- Что-то он, доктор, какой-то сильно дерганный. Может он притворяется? Мося испуганно посмотрел на меня, а я при этом изобразил свой коронный номер вращение одим глазом, в то время как второй остается неподвижным. По моему это привело его в ужас.
- Да нет. Сами посудите - разве способен здоровый человек проделывать такое.
Как вы правы, доктор, так и просилось с языка.
- Нет не способен. - согласился Альперт и, на всякий случай, спрятался за его спину.
- Наверное это специфичное действие препарата. Я же говорил Амбулаторию Филипповичу, что еще не закончил эксперимент, а он уже заставляет меня...
- Да если бы не я, - раздавшийся сверху громоподобный раскат заставил доктора пригнуться, - ты бы до сих пор прозябал в своем чертовом институтишке, старый пень.
Под натиском тяжелого борова, коим без сомнения являлся Амбулаторий заскрипели перекладины лестницы, и я испугался, что они не выдержат и мне придется умереть под жирным негодяем. Наконец, он благополучно спустился вниз, так, что его дырчатые сандали, сквозь которые пробивался тяжелый дух давно нестиранных носков, очутились как раз напротив моего носа. Эта пытка продолжалась минут пять - не меньше.
За это время доктор успел осмотреть всех троих - дольше всего его взгляд задержался на фигурке Долорес, чья коротенькая юбочка задралась показав чуть прикрытые трусиками самые красивые прелести в мире. Клянусь, не у одного меня закопошилось нечто - это я понял по слащавым взглядам Моси и доктора. Но Амбулаторий, по-видимому оказался безнадежным импотентом - ему было нисколько не интерено и он поторопил их скучным голосом. Не найдя в нас никакой патологии доктор доложил об этом шефу.
- Можно приступать.
Была опущена сетка, в которой нас поодиночке подняли наверх.
Глава 13.
...Настал мой черед: охранники схватили меня под руки и поволокли в комнату, в дверях которой стоял доктор, почему-то без халата, и липким голосом пел:
- Следующий.
Помещение было светлым и чем-то напоминало врачебный кабинет: такие же стеклянные шкафчики, лежанка для больных. Доктор приказал посадить меня в кресло, напротив его стола.
- А теперь проваливайте.
Он почесал руки.
- Ну-с, с теми покончили - теперь с вами...
Я не дал ему договорить и схватил одной рукой его ладони, едва они приблизились к моему лицу, другой - зажал рот.
- Тихо!
Он закивал, давая понять, что не будет шуметь. Но я ему не поверил сколько можно? Я подтащил его к столу, продолжая сжимать лицо и, открыв ящик, стал искать что-нибудь вроде скотча или пластыря.
- Горчичный. Ничего, подойдет и такой, правда?
У него, правда, было крайне противоположное мнение.
- Подумаешь - пожгет маленько. Не страшно.
Залепив рот, я сунул ему в руку ручку и листок бумаги.
- Я спрашиваю - ты пиши. Если мне ответ не понравится, то...- я подошел к шкафу и стал вчитываться в надписи на ампулах. - О, раствор аммиака. Будет жечь почище горчицы. Не так ли, доктор?
Он тут же накорябал первую фразу.
"Не сомневайтесь - я буду говорить только правду."
- Очень хорошо, просто - замечательно! Правда - она украшает человека, доктор. Вы со мной согласны? Ну вот, какие мы молодцы. А теперь переходим к делу. Что вы нам подсыпали в вино?
"Это новейшее, разработанное мной, психотропное средство, облегчающее стирание и наслаивание памяти."
- Я так понимаю - вы уже проделали нечто подобное с двумя моими товарищами?
" Да, но по приказу Амбулатория Филипповича."
- Чего он добивается?
"Пожалуйста, уберите пластырь - уже невмоготу."
- Ты мне бумагу не засоряй, а отвечай на поставленный вопрос.
" Ваших друзей заметили и зедержали. Амбулаторий приказал мне при нем провести сеанс и проверить заготовленный препарат."
- Много заготовили?
Доктор заволновался, руки его затряслись.
- Я жду.
"Полторы тысячи литров готовой смеси."
Я не выдержал и присвистнул.
Раздался стук в дверь и кто-то из охранников громко произнес:
- Доктор, свистеть нельзя - денег не будет.
Я осторожно подкрался и оценил крепость щеколды: слетит с первого удара. Так же, на цыпочках вернулся к доктору.
- Зачем вам столько?
" Я не знаю - мне велено было сделать."
- А противоядие есть? Как вернуть человека к нормальному состоянию?
" Только после нового сеанса. Умоляю, уберите пластырь!!!"
- Если пикнешь - шею сверну, - я легонько сдавил ее пальцами.
- Спасибо, - прошептал он и облизнул горевшие губы.
- Тебя как зовут?
- Венедикт Срулевич Ухайдакин. Можно - Веня.
- Слушай, Венедикт Срулевич, Веня. Хочешь заработать снисхождение лично от меня, я уж не говорю про суд?
- Конечно.
- Тогда пойдем со мной. Сейчас мы только подружку мою и дружка заберем и пойдем. Ладушки?
- А как же?..- он кивнул на дверь.
- Это я беру на себя. Амбулаторий еще здесь?
- Нет - уехал по делам.
- Жаль. Очень жаль. - прицокнул я, действительно сожалея, что встречу с таким интересным человеком придется отложить на неопределенный срок.
Ну, а теперь держитесь! Это я когда пробирался сюда, старался как можно тише. А теперь такого шороха наведу - своих не узнаете.
Я снова возле двери, которая, очень кстати, открывается в коридор - это я сразу усек.
Ногтем принялся колупать по краске, стараясь привлечь внимание охранников. Один из них, оказался заинтригован:
- Что вы там делаете, доктор.
Я так понял, он хочет заглянуть в щелку. Пора.
Удар ноги - и щеколда вырывается с мясом. Дверь налетела на препятствие в виде богатырской головы и сломалась пополам, по-моему, судя по хрипу охранника, вместе с препятствием.
Со стороны кухни слышны взволнованные голоса еще двоих и я поспешил притвориться дохлым. Это их обескуражило - они с любопытством склонились на до мной, за что расплотились оторванными носами.
Веня бежал за мной, как собачка. Не соображая, где выход, я тычусь во все углы. Два китайца пытались помешать мне своими приемчиками, которых я в жизни не видел. Больно конечно, как же без этого. Ну, а теперь попробуйте мой кулак - раз! два!
Я так полагаю, теперь они совсем видеть не смогут - глаза еще уже стали.
- Будь проклят тот день, когда я связался со всеми вами! - Веня яростно рвал на себе волосы.
- Слушай, Венедикт Срулевич, ты идешь?
- Да! Да! - с пеной на губах закричал на меня, но я не в обиде.
- Да не растраивайся ты так. Со мной не пропадешь.
Найдя какую-то дверь, я распахнул ее и оказался в зале. В первую секунду все притихли, увидев меня, окровавленного, разбитого. Бабы завизжали в голос, мужички навострили кулачки.
За одним из столиков я заметил самого Мосю Альперта, одиноко пристроившегося возле дымящихся омаров и пришедшего в дрож от моего неожиданного появления.
