Интерлог. 2572 год. Медея, суперпозиция
Секретный агент Карантинного Комитета с оперативным позывным Пард выполнил поставленную руководством задачу на сто процентов. Или на двести? На триста? Операция была спланирована идеально: познакомиться с «медеанской принцессой», втереться в доверие, пройти все обряды под её руководством, стать возлюбленным. Чтобы в конце концов выведать тайны, тщательно скрываемые Старейшинами Племени, понять, кто такие медеанцы на самом деле, с какой целью прибыли на Землю. Тимур Коршунов сделал всё это, прошёл намеченный путь до конца. Но чем обернётся решение задачи, не предполагал даже сам Лорд, Александр Валерьевич Лордкипанидзе, руководитель Кей-Кей.
Во-первых, Утренняя Роса действительно оказалась принцессой, ребёнком могущественного Прародителя Племени. Она не просто мимикрировала под человека, она вжилась в эту роль. Или это Коршунов перестарался? Как бы то ни было, играть в любовь не получилось, вышло по-настоящему. И понимание, что существо, морфологически подобное человеку на 99,9 процентов, генетически отстоит от него дальше, чем медузы и кольчатые черви, ничего не меняло. Тимур осознал, что любит эту неземную девушку, когда они неслись в глифе над луганскими степями, и та, потеряв телепатическую связь с соплеменниками, вдруг оказалась не монстром, а… человеком! Доказательство, что их любовь взаимна, он получил несколько часов назад, когда Росянка помогла ему сбежать, унести добытую тайну, обрекая саму себя на гибель.
Во-вторых, тайна оказалась настолько неожиданна и огромна, что один человеческий мозг не способен был её вместить. Требовались годы работы многих исследовательских институтов, усилия лучших учёных Земли, привлечение суперкомпьютеров для анализа данных, чтобы разобраться в ней. Требовался совсем иной подход к взаимодействию с этими существами, разработка концепции контакта, какая пока и не снилась теоретикам Контакт-Центра.
Задачу выжить и вернуться на Землю Тимур Коршунов перед собой не ставил как нереальную. Ему не выйти за пределы «стойбища», построенного сорок лет назад медеанцами в точном соответствии с образами, извлечёнными из памяти первых контактёров. Загонщики окружили его плотным кольцом. Он и так спутал их планы, прорвавшись сюда. К резервному передатчику, последней ниточке, связывающей его с людьми.
Однако времени, чтобы передать Лорду все добытые сведения, у него тоже нет. Поэтому Тимур старался каждую фразу сделать максимально ёмкой, информативной. Сообщить самое главное: знания, которые позволят человечеству выжить… Нет, дадут шанс выжить — на этот раз. Но и главного было слишком много.
За кожаными стенами вигвама стояла гробовая тишина. Звуки тонули в густом вонючем тумане, укутавшем единственный континент Медеи, поглотившем её леса и горы. Тем не менее приближение врага Тимур слышал — не ушами, иным, недоступным человеку органом чувств. Медеанцы осторожно скользили среди вигвамов, тотемных столбов и прочей бутафории, созданной, чтобы ублажить веру землян в своё интеллектуальное превосходство. Попросту, чтобы одурачить их. «Одурачить нас», — поправил себя Тимур.
Впрочем, такая формулировка тоже была неверна. Как много человеческого осталось в нём? Его организм изменялся, перестраивался на самом глубинном, клеточном уровне. Пусть он не прошёл Обряд Разделения Силы, но вложенная в него информация сама по себе оказалась инструментом трансформации. Информация способна напрямую изменять живую материю? Земная наука пока что очень далека от понимания и объяснения подобных процессов. Встретив Аборигенов Галактики, люди впервые оказались в роли не старших, а младших братьев по разуму, в роли «галактических подростков». Если бы медеанцами руководила не инстинктивная тяга к размножению, а осознанные амбиции, шансов ни у человечества, ни у любой иной цивилизации не было бы.
Об этом тоже следовало предупредить Землю. Но сделать это Коршунов не успевал. Вражеское кольцо вокруг вигвама, где он торопливо надиктовывал послание в передатчик, делалось всё плотнее, сжималось. За секунды до того, как кожаные стены рассыпались лоскутами, вспоротые десятками мечей, Тимур крикнул: «Всё, они пришли!» — оторвал подкладку рюкзака, активировал детонатор.
Маленькое ослепительно-яркое солнце вспыхнуло у него в руках. Тимур невольно зажмурился, хоть, конечно, смысла в этом не было никакого. Пламя, рождённое термитным зарядом, мгновенно испепелило и остатки этого вигвама, и соседние, превратило в живые факелы — ненадолго живые! — добрую сотню охотников. От Коршунова, сидящего в самой его сердцевине, не могло остаться и угольков.
Тимур понимал это прекрасно. Но, оказывается, жизнь после смерти существует. Он висел в темноте вниз головой, прижимая к себе чьё-то тело. Веки крепко склеены, уши забиты пробками, но это не мешало Узнаванию. Аромат, вкус, упругая податливость кожи, тонкие вибрации нервов, необъяснимые на человеческих языках — он обнимал Росянку!
Наверное, это можно было назвать сексом? Или рождением? Потому что он проникал глубоко в её тело, был одновременно внутри и снаружи. Росянка тоже обнимала его, обвивала руками и ногами. Рук и ног было куда больше, чем по две пары, но это не пугало. Как и ощущение, что она входит в него так же, как он в неё. Они были одним целым и в то же время двумя отдельными сущностями, они соединялись, но не смешивались. Они наслаждались друг другом и творили друг друга. Если это вечный смертный сон, то он прекрасен!
Сон оказался отнюдь не вечным. Пеленавший их кокон из лиан-щупалец конвульсивно дёрнулся. Электрический разряд прошёл по его нервным цепям, отозвался в телах двух существ, умиравших и рождавшихся заново. Мгновенный оргазм невиданной силы прорвал плёнку, разделяющую их. Спаял, смешал, слил в одно целое. А затем вышвырнул в предвечную пустоту.
Сколько они летели свозь неё? Либо висели неподвижно, как попавшие в паучью сеть мушки? Там, где протяжённость и длительность относительны, миг и вечность — неразличимы.
Разум не мог ни постичь, ни выдержать подобного. Но инстинкт в разуме не нуждается. Он заставил тело сгруппироваться, не упасть, но приземлиться. Когда к Тимуру вернулась способность осознавать происходящее, он понял, что сидит на прохладном каменистом грунте.
Он открыл глаза. Тьмы не было, привычного уже тумана, хозяйничающего на поверхности Медеи, тоже. Тусклый рассеянный свет, не дающий теней. Место, куда он попал, показалось знакомым. Тимур сидел на полу громадного зала, высеченного в глубине скалы, абсолютно нагой, кожа лоснилась от покрывающей её слизи. Рядом, такая же нагая и лоснящаяся, сидела девушка. Тонкая стройная фигура, подтянутый плоский живот, красивая грудь с маленькими коричневыми сосками, тёмные волосы ниспадают на плечи.
Девушка повернула голову, разлепила веки. Улыбнулась, когда их взгляды встретились. Тимур сообразил, отчего не узнал Росянку сразу же, хоть не раз видел её обнажённой. Сейчас она была больше, чем нагая! Её лоснящаяся кожа стала девственно-чистой, татуировки-тотемы исчезли!
— Тим… — тихо прошептала она. Протянула руку, коснулась его бедра. Осторожно, словно сомневалась в телесности мужчины.
Наконец-то к Коршунову вернулся дар речи.
— Мы что, живы? Но как?!
— Когда ты ушёл, я должна была умереть при Разделении Силы. Я не ощущала, что происходит со мной, мысленно следила за тобой, хотела оставаться рядом до конца. Но в том пламени оказалось столько злой силы! Её хватило, чтобы я смогла… забрать тебя. Не спрашивай, как я сумела, я не знаю. Наверное, переняла умение Корня-Предка, пока была его частью? В итоге получились не две Росянки, готовые сожрать друг друга, а Росянка и Тимур.
Коршунов слушал, стараясь не раззявить рот от изумления. Снова оглядел себя, провёл ладонью по бицепсам, по прессу живота. Слизь не высыхала, стягивая кожу, а медленно впитывалась, делая её прочнее и эластичнее. Означает ли признание девушки, что он прошёл трансмутацию, что он более не человек? Что план Спасителя сработал, пусть и ценой жизни десятков его соплеменников?
