- Где твой горячительный отварчик, а то меня чего-то немного морозит с непривычки. Да и сам тоже его попей, а то до перехода осталось совсем мало времени.
Тут я уже окончательно проснулся, пошарил рукой в рюкзаке и, нащупав термос, подал тот ему. Попутчик отвернул крышечку и осторожно, словно боясь обжечься, налил немного жидкости себе в стакан.
- Хорошо-то как, - произнес он, понемногу выпивая содержимое и наслаждаясь приятным ощущением тепла, сразу быстро расходящегося по всему его телу. - Заварен, что надо. Сразу видно работу профессионала.
Я забрал термос непосредственно к себе, сделал небольшой глоток горячего напитка из самого горлышка, взял протянутую незнакомцем пустую крышку, изготовленную необычайно удобным способом - вместе с герметичной пробкой внутри, для того, чтобы та вероятно случайно не потерялась, и наглухо закрутил ее, вращая по удобной плотной резьбе. Буквально сразу же после этого стены и пол вагона начали неестественно содрогаться, совершенно немыслимо искажаясь и представляясь нам уже в каком-то странном преломленном свете, будто все вокруг находилось глубоко под водой. Предметы стали растекаться, расплываться по воздуху, постепенно теряя свой первоначальный облик.
- Ну вот, началось, наконец, - голосом, донесшимся, словно из-под земли, сказал мой невольный попутчик. - Держись крепче за сидение и сгруппируйся.
- Без тебя знаю... - беззвучно, одними губами, только лишь смог выговорить я в ответ.
Чувствовалось, словно тысячи иголок впились в меня в один момент сразу и по всему телу. Но это совершенно не причиняло какого-то ощутимого дискомфорта или боли, а скорее наоборот, было даже несколько необычайно впечатляюще. Я словно разлетался на тысячу маленьких кусочков собственного составляющего, чтобы потом, будто бы сызнова, соединиться обратно в нужном времени и пространстве. Сердце, замерев в ожидании чего-то неопределенного, подпрыгнуло высоко вверх, зависнув непосредственно где-то в области шеи, застряв там большим комом в горле, и никак не хотело опускаться обратно, точно самостоятельно и без всякого на то разрешения определенно захотев вырваться из моей грешной сущности наружу. Такое состояние полета, как мне тогда смутно представлялось, продолжалось довольно долго, пока я уже совсем и бесповоротно не покинул этот реально существующий мир, окончательно потеряв всяческую способность к его восприятию.
Андрей тут ненадолго замолчал, словно решив именно сейчас взять небольшую передышку и собраться с мыслями. Он налил себе немного вина, заполнив исключительно только треть стакана, затем залпом выпил налитое содержимое, с трудом восстанавливая дыхание, как будто в этот момент за ним гнались огромные бешеные собаки. После чего он приступил непосредственно к разделке мяса, быстро орудуя ножом и вилкой, как-то умудряясь при оных обстоятельствах удерживать еще и тарелку на весу, чтобы та видимо, случайно не слетела со стола, отправлял нарезанное мясо в рот, поглощая его кусок за куском. Было заметно, что он довольно серьезно проголодался, вероятно, от таких, вновь и вновь переживаемых воспоминаний.
- Интересно было послушать, - произнесла, наконец, Людмила, после непродолжительной паузы, очнувшись от внезапно постигшего ее оцепенения и некой томливой задумчивости, в которой пребывали сходно ей, также и остальные слушатели. - Что же случилось дальше?
- Дайте мне хоть немного поесть, в самом деле. Не могу, же я постоянно рассказывать, - спокойно, но все-таки с некоторым чувством явного раздражения выговорил тот, вполне ожидая данного незамысловатого вопроса с ее стороны.
Андрей произнес эти слова очень неразборчиво, вероятно из-за слишком большого количества пищи, находившейся в тот момент у него во рту, кою он с трудом и напряженно пережевывал. Наблюдая за ним, Николай загадочно улыбнулся и также усиленно принялся за еду. За время прослушивания повествования он будто бы забыл о явном физическом существовании оной и сейчас вовсю старался наверстать упущенное.
- Значит, ты все-таки встретил этого проходимца, Зверя? - спросила Людмила, пристально заглядывая Андрею прямо в глаза, - Данному товарищу совершенно точно не следует доверять, уж никоим образом. Сколько раз он здесь показывался, пытаясь кого-нибудь одурачить. Так я и думала, что ты с ним, в конце концов, обязательно столкнешься. Хорошо, что еще домой вернулся живой и здоровый.
- А что тут такого? Он - вполне нормальный человек, - Андрей в свою очередь вопросительно посмотрел на нее. - Ведет себя вполне прилично, вот только нервничает почему-то все время. А что, он может быть как-то опасен?
- Разное болтают люди. Так сразу всего и не упомнишь. Ну да ладно, - она улыбнулась. - Встретил и бог с ним, как говорится. Может это не так страшно окажется впоследствии, как я себе вообразила.
Тут к разговору подключился и Николай Петрович, искренне желая также, но непосредственно уже со своей стороны поучаствовать в обсуждении:
- Много подобных людей видел я в своей жизни, но такого индивида, честно признаться, наблюдаю в первый раз. Давненько он уже здесь ходит. К месту будет сказано, знавал я этого человека и раньше. Еще тогда он появился, когда люди в округе поголовно рассудка лишались. Был тот период, когда Зверь не показывался и вовсе, а сейчас, не так давно - объявился опять. Все проверяет, вынюхивает, почище грызунов будет. Один мой знакомый, работавший в больнице в то время, всякое уж о них порассказывал, такого, что сейчас и не увидишь совсем. Тогда их пытались еще как-то лечить, выясняли причины происходящих мутаций, а потом и окончательно наплюнули. Больных становилось все больше. На всех попросту не хватало ни врачей, ни медикаментов, да и вообще, честно признаться, было абсолютно не до них. Самим бы спастись. Ведь среди данных существ здравомыслящих совершенно не наблюдалось. Ну, хоть нарочно бы попался один. Все равно, что-нибудь в человеке да не в порядке происходит. Казалось, общаешься, разговариваешь с ними на разные темы - и их состояние прорисовывается довольно приемлемым, но время от времени нет-нет, да проскакивают признаки заболевания. Далее люди изменялись, теряли человеческий облик, становились не бог весь чем, а затем и вовсе куда-то уходили прочь. Тот, кто мог, конечно, такое сделать. Немало тогда их исчезло, почти все, никого поблизости не осталось. Кто-то раньше, кто - позже. Кого сами медработники отправляли на тот свет, чтоб напрасно не мучились, а этот вот до сих пор живой и здоровый ходит.
