Есть? Лежит! Был я здесь, был! Весело! Туда прилетели, туда. Я же говорил, у меня в мозгу такая навигация от природы, что если к какому берегу принесёт нас, так это точно — берег невест и весёлой жизни. Смотри, командир! Вверх смотри! Человек в небе. Мираж? Начинаются приключения! А что показывает анализатор внешней атмосферы? Дышать можно? Я и так знаю, что можно…
— Моряк начал откручивать задрайки люка, намереваясь выйти наружу. Атмосфера за бортом в точности повторяла земную — дыши полной грудью.
— А где человечек? Исчез? Командир!
— Я здесь, капитан. Человечка не вижу.
— Или мираж, или наше отражение в небе отсвечивает. Обычное дело, хоть в тропиках, хоть во льдах, хоть в чужой галактике. А где-то ещё и жена моя рядом? Ау-у, ты где? Хочу посмотреть на тутошних…
— У тебя, моряк, что-то не так с головой.
— На море говорят: «хочешь разглядеть берег, настраивайся на мираж». Мне однажды жена моя в небе привиделась. Я её вижу, зову её, а остальные на меня пальчиками показывают, будто я спятил. И музыка…
— Музыка? Слышишь? — Оба замерли.
Моряк начал подпевать слова:
— «По берегам замерзающих рек — снег, снег, снег…» — Это же наша песня, геологи пели. Смелей, командир! Урра! Мы домой прилетели! Хорошая собака домой бежит быстрее хозяина. Умный конь кобылку слышит. Моряк дорогу всегда найд… Открываем? Можно?
— Нет. Открывать нельзя. Мы должны дождаться команды.
— Какая команда? Мы — дома! Открывай, командор! Мне не терпится выйти вон!
Над головой зашелестели винты вертолёта. Прожектор осветил ярко, хотя и так видно было. Неужели это Земля? Неужели — нам солнце светит? Может, прав моряк? Дерево? Действительно, ель. Валун, как медведь из берлоги лезет, горбом вверх. Вертолёт крутанулся и улетел. Стало тихо. Оба присели, задумались.
— Командир, ты о чём думаешь?
— Валун твой похож на медведя, который из ямы свой горб высунул.
— Точно! Анекдот знаешь? Упал охотник к медведю в берлогу. Испугались оба, друг друга разглядывают. Мужик спрашивает: — Медведь, тебя как зовут? — Зимой — мясоед, весной медопас — А как же мы проживём до весны? — До весны? Да ты оптимист, дядя…
Своя территория
Раздался стук по крышке люка.
— Открыть, командир?
— Подожди. Поговорю сейчас. — Космонавт стал под люком и прокричал:
— Кто там? С базы полётов?
— Нет. Это Куваев Олег, геолог. Мимо шёл — глянул. Любопытно.
— Подожди, командир, это же наш, с северов парень. — Моряк прокричал радостно: ты тот Куваев, который «Территорию» написал?
— Да. Тот самый.
— Не врёшь?
— Открывай, увидишь.
— Подожди, открывать нельзя пока. Не уходи только. Давно хотел тебя встретить. Почему не успел — не помню… Ты такую мне вещь открыл…
— Какую вещь? Любопытно.
— Что у каждого есть своя территория. Территория души. Своё место святое и дело. Дом, горы, море, работа, причал, дорога. У каждого в жизни своя территория, верно? Их защищать надо. Моя территория… женщина в доме…
— Мы — в зеркале… — ответил голос снаружи.
Космонавт делал знаки рукой, звал моряка подойти к компьютеру. Пояснил шепотом: Куваев Олег давно умер, компьютер не врёт… — Моряк хлопнул себя по лбу: — Я же знал! — подскочил к люку: эй, наверху! Куваев ведь умер давно?
— На Земле — умер.
— А мы где?
— В параллельном мире. Здесь много знакомых. Не всем умирать есть причина: у вас — умер, а здесь — жив я.
— А я?
Повисла долгая пауза. — Эй, Куваев? Уходишь? Постой! — прокричал моряк, но командир его остановил:
— Не надо, моряк. Нам нельзя контактировать с ними. Даже слов говорить не надо… Слово в космосе — тот же вирус.
— Я понял. Раб? Война? Жена, босоножки, политика мира и мир без галстуков…
— Соображаешь?
— Мы к таким островам подходили, где нет слов «украсть» или «обмануть»… Нет слова честный и частный…
— А жёны?
— Жён у них много. Никто не в обиде. Но должна быть симпатия… обоюдная. Симпатия кончилась — уходи.
— А налог на жену есть?
— Надо платить, чтобы всем весело было. Поросёнок на стол, или танец вечером…
— Налог есть — воровать будут. Жены есть — обманывать… Ты моряк, хоть и опытный, а думать не можешь.
— Почему?
— Слаб ты к женскому полу. Тебя и в полёт взяли, потому что ты к сколопендре прижмёшься, из любопытства, только бы она улыбнулась. А в полёте контакт — половина успеха. Такая Программа.
— Программы мне не интересны. А вот сколопендра… Была у меня одна девушка. Ласковая. Будто у нее этих рук обнимающих — сорок, а может и больше. Губ поцелуевых — море… Я её обнимаю, от плеч и до пальчиков ног хочу, а она — не кончается и не кончается…
Снова раздался шум вертолёта. Другой прилетел, весь наполненный кино и фотокамерами, журналистами, лозунгами на нескольких языках: «Господа космонавты! Вы нарушили пределы параллельного мира. Это грозит нашей жизни. Мы уже удалялись от вас, чтобы не повстречаться. Высокие технологии — не повод вламываться в чужое окно. Улетайте!»
— У нас топлива нет на обратный путь! — крикнул командир.
— Пока вы летали, эту проблему уже решила. Атомный двигатель вашего ракетоносца мы заменим на солнечный парус. Моряк на борту? Он умеет под парусом? Мечту ему в руки!
— Эй! Я не умею с солнечным… Он не умеет! — закричали из космолёта.
— Ему не надо уметь — надо вспомнить!
— А если останемся с вами?
— Нельзя! В вас вирусы бомб, грязных мыслей и зависти.
— Эй! Я здоров! Эй, вы, там! У меня — настоящая справка с печатями…
— Улетайте.
Космолёт, без участия командира, сам запустил двигатели и взлетел. Автоматически? Или по воле команд из другого мира?
— Командир! Мы летим? Улетаем? Куда? Давай здесь останемся? Мне понравилось…
— Ты слышал — заразные мы?
— Слушай, он сказал — параллельный мир? Значит, и мы с тобой есть в нём? Какие мы в этом мире?
— Как в зеркале.
— Я нравился женщинам… Командир, ты как думаешь, море здесь есть?
— Море, думаю, есть.
— Ух, ты! Посмотреть бы? Куда мы летим?
— Возвращаемся на базу. Ты сам видел — нас здесь не приняли, попросили не лезть в окно.
— Мы только одной половинкой просунулись… Я кофе тебе не сумел передать. Я был за гранью нашего мира? Ты здесь, я там, чашка — не лезет… Забавно?
В это время мелькнула чужая тень за их спинами, они обернулись — на них смотрела земная женщина.
— Вы кто? — спросил командир.
— Жена, — она кивнула в сторону моряка.
— Это правда, моряк?
— Похожа… Только я не пойму, как она здесь оказалась… Ты как здесь?
— Ты сказал
