– И они были счастливы! – вырвалось у Шаронова.
– Что? – Директор и вправду мог не расслышать зама, он вещал с горних высей, а не произносил всю эту ахинею.
– Я приеду вовремя, – пообещал Шаронов и вышел не спросясь.
Шеф у себя нажал кнопку селектора.
– Павлова ко мне! Немедленно.
В это время завлаб – пока еще завлаб Павлов, руководитель темы «К-10», шел вдоль шеренги клеток. Рыжики недавно позавтракали. Амба, самый могучий, действительно похожий на тигра. Борис, сильный, но добрый. Васька, простецкая морда. Григорий, демоническая личность. Данила, нарочито заторможенный, а на самом деле тот еще боец. Енот с забавными полосатыми щечками. Жмурик, совсем не похожий на мертвеца, просто заметно прищуренный. Зинаида, типичная бой-баба. Иван, надежный рабочий кот.
Любой, кто не общался плотно с серией «К-10Р», сказал бы, что кошки внешне как шнурки, а уж разглядеть в этой штамповке девять разных личностей, вычленить индивидуальные черты характера…
Девять рыжиков. И особняком «десятка». Трехцветка. Катька. Ее из общего ряда выделил бы тоже любой.
А все равно – мясо.
Катька ждала Павлова, лапы высовывала из клетки, дергала замок, а когда хозяин подошел и заговорил с ней, и протянул руку, и погладил… Этот чистый восторг можно было сравнить только с жуткой тоской, появившейся на рыжей морде, когда хозяин попрощался и скрылся из вида. Катька немного побросалась на решетку, а потом стала нервно кружиться по клетке и бить хвостом. Ей было чертовски плохо без Павлова.
Еще бы – этой модификации изделия «Клинок» включили дополнительные механизмы эмоциональной зависимости от проводника. Только в полную силу они заработали почему-то именно у «десятки»…
Лаборант был тот самый, который Катьку прошляпил.
– Ну? – спросил Павлов. – Готов пострадать за идею? Повторяю, мне светит увольнение, прикрыть тебя не смогу.
– О чем разговор. Я же ее вот этими руками выкармливал!
– Разве ты? Извини, запамятовал.
– Это нормально. Мы-то работали сменами, а вы по двое суток не спали. Где уж тут запомнить, кто с кем возится. В общем, не беспокойтесь, я все для себя решил. Окно уже готово. Замок испортить – минутное дело. Вырвалась, скажу. Что мне, за хвост ее хватать? Я блокировку – Катерина ноль реакции, образец-то бракованный, кто его знает, чего он раньше принимал команду, а теперь дал отказ… Потому и не списали до сих пор – исследовать.
– Охрана?
– Телефон с утра плохо контачит, мастер уже вызван, обещали к обеду. Придется мне бежать до нашего внешнего поста. Честно говоря, фора крошечная. Может, ногу подвернуть, а?
– Слишком много совпадений. Оставим так. Ну, с Богом. – Павлов неловко перекрестился.
– Забор на периметре серьезный, – вздохнул лаборант. – Я так навскидку прикинул, в целом шансов у нее один из десяти…
«Забор… А за забором сориентироваться да выйти из города незамеченной? – подумал Павлов. – Запомнила ли она дорогу? Хотя чего там запоминать, дуй прямо, не ошибешься, и Шаронов нарочно ехал очень медленно. Только вот что потом? Авантюра. На самом деле один шанс из ста. Но я уродом буду, если не попробую дать Катьке этот шанс».
– …но попробовать надо. Не идти же бойцовому коту тупо на заклание, как овечке какой-нибудь?
– Верно мыслишь, – согласился Павлов. – Меня сейчас, наверное, вызовут, ты подожди минут десять и приступай.
Тут-то его и вызвали.
* * *
Временно отстраненный завлаб Павлов, кутаясь в старую пуховку, сидел на крыльце своего коттеджа. Было холодно. Очень холодно внутри. Павлов немного выпил, это не помогло.
Пронзительно яркий, режущий глаза осенний день наконец-то перешел в вечер, будто для контраста тусклый и бесцветный.
Павлову уже звонили все, кто был обязан это сделать по долгу службы. И еще Бондарчук.
– Ты, дорогуша, зачем мне дал неисправный пульт?! – рявкнул генерал. – Боялся, не вовремя вмешаюсь – да, козлина недоверчивая?!
– А тебе не все равно теперь? – меланхолично отозвался Павлов.
Некоторое время генерал его материл, потом разразился жалобами, потом долго молчал и наконец спросил:
– Ну, и как дела?
– Жду больших неприятностей, – честно сказал Павлов. – Средней тяжести уже позади. Ты это… Прости меня, если можешь.
– На дураков не обижаются. И вообще, что за настроения? Будто умирающий. Глядишь, еще поработаем!
Павлову такое навязчивое дружелюбие и могучий оптимизм встали поперек горла, и он поспешил свернуть разговор. Генерал, похоже, легко отделался. А у завлаба основные неприятности точно были впереди.
Бондарчук звонил около двенадцати. На тот час Катьку уже искали по всему городу. Искали с одной целью – убить. Признали опасной. То, что у коттеджа Павлова не было засады, объяснялось просто – институтский зам по режиму в суматохе позабыл разузнать, где кошка болталась вчера после обеда. А наряд с КПП, похоже, не рискнул доложить, что хотя уехал образец чин чинарем в генеральской «Волге», зато вернулся с серьезнейшим нарушением, на частном автомобиле в компании двоих пьяных ученых. Включилась круговая порука – охранникам невыгодно было признаваться в собственном недоносительстве, да и Павлов им тогда литр водки дал, чтобы не скучали ночью.
Павлов удрал с работы, симулировав недомогание. Ему стало плохо в кабинете директора. На нервной почве, наверное. Директор отпустил его мигом. Будто об этом и мечтал – убрать негодяя с глаз долой.
Тем более в «кошкином доме» был такой ажур, что сдать подтему «К-10Р» ликвидаторам запросто мог и заместитель.
Павлов сел у себя на крылечке и стал ждать. То ли Катьку, то ли большие неприятности, то ли все сразу.
Дождался он к обеду. Это получилось чертовски несправедливо и очень больно, но так, наверное, и должно было выйти. Для полноты картины. Павлов как раз думал, не разогреть ли себе пожевать, и тут услышал выстрелы.
Стреляли недалеко, на окраине коттеджного поселка, в лесочке, отделяющем зону частных домов от городской черты. Били очередями сразу несколько автоматов.
В грузного и одышливого завлаба словно вселился бес. Павлов рванул на задворки, махом одолел соседский забор, пробежал через участок, взял еще препятствие, и так несколько раз. Кое-что он поломал и обрушил, напугал до смерти одну домохозяйку, счастливо разминулся с обалдевшим от его наглости ротвейлером… И вдруг оказался нос к носу с бывшим завлабом, а ныне консультантом обезьянника, матерым шизофреником и отпетым лжеученым.
Павлов знать не знал, что дедушка здесь живет. Голованов стоял, опираясь на массивную трость, посреди участка и глядел в ту сторону, где как раз перестали стрелять. Точнее, уже поворачивался к непрошеному гостю.
