и среде обитания тигры плотоядны. Если кормить их травой, они погибнут. Будь их нервная система такой же хрупкой, как у людей, они сходили бы с ума. Хищники правят, травоядные подчиняются. Успешная война была для Риджли условием выживания. Лишившись естественного корма, он отправился на поиски других охотничьих угодий.
– Конечно, по большей части это домыслы, – медленно заключил Кэмерон.
Дюбро кивнул Вуду:
– Нам неизвестно, насколько далеко будущее Риджли. Легко предположить, что он мог заглянуть в учебник истории и узнать, выиграли ли фалангисты войну. За проигравших он бы не стал воевать.
– Предположим, он и не стал, – заметил Кэмерон.
– Шеф, мы ведь пришли к другому выводу, помните? Если подробности событий нашего времени не продержались в истории до эпохи Риджли, он мог знать лишь то, что примерно в нынешнее время была какая-то война. Кроме того, время бывает гибким и будущее можно изменить, перенаправив его на другие вероятностные линии. Не знаю. Главное… – Дюбро посмотрел на Вуда. – Послушайте… Народу Риджли была известна технология путешествий во времени, и некоторые люди ею пользовались. Но никто из них не вернулся ни из прошлого, ни из будущего.
– Почему? – задумался математик.
– Этого мы не знаем. Не забывайте, наш мутант сумасшедший. Он дезориентирован во времени, а это, как по мне, любого заставит свихнуться. Существа, жившие в Пустышках, пользовались экстратемпоральным восприятием и не сходили с ума, но они были мало похожи на людей, так что наши стандарты к ним неприменимы. Билли спятил, когда достиг половой зрелости и приобрел навык экстратемпорального восприятия.
– Уравнение уже можно применять? – перебил Кэмерон.
– При умелом руководстве – да, – ответил Вуд. – Когда я доработаю приборы, будет проще.
Кэмерон зажмурился:
– Значит, теперь у нас пат. Мы решили уравнение, но и фалангисты тоже. Если добудем контруравнение, Риджли может отдать его фалангистам, и тогда победы не видать. Бен, нужно спешить. Приготовьтесь к массированной атаке на фалангистов. Позвоните Календеру. Слежка за Риджли продолжается?
– Да.
Кэмерон сжал кулаки:
– Используйте уравнение на нем. Ударьте со всей силы. Пускай почувствует, что фалангисты делают со мной, только в большей степени. Врежьте так, чтобы нервы узлами завязались, и не жалейте его ни секунды.
– Чтобы он воспользовался контруравнением? – По спине Дюбро пробежал зуд азарта.
– Для самозащиты. Вряд ли будет легко – он хитер. Но от уравнения есть только одна защита, и если заставим Риджли ею воспользоваться…
– Ясно, шеф. Сделаем. Вуд?
– Сделаем, – лаконично повторил математик. – Однако…
– Что?
– Я не завидую Риджли.
Глава 13
– Готовы?
– Готовы.
Вертолет находился в миле. Далеко, но добраться можно. Это первая задача. Вторая – добраться до фалангистов. С помощью уравнения миновать береговые силовые поля – сущий пустяк.
Над полями пшеницы висела серая рассветная дымка. Редкие звезды меркли перед надвигающейся жемчужной зарей. Земля под ногами морщилась и стонала, словно живое существо.
Он закрыл свой разум.
Нужно сосредоточиться на единственной цели. До вертолета десять минут быстрым шагом. Но потом нельзя будет расслабиться. В его руках органы управления могут поплыть и съежиться; переменные истины под контролем врагов будут непрерывно его атаковать.
Непрерывно, но безуспешно.
В своей эпохе он был обучен отражать такие атаки. Их легко нейтрализовать с помощью контруравнения.
Оно очень простое, но воспользоваться им сейчас невозможно. За ним внимательно следят, каждый его шаг подвергается изучению.
Добраться до фалангистов и передать им контруравнение. Вряд ли они отблагодарят, но если что, он себя защитит. Он будет завоевателем.
На лицо упали густые маслянистые капли и скатились к ноздрям и губам. Он резко выдохнул. Его разум оставался закрыт. Жди неожиданного – вот способ защиты от психической атаки. Годы тренировок и идеологической обработки не прошли даром.
Земля под ногами продолжала меняться, становилась то каменистой, то гладкой как лед, и он корректировал свою походку.
Пшеничные поля впереди вдруг исчезли. Он очутился на вершине, у обрыва.
Он начал спускаться. Его лицо было бесстрастным, лишь в черных глазах горел восторженный огонь. Его всю жизнь готовили к битвам. Сейчас идет война. Лишь лицом к лицу со смертельной опасностью он испытывает это пьянящее наслаждение.
Его разум реагировал на выброс адреналина не так, как у обычных людей. Он мог соблюдать осторожность, но страх был ему неведом.
Земля заходила волнами, словно океан.
Она выскользнула из-под ног. Он шел уже больше десяти минут, но не видел ни вертолета, ни рощи, за которой тот прятался.
Он остановился, чтобы обдумать это, не выпуская разум из узды. Защита держалась. Удары не причиняли вреда.
Пейзаж изменился. Вертолет был левее. Он пошел в том направлении – крепкий мужчина без шеи среди пшеничных полей…
И тут его глаза вывалились и повисли на нервах.
– Пока безуспешно?
– Дайте мне попробовать!
Глаза вернулись на место. Перед ним раскинулась огромная шахматная доска. Одна из клеток поманила его, но он не сошел с курса. Вертолет…
Откуда ни возьмись появились шахматные фигуры, причудливые силуэты, вопреки всякой логике, взмывали в небо и опускались. Но в биолабораториях своей эпохи он видел диковины и покруче. Его путь продолжался.
– Вуд, прошло уже три часа! По крайней мере, нам удается не подпустить его к вертолету.
– Очевидно, порождения фантазии здоровых людей его не берут. Ему промыли мозги…
– А если попробовать психов? У вас получится направить… спроецировать их мысли?
– Может сработать. Но вам придется помочь. Загипнотизировать их, сделать внушение. Займитесь пациентами, а я займусь уравнением. Давайте, Дюбро. Может, и Кэмерона подключить?
– Он спит. Пришлось дать ему лошадиную дозу снотворного.
Ему ухмылялись попрятавшиеся по несуществующим углам жуткие существа. Мимо с неестественной медлительностью пролетела стая кошмарных белых птиц. Расплывшееся лицо повторяло бессмысленные рифмованные строчки. Красные, желтые и пятнистые черти говорили, что он согрешил и сделался виновным.
Галлюцинации безумцев, воплотившиеся в реальность благодаря переменным истинам. На сказочной шахматной доске менялись свойства энергии и материи, и выдуманные фигуры обретали форму и объем.
Сказочные фигуры кричали на него, смеялись над ним, причитали, свистели, щелкали и охали…
Зловещие тени, прячущиеся по углам. Призраки иррационального страха, ненависти и восторга. Мир безумства.
Он шел к вертолету. В его глазах по-прежнему пылал жуткий восторженный огонь.
Прошло семь часов.
– У меня только одна версия, – сказал Вуд.
Дюбро повернул к нему бледное от напряжения лицо и утер пот со лба.
– Версия чего?
– Того, как устроено перемещение во времени. Вы не думали, что Риджли мог бы легко от нас уйти, переместившись во времени на несколько дней? Почему он этого не сделал? Я попытался связать это с другими факторами – например,
