинов вазири.
- Снадобье Гупингу обладает огромной силой, - торжественно вскричал он, ударив себя в грудь. - Оно разит всех врагов удало. Кавуду тоже бессильны против него.
- Смерть кавуду! - крикнула одна женщина.
- Смерть! Смерть! - подхватили ее клич остальные.
Букена важно оглядел присутствующих.
- Нет! - решительно заявил он. - Хорошенько свяжите их и отведите в ту хижину, где уже находился кавуду. Я отправлю гонцов во все деревни удало, и в ночь полнолуния мы устроим большой праздник, на котором будем пить, танцевать и есть сердца наших врагов.
Встретив решение своего вождя возгласами одобрения, воины бросились выполнять его приказание.
Все это время Нкима, не спускаясь с дерева, пристально следил за деревней. Увидев несколько воинов, выбегающих из ворот, он, было, оживился, но это оказались не вазири. В совершенном отчаянии Нкима продолжал ждать, все еще надеясь, что вот-вот появится его хозяин, освобожденный из плена.
Наркотик, которым опоили вазири, перестал действовать лишь через несколько часов. Несмотря на головную боль и ломоту во всем теле, воины уже могли нормально соображать, и первым делом они обсудили свое положение.
- В происшедшем виноват я, - заявил Мувиро, еще с трудом выговаривая слова. - Я видел, что вождь лжет и должен был проявить осторожность. Ни мне, ни вам не следовало пить это пиво.
- Но его пил их вождь, я это видел собственными глазами и не думал, что оно может быть отравлено, - произнес кто-то из воинов.
- Он притворялся, что пьет, - пояснил Мувиро. - Букена очень нехороший человек.
- Что они собираются сделать с нами?
- Боюсь, что я знаю это, - ответил Мувиро. - Мне рассказывали об этих удало, что они едят сердца своих врагов. Они верят, что станут от этого храбрее и сильнее, потому что на самом деле они очень трусливы.
- Значит, они съедят наши сердца?
- Да, - твердо повторил Мувиро.
- Неужели мы будем покорно ждать, пока нас не перережут, словно баранов?
- Не будь мы связаны по рукам и ногам, мы бы приняли смерть в бою, как и подобает вазири, - сказал вождь.
- Большой Бвана спас бы нас, знай он, что мы в беде, - произнес один из молодых воинов.
- Я опасаюсь, что Букена убил и Большого Бвану, - печально заявил Мувиро. - Убил и съел его сердце. Если это так, то и я предпочитаю умереть, ибо без Большого Бваны жизнь для меня не имеет смысла.
- И мы тоже! - поддержали другие воины.
Прошло уже много времени, но никто не принес пленникам ни воды, ни пищи.
Мувиро не уставал корить себя за то, что так глупо попался в ловушку. Ему было так стыдно, что, казалось, только смерть избавит его от угрызений совести.
Но всего хуже было даже не Мувиро, а маленькой обезьянке, встретившей эту ночь на дереве. Дрожа от страха, она вслушивалась в рычание льва Нумы и крик леопарда Шиты. Боясь, что вот-вот кто-нибудь схватит и убьет ее, она забиралась все выше и выше на дерево. Вокруг была темнота. Воины вазири исчезли. Тарзан не появлялся.
ГЛАВА 14. ЗАБЫВЧИВОСТЬ НКИМЫ
Если бы не боязнь остаться одной на ночлег в джунглях, где ее могли растерзать дикие звери, Найка едва ли последовала бы за своим новым похитителем. Но выбора не было. К тому же она очень боялась дьяволов, которые, как ей было известно, в несметном количестве появляются ночью в лесу. Без особой охоты Найка двигалась за Тарзаном, но время шло, а ее похититель не обнаруживал никаких дурных намерений, и постепенно она преисполнилась доверия к этому могучему загорелому человеку.
Вскоре она уже совсем перестала бояться его. Однако было все равно страшно. Найке чудилось, что из непроглядной ночной темноты за ней следит множество ужасных зверей, которые только и ждут, чтобы улучив момент, наброситься на нее и ее спутника. Найка поражалась тому, как спокойно и уверенно этот воин ведет ее по ночному лесу, и она восхищалась его смелостью.
Ей, конечно, было известно, что есть на свете очень отважные люди, но такие, как этот, казалось, могли быть только демонами.
К чувству страха примешивалась и гордость: кто еще из ее сверстниц мог бы похвастаться подобным приключением, кто еще путешествовал ночью по джунглям вместе с демоном?!
Найку распирало любопытство: она очень хотела узнать, что собирается сделать с ней ее спутник. Но спросить напрямую она не решалась. Видимо, правду можно было выяснить только окольными путями, и, наконец, набравшись смелости, Найка спросила:
- Кто ты и откуда?
- Я из страны вазири.
- Кто такие вазири?
- Они негры.
- Но сам-то ты белый!
- Это так, - подтвердил Тарзан. - Давным-давно, когда я был совсем молод, племя вазири взяло меня к себе.
- А ты встречал когда-нибудь демонов? - испуганно поинтересовалась Найка.
- Нет, не доводилось, потому что их вообще не существует.
- Значит, и ты не демон?
- Я - Тарзан из племени обезьян.
- И ты не кавуду?
- Я уже сказал, что я из страны вазири. Объясни всем, когда вернешься домой, что Тарзан не имеет никакого отношения к кавуду. Скажи им и то, что я спас тебя от кавуду и что ваше племя должно дружить с вазири и Тарзаном.
- Обязательно скажу, - пообещала девушка и, немного помолчав, пожаловалась, - я очень устала.
- Хорошо, давай отдохнем здесь до рассвета, - решил Тарзан.
Обняв девушку за талию, он поднял ее и усадил на высокую ветку. От страха у Найки аж дыхание сперло.
Наверху оказалось чуть-чуть светлее. В полумраке лунного сияния Тарзан быстро наломал веток и соорудил нечто вроде платформы, на которой Найка и устроилась на отдых до рассвета.
