- Как это? - переспрашивает Шэлен.
- Это если человек долго жил под Тенью, или, допустим, слишком долго и тесно общался с каким-то темным лаийи. Это дико убыточно энергетически, поэтому у простого человека, без силы и защиты, выходов всего три: уйти, умереть или постепенно перестроить свою энергетическую схему так, чтобы больше не ощущать дискомфорта. Образно выражаясь, переключить с плюса на минус.
- Да, именно это с ней и случилось. Эта чертова Арлетт... - тупо говорю я, а Маэстина в моих руках медленно затихает, перестает кричать и биться - но это не покой, а коматозное состояние. - И что же теперь, Ударда?
- Постепенный распад сознания. Если только не вызвать кого-нибудь, кто в мозгах умеет копаться, как в компьютере, причем срочно... С Озы, может, кого-нибудь, у них эти методики здорово развиты...
- С Озы, говоришь?
Я раздумываю секунду или две, а потом лезу за шиворот и вытягиваю цепочку, на которой висит кольцо. Массивный изумруд как у любой из Жриц - в оправе из серебряных листьев винограда - как у всех Огненных. Знак принадлежности к Братству Стоящих на Грани Тьмы, который я ношу на шее, а не на пальце, ибо Лайгалдэ не рекомендовала мне пользоваться им до окончательной инициации. Но не рекомендовала - не значит запретила.
Не расстегивая цепочки, я продеваю в кольцо средний палец правой руки:
- Ветер - Огню... Ветер, ответь Огню!
...Через полчаса мы все так же стоим полукругом - четыре женщины над пятой, но теперь с ней возится шестая - в белом платье с вышитыми на юбке золотыми молниями, с перекинутой на грудь золотой косой. Еще одна из нас - Нэда Таллэссин, Жрица Ветра, что шагнула сюда прямо из Храма Всех Святых в Заветном, не сняв ритуального облачения.
Двери зала впервые за долгие годы плотно закрыты, чтобы никто, кроме нас пятерых, не узнал об этом страшном казусе. Нет, как хорошо, что я догадалась услать Имму на аттракционы...
- Жить будет, - Тали поднимает к нам взгляд. - Разрушиться успело не так много, я восстановила большинство связей. Но минус-подсадку оказалось невозможно стереть, поэтому я просто ее заблокировала. И не дай-то боже она хоть когда-нибудь окажется разблокирована - это чревато мгновенным самоубийством. Так что лучше всего для этой девушки возвратиться назад на свою Суть - там возможность случайного снятия блока почти равна нулю. Я все сделаю - сотру воспоминания об Авиллоне, пережгу способности мотальца, вложу легенду, чтобы оправдать ее долгое отсутствие... с легендой уж ты помоги мне, Элендис. Чему в твоем мире поверят?
- Она деньги сняла со своего счета, огромную сумму, начинаю соображать я. - Могло быть, что она разболтала об этом вкладе где-нибудь на танцах - она всегда была большим треплом. И вот ее похитили какие-то малознакомые ребятки и держали до тех пор, пока она не сказала им номер счета. Опять же похудела она за последнее время - родители поверят...
- А отец ее не начнет с полицией искать этих ребяток? хмыкает Нодди.
- Пусть ищет. Это уж моя забота, - Тали снова склоняется над телом Маэстины, глаза ее стекленеют.
- Но почему, народ?! - восклицаю я в отчаянии, обводя взглядом Ударду, Шэлен, Нодди... - Откуда у дочери Ковенски не только способности к разрыву ткани мироздания, но и такая сильная пассивная эмпатия? В этом в высшей степени приличном семействе?!
- Она ведь дочь и твоей матери, - отвечает Нодди со вздохом. - Думаю, твой отец знал, кого выбирал. А кроме того, она же следующая после тебя, и кто знает, какой от тебя остался отпечаток...
...Так и не пришедшую в сознание Маэстину передали Стражам. Когда я вернулась в парк, на расспросы Иммы пришлось ответить, что Маэстина в конце концов так и не преодолела страха и предпочла добровольно сдаться.
Как все-таки хорошо, что Имма - из причастных Земле, а не Огню и не Жизни! Иначе она сразу же почуяла бы фальшь в моих словах...
* * *
О, Авиллон, город мой!..
"Авиллон" - в переводе с Языка Закона это и значит просто "город". Но мы, идущие по путям Законов Истока и Цели, зовем его - Город, который для всех.
Сколько дорог сливаются в тебе - не считала я. И, как символ открытости твоей, опоясывает тебя не стена крепостная, но дорога-река, в темно-синей глади которой, как в воде, отражается идущий и едущий... Даже тени твои в Зодиакальных Сутях - Дверис и одиннадцать иных городов - носят такой же пояс из дороги.
Нет стены - но ворота есть. Причудливые арки, среди которых и двух похожих не отыщете, вбирают в себя дороги на границе Города. И на каждой из них одна и та же надпись:
СТУПИВШИЙ СЮДА - СВОБОДНЫМ СТАЛ
Свободным от рабства, давления, предвзятости, раздражения, мелочной злобы... Как вытирают ноги, входя в дом друзей, так оставляют грязь и накипь Тени за чертой Города, где давно нет иной госпожи, кроме Радости.
Я каждый раз целую землю под арками, вступая в Город - вот только через арки вступаю в него редко-редко, куда чаще - через разрыв мироздания...
Дверис, где родилась я - лишь бледная твоя копия, но и он теперь кажется мне прекраснее, ибо красота твоя отражается в нем, как в зеркале - жаль только, что зеркало это мутно и отражение неотчетливо.
Как солнечные лучи - широкие улицы Города, и дома на них белые и золотистые, в темной оправе зелени. А в узеньких улочках, где трава пробивается сквозь булыжную мостовую, где тополя превращают лето в зиму, а липы ловят солнце в медовые ладони цветов - там дома из темно-серого и зеленого камня. Всему свое место - и свету, и покою.
Но если ты не был в Городе полгода, то, вернувшись, застанешь все это совсем иным, хотя и узнаваемым - Город изменчив, но сам ведет тебя, не позволяя заблудиться, и ты удивляешься и радуешься этим переменам.
Как открыт всем ветрам стоящий на вершине горы, так доступен Город любому новому знанию - оттого и меняется с легкостью узора в калейдоскопе, но лишь внешне, по существу оставаясь все тем же уже много веков. Однако тот, кто ведом Тенью, обычно замечает лишь плоть, а не сущность - и потому от века не нужны Городу ни стены, ни стража. Одержимый Тенью и так бессилен в его пределах - знание скользит мимо него, и будь он хоть совсем недавно здесь, вернется уже в новый, совершенно незнакомый Авиллон.
Именно поэтому у всех, кто долго жил здесь, просто поразительная способность к адаптации в самых разных Сутях. Ибо сказано: "Тому, кто видел Город, уже не нужно твое Кольцо..."
Я люблю Город вечером, когда в мерцающем свете магических огней, сплетающих ветви деревьев в светоносное кружево, за каждым углом открываются новые тайны, люблю встречаться взглядом в толпе и потом долго, как величайшую драгоценность, хранить в памяти - только лицо и глаза, без имени... Тот, кто еще утром бросал мне вслед: "вот нахальная девчонка!" - в такое время вполне может сказать мне: "Твой день, Королева".
