— Даже не надейся затащить его в койку, развратница, – насмешливо хмыкнул Платонов. – Духа не интересуют женщины.
— То есть, он из этих?
— И не из этих, – покачал головой Платонов. – Видать, у него что‑то не в порядке с аппаратом. А может, ему вместо нормальных женщин больше нравятся покойницы. – Он махнул рукой. – Короче, черт с ним. Забудь о Духе и переезжай ко мне. Мне будет спокойнее, если ты будешь подальше от этого ненормального. Он…
— Т–с-с! – внезапно зашипела девушка и принялась настороженно вертеть головой, прислушиваясь к звукам в ночи. – Паша, ты слышишь?
Платонов замер. И вправду, вдали будто бы жужжало насекомое. Причем громкость звука постепенна нарастала.
— Катер, – через несколько секунд определил комендант.
— И кто это может быть?
— Дух, кто же еще? Только странно… кажется, он идет на полном газу. – Платонов поморщился. – Идиот. Перевернется ведь.
Прикрыв ладонями рот, девушка прошептала:
— Господи. Неужто что‑то случилось?
Платонов поджал губы. Если Долин рискует, значит, дело плохо.
Нашарив в кармане куртки фонарик, комендант включил его и направил в сторону озера. Круг света хаотично заметался по черной воде. Влево–вправо, двинулся дальше, как вдруг замер, упав на что‑то круглое и черное, болтающееся над водой неподалеку от берега.
Моментально поняв, что это человеческая голова, облепленная длинными мокрыми волосами, Платонов выключил фонарик.
— Что это было? – сдавленным голосом спросила девушка. – Я что‑то видела. Зачем ты выключил фонарь, Паша?
Притянув девушку к себе, Платонов поцеловал ее. После развернул в сторону леса и шепотом велел:
— Беги. Через сотню метров будет дорога до монастырской пристани. В поселок не возвращайся, беги прямо к пристани. Не смей останавливаться. Ты знаешь, где ключи от моего катера. Возьми на борт еще нескольких человек и сразу отплывай.
Надя прижала к груди руки и затрясла головой.
— Что происходит, Паша?
— Ты все понимаешь.
— А ты?
— Мне пятьдесят пять лет, дурочка, у меня больные колени. Мне не успеть добраться ни до поселка, ни до монастырей. Они меня легко догонят. А теперь… – он подтолкнул девушку в сторону леса и командным голосом, которым в прошлой жизни гонял своих подчиненных, громогласно рявкнул: – Бегом!!! Пошла отсюда!!!
Вздрогнув, девушка глянула на коменданта. Но тот уже отвернулся и топал по берегу прочь от поселка. Всхлипнув, Надя сорвалась с места и побежала к дороге.
Убедившись, что девушка послушалась, Платонов включил фонарик и помигал им протистам. После, вспомнив поучения Долина, замахал руками и побежал трусцой.
— Сюда! Давайте, уроды, выходите по одному! – На бегу Платонов выхватил из кармана рацию и заорал в нее: – Акимов! Мать твою, Акимов, немедленно ответь!
— В чем дело? – мгновенно отозвался встревоженный голос главы.
— Эвакуируй общину, Игорек! У тебя пять минут! Все, конец связи!
Бросив рацию, Платонов припустил еще быстрее. Кряхтя от едкой боли в коленях, он бежал вдоль берега, когда из воды впереди него вышел здоровенный протист под два метра ростом.
Все, отбегался, понял Платонов и, остановившись, подобрал камень поувесистей.
— Ну, иди сюда, урод, – сквозь отдышку выдавил из себя комендант. – Черепушку‑то я тебе раскрою…
Из тьмы сбоку от коменданта беззвучно выбежал мертвец. Врезавшись в мужчину, он легко сбил его на землю, прыгнул на него сверху и одним рывком вырвал из его щеки кусок плоти.
Зарычав, Платонов двинул мертвеца камнем по голове, но тот, казалось, даже не заметил удара. Проглотив откушенный кусок, мертвец склонился к своей добыче и принялся с остервенением вгрызаться в лицо и горло коменданта.
Из леса донесся истошный девичий вопль. Принадлежать он мог только Наде.
Зазвучав, вопль почти сразу стих. Затем его сменили звуки коротких автоматных очередей – кто‑то из протистов добрался до поселка.
Но выстрелов Платонов уже не слышал. Теряя сознание, он был полностью уверен, что ему удалось увести протистов от поселка и дать людям время на спасение. Не всем, но хоть кому‑нибудь. В последний момент перед смертью по–настоящему он жалел об одном – не о гибели неминуемой общины, не о тысячах жертв, а лишь о том, что у него не получилось спасти всего одного человека – свою любимую…
Если бы Долин мог, он бы побежал вперед катера. К сожалению, это было не в его силах. Оставалось гнать на полную, невзирая на риск перевернуться. Подскакивая на волнах, с трудом удерживая вырывающийся из рук руль, Долин несся к едва–заметному островку света далеко впереди. А мимо катера время от времени проносились головы плывущих протистов, часть из которых уже почти наверняка добралась до Валаама.
Долин не знал, что будет делать, когда достигнет острова, и не понимал, с чего так рвется навстречу смерти. Для него было несвойственно подобное поведение. Хладнокровный циник, которым он стал, говорил, что разумнее притормозить и забрать людей, сумевших сбежать в лес. Самопожертвование и напрасный риск – удел глупцов, шептал внутри него вкрадчивый голос, однако другая его часть, проснувшись после пяти лет сна, громко повторяла: «Быстрее вперед! Быстрее вперед!». И в этот момент Долин слышал лишь себя прежнего, требовавшего от него защитить свой единственный дом и тех немногих людей, без которых он не представлял свою жизнь.
Когда до берега оставалось метров триста, за жужжанием надрывающегося мотора стали слышны звуки выстрелов. Еще через сотню метров донеслись крики людей. На последнем отрезке пути удалось наконец разглядеть, что творилось на берегу, и Долин понял, что опоздал – община еще не погибла, но уже билась в агонии.
Половина паромов спешно отчаливала от берега, другая заводила двигатели. Сходни к суше были сброшены в воду, лишь одно судно продолжало принимать на борт людей. Перед сходнями стояло с десяток автоматчиков из охраны поселка. Выстроившись полукругом на отдалении от трапа, они контролировали подходы к судну, а за их спинами толпились жители поселка, успевшие добраться до кораблей. Их было немного, человек пятьдесят. Часть уже бежала вверх по сходням, другая дожидалась своей очереди на берегу. Но несколько человек, не в силах ждать, просто бросились в ледяную воду и доплыли до судна, с которого, скинув им веревки, куртки и палки, их вытягивали люди на борту.
В общем и целом, эвакуация проходила успешно – паранойя Акимова наконец сослужила общине добрую службу. Поминая матом неугомонного главу, люди не раз отрабатывали действия при эвакуации и были готовы к нападению мертвецов и зимой, и летом.
