— Если бы не ты, то я бы был трупом…
— Проехали… Эмоции потом… Лучше разберись в ситуации! Я пока займусь корветом…
Оставшаяся без эскорта громадина тем временем пыталась прибиться к кому-нибудь из своих, не прекращая стрельбы по нашему флоту, по сравнению с ней еле передвигающемуся. Однако моя машина довольно легко его догнала, и, пристроившись прямо за его дюзами, в мертвой зоне, я поочередно выпустил в него все оставшиеся у меня тяжелые ракеты. Лишь после попадания шестой он медленно начал разваливаться пополам, потом внутри его корпуса начал рваться боекомплект, и под восторженноые крики Гашека я поторопился убраться от него подальше…
Сражение затихало: Ирина и Вольф гонялись за каким-то недобитым истребителем минутах в десяти от основной массы кораблей, Игорь и Гельмут уродовали последний оставшийся на ходу корвет, Элен и Форд крутились где-то рядом с ними, явно просто наблюдая. Я устало покрутил затекшей от напряжения шеей и вышел в эфир:
— Флагман! Я — Демон — пять! Ну, как там транспорты?
— Издеваешься? — мрачно буркнул Харитонов минуты через две. — Транспорты в порядке! А вот трети флота просто нет!
— Зато нет и Одноглазых! Вернее, один еще трепыхается, но мои ребята его не выпустят… — сообщил я.
— Уже не трепыхается! — радостно захихикала Ира. — Я его немного поджарила! Викки! Ты где?
— Даю пеленг! Я соскучился, малыш!
— Отставить болтовню! — генерал довольно усмехнулся. — Жду вас в своей кают-компании через десять минут… Конец связи!
— Демоны! Я Ключ — один! Спасибо, парни! У меня оставалось боекомплекта на полчаса боя! Моя фамилия — Мерсер! Алекс Мерсер! Будете на поверхности, — заходите в гости! С меня причитается! Да и ребята, я думаю, поддержат…
— Спасибо, Ключ! Может, и свидимся! — поблагодарил его я и медленно, чтобы дождаться остальных, полетел по направлению к флагману.
* * *
«Ивану Грозному» досталось основательно: половина его надстроек была сметена залпами какого-то из корветов; в нескольких местах в его корпусе зияли огромные рваные пробоины, а один из четырех огромных двигателей, наполовину оторванный, болтался на перекрученных несущих конструкциях, придавая кораблю какой-то ирреальный вид. Адмиральская палуба тоже оказалась порядком покореженной, но, как ни странно, довольно уверенно по очереди опустила все семь оставшихся «Кречетов» в трюм. Выбравшись из корабля, я тут же оказался на полу, а на мне счастливо прыгала и визжала Ира. Не успев встать, я упал снова: подоспевшая Элен снова сбила меня с ног и присоединилась к подруге. Потом меня начали долбить по плечам ребята, и я, почти задохнувшись под их телами, попросил пощады.
— Спасибо, командир! Если бы не ты, всех нас уже бы не было… — помогая мне встать, сказал Форд.
— Что я? Вы все здорово поработали! Просто мне немножечко везло…
— Слушай, ты что, в монастыре для благородных девиц? — вдруг возмутился Игорь. — Давай не будем строить друг другу глазки. Ты действительно всем нам помог…
— Я не успел к Рикки! И не могу себе этого простить… — признался я.
— Мы понимаем! Но ведь в этом нет твоей вины… — Элен ласково провела рукой в перчатке по плечу моего скафандра.
— В этом виноват я… — буркнул Краузе.
— Никто ни в чем не виноват! Врага было слишком много. Мы все знали, что идем на смерть. Кого-то она достала. Мы просто должны научиться с этим жить! — вдруг заявил Гельмут. — Надо, конечно, разобрать все записи полетов, чтобы исправить все допущенные ошибки, но винить себя просто так — глупо. Хватит самоуничижения. Нас ждет генерал…
Харитонов, в мокром от пота мундире, сидел на мягком диване и прямо из упаковки пил виноградный сок.
— Садитесь! Записи переслали? Пока мы сядем на Квидли, придется немного поработать. Во-первых, мне нужно разобраться с тем уродом, который сбил Гомеса. Во-вторых, вчерне разобрать все наши и ваши ошибки. В-третьих, разобраться с вами.
— В смысле, разобраться? — удивленно посмотрел на него я.
— В час ночи, по бортовому времени, отличившиеся в бою приглашены в столицу на прием к губернатору. Так что у вас восемь часов, чтобы просмотреть записи всех кораблей флота, определить тех, кто смог сделать хоть один прицельный выстрел, привести себя в порядок и выспаться. Естественно, если успеете. Вопросы? Не забудьте доложить мне о количестве сбитых вами кораблей. Пока вы тут работаете, я разберусь со сменными пилотами кораблей, сидящих на космодроме: пусть поднимают с базы все, что там есть, и освобождают место для наших развалин. Кроме того, в некоторых обломках еще есть живые люди, и мне надо проконтролировать спасательные работы. Я буду через час. К тому времени сюда приведут и арестованного. Ну, за работу…
За час мы просмотрели почти все записи и, соорудив из самых важных моментов какое-то подобие клипа, на отдельном листке суммировали результат. Оказалось, что Гашек и Краузе сбили по две машины Циклопов, Форд — три, Шварц и Вильямс — по четыре, Орлова и Семенов — по пять, а я умудрился сжечь аж двенадцать. Еще одну машину сбил покойный Гомес, а весь остальной флот — две оставшиеся. Вернее, одну достал мой старый знакомый капитан Кощеев, а вторую — стрелок одного из эсминцев по фамилии Маккормик. Тот же Маккормик, который сбил и Марка Гомеса. Гашек проклинал и проклятое везение долбанного мичмана, и его сумасшедшую реакцию: и истребитель Циклопов, и «Кречет» Марка возникли перед ним буквально на долю секунды. А парень успел попасть. И не просто попасть, а разнести оба корабля одним залпом. Черт возьми, не у каждого из нас хватило бы на это реакции…
Ввалившийся в кают-компанию Харитонов выслушал мой доклад, просмотрел наш клип и неожиданно спросил:
— А что это за урод с пятном? Можно посмотреть запись боя с ним целиком?
— Да, конечно… — я нехотя открыл файл с записью и запустил замедленное воспроизведение.
— Так, так! Какая тут степень замедления? — хитро прищурился генерал.
Врать было бессмысленно, и я признался:
— В четыре раза…
— А почему не в три, как у всех остальных?
— Он оказался чертовски быстрым!
— Давай-ка, поставь на три! — приказал он, нахмурившись. — Вот это скорость… Что за пятна на его корпусе?
— По-моему, камера сбоила от перегрузок! — ответил я.
— Выведи мне показатели приборов на пульте! Так-так…понятно! Эту запись целиком — мне в терминал. Тебе — выговор. За то, что из-за своего дурацкого стеснения скрыл, что сбил их командира. Еще раз повторится — отправишься на гауптвахту. И не посмотрю, что герой…
