— Роза и Золото.
— А, конечно! А что это такое?
— Это центр тренировки эрьинов.
— Должно быть, интересно побывать там. Где это место?
— В горах Аль Фадор к западу от порта.
— Именно туда водил Полиамид ауткера Утера Маддука?
— Да.
— Для нас есть опасность?
— Да, очень большая.
— Как нам избежать ее?
— В Аль Фадор нам не пройти.
— Утер Маддук и Полиамид прошли в Аль Фадор и вернулись целые и невредимые. Можем мы сделать то же самое?
— Они видели Аль Фадор, но не приближались.
— Мы сделаем так же, если это безопасно. Как туда ехать?
— Юго-запад.
Повозка неслась по сараи. Мофиамид сидел, скорчившись в углу каюты, апатичный и молчаливый. Элво с удивлением смотрел на него. Что происходит в мозгу священника сейчас? Элво попытался заговорить с ним, но тщетно. Мофиамид только тупо смотрел на него.
Пять дней от восхода до заката неслась повозка. Даже ночью они ехали, если ночь была светлая. Они пересекли две дороги, проехали то место, где устроили свой первый лагерь в начале поездки, и теперь ехали по сухой наезженной дороге.
Пыль клубилась из-под колес.
Острые вершины вонзались в небо.
Элво стал таким же апатичным, как и Мофиамид. Он уже потерял всякий интерес к проблеме порабощения эрьинов и к ОЭЭ.
Всего лишь день пути до порта номер два и возможного возвращения домой, но он боялся высказать такую мысль. В мысли Джемаха он не мог проникнуть. Джемах всегда оставался загадкой для него. Что касается Кургеша, то теперь Элво окончательно изменил о нем свое мнение. Кургеш был умный и хитрый, он обладал теми способностями, которые требовала от него жизнь в суровой остановке и каких никогда не требовалось от Элво во время его жизни в Олани.
В общем-то, он сейчас был бы не против того, чтобы оказаться в Олани. Чейн Маддук? Это очень милая девушка, хотя голова ее забита всяким вздором. Но сейчас наверняка ей наскучила жизнь в Уайи, и она рада будет сопровождать его в Зинтарру.
Если он будет жив после визита в Аль Фадор… Элво посмотрел на Мофиамида, подумав, насколько он умственно полноценен. Впрочем, такой хитрый человек, как Мофиамид, мог притворяться во время гипноза Кургеша и теперь заманивает их в новую ловушку. Элво не высказал своих подозрений Джемаху и Кургешу. Кто знает, что они подумают о нем после этого?
Вольводы вонзались в розово-голубое небо. Каменистые склоны были покрыты черным колючим кустарником и редкими кривыми деревьями. Когда они остановились на ночь, примерно в пятидесяти метрах от них появился эрьин. Он медленно поднял свои массивные руки и выпустил когти, как бы угрожая. Джемах достал свой пистолет, но эрьин сразу же изменил позу: когти убрались, и он стал как бы ниже ростом, а немного погодя он совсем убрался.
— Любопытное поведение, — заметил Джемах.
Через бинокль он смотрел на удалявшееся животное. Элво повернулся к Мофиамиду. Священник приподнялся и смотрел на эрьина, и вид у него был совсем не подавленный.
Элво поделился своими сомнениями насчет Мофиамида с Джемахом.
— Пока что он под контролем Кургеша, — сказал Джемах. — Что будет потом, я не знаю. Но если он хочет жить, он не предаст нас.
— А эрьины? Они не нападут на нас ночью?
— Вряд ли. Эрьины плохо видят в темноте.
Тем не менее Элво лег спать с ощущением тревоги. Он долго лежал без сна, вслушиваясь в звуки сараи, доносившиеся со всех сторон, и каждый из них заставлял его тревожно вздрагивать. Но усталость взяла свое, и он уснул.
Проснулся он уже тогда, когда солнце окрасило утесы в розовый цвет.
Завтрак был коротким. Мофиамид казался более подавленным, чем раньше. Он сидел в своем углу и смотрел на север, отвернувшись от гор.
Джемах подошел и присел рядом.
— Далеко еще до центра обучения?
Мофиамид посмотрел вверх. На лице его мелькнуло и пропало выражение презрения, оно сменилось выражением покорного отчаяния. Элво, глядя на священника, подумал, что вероятно влияние Кургеша на священника прекратилось.
Джемах терпеливо повторил вопрос; Мофиамид встал и сказал:
— Он находится за этим хребтом. Я там никогда не был и не смогу служить вам проводником.
Кургеш заметил:
— Я видел чьи-то следы. Может, это следы повозки Утера Маддука?
— А ты как думаешь? — спросил Джемах священника.
— Вполне возможно.
Благодаря сильному ветру с запада повозка быстро заскользила по следу, оставленному Утером Маддуком. Но вот Элво заметил рядом с тем следом, по которому они ехали, второй след. Элво сказал:
— Похоже на то, что Утера Маддука преследовали.
— Скорее всего, это обратный след Утера Маддука, — сказал Джемах.
— Возможно, ты прав.
Возле камня красно-серого цвета след кончился. Джемах спустил паруса и закрепил колеса. Мофиамид сошел с повозки, плечи его были опущены.
— Я вам больше не нужен, — сказал он. — Я сделал, что мог, и теперь должен покинуть вас.
— Здесь? В пустыне?
Джемах удивился.
— Как же ты останешься жив?
— Я могу добраться до порта за три или четыре дня. Пищу и воду я добуду по пути.
— А эрьины? Их здесь очень много.
— Я их не боюсь. Я священник Ахаризея.
Кургеш шагнул вперед и тронул Мофиамида за плечо. Мофиамид отшатнулся, но не отошел. Кургеш сказал:
— Тотулис Амедио Фалле, забудь все свои тревоги. Ты с друзьями, которым ты хочешь помочь.
Глаза священника остекленели, а голова откинулась назад.
— Вы мои друзья, — сказал он. — Это я знаю. Следовательно, мне не хотелось бы видеть ваши трупы, и я должен сказать, что принц эрьинов сейчас смотрит на вас. Он мысленно говорит со мной и спрашивает, нападать ли ему на вас.
— Скажи ему «нет», — внушительно проговорил Кургеш. — Объясни, что мы твои друзья.
— Я уже сделал это, хотя мои мысли находятся в некотором смятении.
— Где эрьин? — спросил Джемах.
— Он стоит за теми камнями.
— Пригласи его выйти, — сказал Джемах. — Я предпочитаю, чтобы эрьин стоял передо мной, а не смотрел на меня из укрытия.
— Он боится ваших пистолетов.
— Мы не причиним ему вреда, если он не будет выказывать свои враждебные намерения.
Мофиамид посмотрел в сторону камней, и эрьин вышел вперед — великолепное животное, каких Джемах никогда в жизни не видел. Грудь и живот у него были темно-желтые, а спина и ноги — темно-коричневые.
Он подходил уверенно, без спешки. В его походке не было ни страха, ни враждебности. Он остановился в пятидесяти метрах от них.
Мофиамид сказал Джемаху:
