Чайлд перекусил овсянкой с молоком, а затем, хотя мысль о пущенных на ветер деньгах была неприятна, спустил всю марихуану в туалет.
Если Сибил не объявится в ближайшее время, ему придется заявить об ее исчезновении в полицию, а вот тогда в квартире произведут обыск. Если же Сибил вернется, то она поймет, зачем он избавился от наркотиков.
Наступал рассвет. Солнце напоминало странный деформированный болезненно-желтый шар. Туман ограничивал видимость какой-то сотней футов. Вернулись резь в глазах, ощущение жжения в носу и легких.
Чайлд решил позвонить Бруину, чтобы рассказать об исчезновении Сибил. Сержант, конечно же, решит — пусть он даже не скажет этого прямо, — что Чайлд просто ревнует бывшую жену, которая сейчас скорее всего развлекается с каким-нибудь парнем или с подружкой.
Звонить Бруину не пришлось, тот позвонил сам.
— Вчера к нам в управление пришла посылка, мы только-только ее распечатали. Тебе лучше к нам заехать. Сумеешь добраться за полтора часа?
— Это имеет какое-то отношение к Бадлеру? И вообще, как, черт побери, тебе удалось узнать, что я здесь?
— Я позвонил тебе на квартиру, телефон не ответил, ну, я и подумал, что ты у своей бывшей жены. Я знаю, вы с ней друзья.
— Да, — только и ответил Чайлд, понимая, что еще не время подавать заявление об ее исчезновении. — Сейчас приеду. А впрочем, нет, не так сразу. Мне еще нужно получить назад свою машину, на это уйдет некоторое время.
Детектив рассказал Бруину о своем визите к Игеску, опустив, однако, эпизод в беседке. Бруин долго молчал.
— Ты хоть понимаешь, в какое скользкое дело мы ввязались? — наконец спросил он. — Даже если бы ты ничего там не обнаружил, все равно следовало бы потрясти этого барона. Но без постановления суда нам до него не добраться, а у нас нет никаких доказательств того, что он как-то причастен к этим преступлениям. Ты и сам это знаешь. Так что решай сам, что делать. Сначала волчья шерсть в машине Бадлера, теперь этот фильм. Не стану пересказывать тебе его содержание. Чтобы в это поверить, надо самому его видеть. Машину я прислать сейчас за тобой не могу, они все на дежурстве. Если опоздаешь на просмотр, то сможешь и без меня посмотреть ролик, я об этом договорюсь. В любом случае попозже его будут крутить для комиссара. Сейчас он по уши увяз в работе, но к этому делу у него особый интерес. Впрочем, на мой взгляд, в этом нет ничего удивительного.
Чайлд выпил стакан апельсинового сока, побрился (Сибил держала у себя для него бритву и крем для бритья, — как он подозревал, ими пользовались и другие мужчины) и пешком отправился в полицейский участок. Забрав у дежурного ключи, Чайлд спросил, не могут ли его подбросить до его машины. На что получил определенный отказ.
Попытки поймать такси на улице окончились ничем, а потому детектив решил добираться к месту аварии на попутных машинах. Четверть часа спустя он сдался. Автомобилей на улицах и так было немного, а водители тех, что шли в нужную ему сторону, не обращали на него ни малейшего внимания. Впрочем, их тоже можно было понять. Подсаживать попутчиков и в обычные, более спокойные времена было делом небезопасным, а теперь, в этом жутком тумане, любой стоящий на обочине человек в свете фар выглядел зловеще.
Глаза слезились, в носу и горле было такое ощущение, будто он надышался испарений расплавленного металла. Дом на противоположной стороне улицы казался зависшим в тумане неподвижным айсбергом. Мимо проехала патрульная машина. Едва-едва не растворившись в тумане, она остановилась, чтобы после краткой паузы вернуться задним ходом. Полицейский, сидящий справа, не выходя из машины, спросил, что он здесь делает.
Чайлд объяснил.
К счастью, патрульный о Чайлде слышал и пригласил его сесть в машину, чтобы прокатиться с ними.
Определенной цели у полицейских не было, они просто патрулировали улицы (богатого района, разумеется). И полицейский не видел причин, почему бы им не отклониться немного в сторону. Однако мистер Чайлд прекрасно понимает, что, если к ним поступит срочный вызов, им придется тут же его высадить, и он вновь окажется предоставленным сам себе. Чайлд решил рискнуть.
Четверть часа спустя они оказались возле его машины, которая завелась с первого же оборота. Чайлд подал назад и развернулся к городу.
Через сорок минут он уже подъезжал к департаменту полиции.
Бадлер находился в той же комнате, где убили Колбена. Было показано, как его постепенно приучали к его роли. Он прошел через этап страха и импотенции, затем стал вести себя более уверенно и активно. Вначале с ним работали, привязав его к тому же столу, затем место стола заняла кровать.
Бадлер был маленьким человеком с узкими плечами и худыми бедрами, но его пенис был непропорционально огромным. Кожа адвоката была бледной, глаза — голубыми, а волосы на голове — соломенными. Лобковые волосы у него были светло-каштановые. Пенис был темным, как будто его постоянно наполняла кровь. Он обладал редкой способностью удерживать эрекцию после оргазма и необычно большим запасом спермы.
Обе жертвы были мужчинами с гиперсексуальными влечениями, или, по крайней мере, секс доминировал в их жизни. Оба не были разборчивы в партнерах, оба наградили детьми целую череду несчастных девиц и обоим предъявлялись обвинения в изнасилованиях, оба любили потрепаться о своих сексуальных победах. Как это ни странно, жены обоих, говоря о них, называли мужей мерзавцами. В обоих было что-то отталкивающее. Чайлду подумалось, что жертвы выбирались не случайно, а будто следуя какой-то поэтической справедливости.
Сначала с ним работала женщина в диком макияже, которая специализировалась на оральном сексе. Несколько раз она демонстративно вставляла в рот железные зубы, но ни разу ими не воспользовалась.
Были и другие участники. Так, например, однажды появилась чрезвычайно толстая женщина с прекрасной белой кожей. Лица ее ни разу не показали. Была и еще женщина с превосходной фигурой, но ее лицо всегда скрывала маска. Обе активно использовали свой рот и влагалище.
Кроме того, в действии принимали участие двое мужчин в масках. Один из них походил сложением на Игеску, другой — мускулистый гигант — напоминал Глэма. Но Чайлд не был уверен на сто процентов, что может опознать кого-либо из них.
Чадлер, судя по всему, имел скрытую склонность к гомосексуализму, которая обнаружилась скорее всего под действием наркотиков. Один из мужчин несколько раз «вдувал» Бадлеру, а сам Бадлер выступал в активной роли по отношению к мускулистому гиганту.
Когда неожиданно в одной из сцен появился третий мужчина, Чайлд решил, что дело идет к развязке, и приготовился уже было к ужасному финалу. Но ничего дурного с Бадлером не случилось. Странные мужчины и женщины отправляли какой-то ритуал, свиваясь в причудливые фигуры, центром которых неизменно оставался Бадлер.
