— Снинт не дурак, — заметила Анна. — Мои шпионы доносят, что он шлет Драмоклу дружеские открытки. Он своего не упустит при любом повороте событий.
— Я тебя выслушал, и хватит! — сказал Джон. — Надеюсь, ты не думаешь, что я сейчас же отзову солдат обратно!
— Такого разумного решения я от тебя и не ожидала. Но коль скоро мы ввязались в войну, надо начинать экономить.
— Что значит «экономить»?
— Никакой новой одежды в этом году. Никаких новых звездолетов, никаких земных сигар…
— Да ладно, будет тебе!
— …никаких развлечений и обедов в дорогих ресторанах. Круглое лицо Джона затуманилось печалью. Впервые до него дошло, что это за штука такая — война.
— Все так сложно, — сказал он. — Я должен подумать.
— Я тоже о многом хочу подумать, — заявила Анна.
Это означало, как знал по опыту Джон, что она обсудит ситуацию со своими советниками — парикмахершей Йопи, детской няней Морин, садовником Себастьяном и придворным ficelle3 Гиги.
— Увидимся за обедом, — бросила Анна, уходя.
— Да, любовь моя, — сказал Джон, высунув язык вслед ее удаляющейся спине.
— И прекрати безобразничать, — сказала она ему с полдороги.
Драмокл отреагировал на военное вторжение Джона на Лекк лишь через несколько дней, но месть его была жестокой. С присущим ему вероломством Драмокл нанес удар в самое сердце Джона и Анны. А в сердце у них был ежегодный межпланетный благотворительный ужин, устраиваемый глормийской телекомпанией на ресторанном планетоиде Уффици, где присуждались призы лучшему королю года, лучшей королеве и так далее. Это был самый престижный светский раут в здешней части Галактики. Пустив в ход все свое влияние и щедрые взятки, Драмокл добился, чтобы Джона и Анну вычеркнули из списков приглашенных. Причиной тому он выдвинул агрессию против дружественного государства. Джон был в ярости, но поделать ничего не мог.
На этом его неприятности не кончились. До сих пор глормийская телекомпания относилась к Карминосолу с симпатией. И вдруг, в результате должностных пертурбаций, политика компании круто переменилась. Новое руководство ГТВ решило, что вмешательство Джона во внутренние дела Лекка глубоко безнравственно. Положение Джона было хуже некуда: отныне ему предстояло вести не только разорительную, но и непопулярную войну. Граф пожаловался на жизнь Ирвину Франту.
Франт согласился встретиться с ним и обсудить положение вещей в Гадальном клубе в центре Карминосола. Полутемный зал для коктейлей был обставлен в таком стиле, что Хэмфри Богарт чувствовал бы себя здесь как дома. Гай Фокс со своими «Разбойниками ритма» заливал со сцены зал крутым джазом с обилием саксофонных арпеджио. Франт сидел в обшитой кожей кабинке, помешивая льдинки в шотландском виски. Невысокий, худой, остроносый, в широких кремовых брюках, гавайской рубашке и мексиканских сандалиях, с золотою цепью на шее, Франт любил, когда его называли «Джо Голливуд», однако обращались к нему так только его подчиненные.
Джон заказал дайкири со льдом и не мешкая перешел к делу:
— Чего на меня так взъелось ГТВ? Драмокл первый заварил эту кашу, захватив Аардварк.
— Не сравнивайте себя с Драмоклом, — сказал Франт. — Он исполнял веления судьбы, а это благородно, даже когда аморально. Вы же действовали исключительно в пику Драмоклу из мелочной зависти. Так, во всяком случае, считает новый директор ГТВ.
— Но это несправедливо, — сказал Джон.
— Дальше будет хуже, — предупредил его Франт. — Не знаю, в курсе ли вы? Компания снимает с эфира вашу передачу.
Телепередача Джона под названием «Комментарии Карминного двора» пользовалась скромным, но неизменным успехом у жителей Местных планет. Она шла уже пять лет, и бывшее руководство поговаривало даже о том, чтобы пустить ее в следующем сезоне по галактическому каналу.
— Это происки врагов! — заявил Джон. Франт покачал головой:
— Это шоу-бизнес. Им нужно ваше время для новой передачи.
— Какой еще передачи?
— Для двадцатисерийного документального фильма «Агония Лекка».
Джон чуть не подавился дайкири.
— Вот паразиты, черт их дери! Ну ничего, агония Лекка продлится недолго, потому что я немедленно отзываю оттуда войска, даже если потеряю при этом лицо!
Франт нахмурился и ущипнул себя за нос.
— Я бы на вашем месте так не торопился.
— Почему? Я думал, все будут довольны.
— Все не так просто, — сказал Франт. — Я хочу вам сообщить кое-что строго конфиденциально. Вчера я разговаривал со своим другом, Сидни Проказником. Новое руководство телекомпании взяло его на должность менеджера объединенной сети ГТВ, поэтому он знает все, что творится в верхах. У Сидни сложилось такое впечатление, что ГТВ желает, чтобы эта война продлилась еще немного. Народу нравятся военные репортажи.
Джон презрительно усмехнулся:
— Придется им вести репортажи без меня и моей армии. Ты же не думаешь, что я буду продолжать войну на Лекке, если все мои трофеи — это исковерканные роботы, отмена телепередачи, брюзжание жены и всеобщий остракизм, а также изъятие моего имени из списка гостей межпланетного благотворительного ужина. Все, Ирвин, я кончаю воевать сию же минуту. — Джон встал из-за стола.
— Сядьте, — сказал Франт. Джон сел. — Прекращение войны ничего хорошего вам не даст. Как я уже сказал, ГТВ в восторге от войны и хочет, чтобы она продолжалась. Сидни говорит, если вы согласитесь сотрудничать, компания в долгу не останется. Никаких письменных соглашений, разумеется, сами понимаете. Но я знаю Сидни Проказника всю свою жизнь, ему можно доверять.
— Каковы условия сделки? — спросил Джон.
— Это не сделка, — сказал Франт. — И не вздумайте ссылаться на меня. Просто Проказник намекнул, что, если вы повоюете еще немного, компания о вас позаботится.
— То есть?
— Они реабилитируют вас, как только общественный интерес к Лекку угаснет.
— И как же они меня реабилитируют?
— Сделают документальный фильм, представив вас как непонятого социального реформатора — неумелого и непрактичного, но обаятельного идеалиста; в общем, что-то вроде Уильяма Блейка, только бесталанного.
— Но на самом-то деле во всем виноват Драмокл! Почему на него никто не катит бочки?
— Будем говорить откровенно: Драмокл гораздо симпатичнее публике, чем вы. Но вам нечего волноваться — вы выйдете из этой передряги вполне достойно.
— Значит, мне придется продолжать войну на Лекке? Франт допил виски и закурил тонкую сигару.
