— Не выскакивайте из штанов, — ответил я. — Мне ведь нужно было спросить? Да, если вы этого хотите, мы будем слушаться Мириам.
Мисс Кью повернулась к Мириам.
— Слышала, Мириам?
Мириам посмотрела на мисс Кью, потом на нас и покачала головой. Потом протянула руки к Бонни и Бинни.
Они подошли к ней. Каждая взяла ее за руку. Они смотрели на нее и улыбались. Вероятно, планировали какую-то дьявольскую проказу, но выглядели привлекательно. Рот Мириам дернулся, и мне на секунду показалось, что она похожа на человека. Она сказала:
— Хорошо, мисс Кью.
Мисс Кью подошла и протянула ей ребенка, и служанка пошла с ним вверх по лестнице. Мисс Кью повела нас вслед за Мириам. Мы все пошли на второй этаж.
Они принялись работать над нами и не останавливались все три последующих года.
* * *
— Это был ад, — сказал я Стерну.
— Им пришлось прекратить.
— Да, вероятно. Нам тоже. Понимаете, мы собирались делать то, что сказал Лоун. Ничто в мире не могло удержать нас. Мы были обязаны делать все, что говорят мисс Кью и Мириам. Но они, кажется, так этого и не поняли. Мне кажется, они считали, что все время должны нас подталкивать. А им нужно было только дать нам понять, чего они от нас хотят, и мы бы это сделали. Хорошо, когда речь шла о том, чтобы я не ложился в постель с Джейни. Мисс Кью подняла из-за этого настоящий ад. Можно было подумать по ее поведению, словно я украл коронные драгоценности.
— Но когда она говорила что-нибудь вроде: «Вы должны вести себя, как настоящие джентльмены и леди», для нас это не имело смысла. И иногда ее приказы были такими. «Ax! — говорила она. — Язык, язык!». Вначале я этого совершенно не понимал. Наконец спросил, что она имеет в виду, и тогда она объяснила. Понимаете, о чем я?
— Конечно, — согласился Стерн. — Стало ли легче со временем?
— Настоящие неприятности случались только дважды, один раз с близнецами, другой с Бэби. Эта последняя была очень серьезной.
— А что случилось?
— С близнецами? Ну, мы прожили с неделю или около того и начали замечать что-то такое, от чего несет. Мы с Джейни, я хочу сказать. Мы стали замечать, что почти не видим больше Бонни и Бинни. Все равно словно в доме оказались два дома, один для мисс Кью, Джейни и меня, а другой для Мириам и близнецов. Я думаю, мы заметили бы это раньше, если бы сначала не было такой суматохи: новая одежда, необходимость спать по ночам и тому подобное. Но вот мы видим. Приходит время ланча, и мы едим с мисс Кью, а близнецы с Мириам. Поэтому Джейни спросила:
— А почему близнецы не едят с нами?
— О них заботится Мириам, дорогая, — ответила мисс Кью.
Джейни посмотрела на нее этим своим взглядом.
— Я это знаю. Пусть едят здесь, и я буду о них заботиться.
Мисс Кью поджала губы и сказала:
— Они маленькие цветные девочки, Джейни. А теперь ешь.
Но это ничего не объяснило ни Джейни, ни мне. Я сказал:
— Я хочу, чтобы они ели с нами. Лоун сказал, что мы должны держаться вместе.
— Вы и так вместе, — ответила она. — Вы живете в одном доме. Едите ту же еду. Больше не будем об этом говорить.
Я посмотрел на Джейни, она на меня, и Джейни сказала:
— Так почему же мы не можем жить и есть вместе? Мисс Кью положила вилку и пристально посмотрела на нее.
— Я уже объяснила и сказала, что больше не должно быть никаких разговоров.
Ну, подумал я, это нас никуда не приведет. Поэтому я откинул голову и позвал:
— Бонни! Бинни! — Щелк, и они оказались рядом. И тут разразился ад. Мисс Кью приказала им уходить, а они не захотели, потом, держа их платья, с криком вбежала Мириам и не смогла их поймать, а мисс Кью продолжала гусиным голосом кричать на них, а потом и на меня. Она сказала, что это уж слишком. Ну, может, у нее была трудная неделя, но и у нас тоже. И вот мисс Кью приказала нам убираться.
Я взял Бэби и пошел к выходу, а Джейни и близнецы за мной. Мисс Кью дождалась, пока мы выйдем, а потом побежала за нами. Обогнала, встала передо мной, и мне пришлось остановиться. Остановились и все остальные.
— Так вы выполняете желание Лоуна? — сказала она. Я сказал ей «да». Она ответила, что, как она поняла, Лоун хотел, чтобы мы жили у нее. А я сказал:
— Да, но еще больше он хотел, чтобы мы были все вместе.
Она велела нам возвращаться. Сказала, что нужно поговорить. Джейни спросила Бэби, тот сказал «Все в порядке», и мы вернулись. Мы достигли компромисса. Больше мы не обедали в столовой. В доме было боковое крыльцо и застекленная терраса, из которой дверь вела в столовую, а другая дверь — на кухню, и после этого случая мы всегда ели там. Мисс Кью ела одна в столовой.
Но у этого происшествия были забавные последствия.
— Какие? — спросил Стерн. Я рассмеялся.
— Мириам. Выглядела она и разговаривала, как всегда, но начала совать нам печенье между едой. Знаете, мне потребовались годы, чтобы разобраться, в чем дело. Я серьезно. По тому, что я узнал, существуют как бы две силы, сражающиеся из-за рас. Одна хочет, чтобы белые и черные были отделены друг от друга, другая пытается их соединить. Но не понимаю, почему обе стороны так встревожены этим.
Почему просто не забудут обо всем?
— Не могут. Понимаешь, Джерри, людям необходимо верить, что они в чем-то выше других. Ты, Лоун и дети — вы очень тесная группа. Разве вам не казалось, что вы немного лучше остального мира?
— Лучше? Как мы можем быть лучше?
— Ну, тогда другие не такие, как все.
— Ну, наверно, хотя мы об этом не думали. Другие — наверно. Но лучше нет.
— Вы уникальный случай, — сказал Стерн. — А теперь расскажи о второй неприятности. С Бэби.
— Бэби. Да. Ну, прошло несколько месяцев, как мы жили у мисс Кью. Все постепенно налаживалось. Мы даже научились говорить «Да, мэм. Нет, мэм» и тому подобное, и она засадила нас за уроки. Мы учились в определенные часы по утрам и в середине дня, пять дней в неделю. Джейни давно перестала заботиться о Бэби, а близнецы ходили куда хотели. Это было забавно. Они могли выскочить прямо перед мисс Кью, словно ниоткуда, и тут же исчезнуть, и она не верила своим глазам. Ее особенно беспокоило, что они появляются голые. Они перестали это делать, и она была довольна. Она многим была довольна. Много лет она никого не видела. Она даже счетчики выставила наружу, чтобы никто не заходил в дом. А с нами она начала оживать. Перестала надевать старомодные платья и стала похожа на человека.
Иногда даже ела с нами.
— Но однажды я проснулся, чувствуя себя очень странно. Как будто во сне у меня что-то украли, только я не знаю, что именно. Я вылез через окно и спустился по стене в комнату Джейни, что мне не разрешалось. Она была в постели. Я подошел и разбудил ее. До сих пор вижу ее глаза, когда она чуть приоткрыла их. В них был сон. И вдруг она их распахнула. Мне не нужно было говорить ей, что что-то не так. Она это знала и знала, что именно.
