плечи, казалось, немного опустились. Он тяжело посмотрел на них.
— Нам больше не нужно беспокоиться о ваших приятелях, Дуг. Всемирный совет только что одобрил ходатайство Харримана о немедленном расследовании проекта «Посредник». Оно начнётся завтра.
Потом он добавил бесцветным голосом:
— Вы знаете, что это значит. Когда они обнаружат, что мы потеряли девять ценных объектов на Меркурии, так и не добыв никакого урана, нас вышвырнут вон.
— Чёрт бы побрал этого Харримана! — бушевал Дуг Норрис. — Проект «Посредник» был вашей разработкой с самого начала! Вы трудился в поте лица, разрабатывая всё это. А теперь, из-за того, что возникла заминка, за дело взялась кучка бестолковых политиков!
— Всё в жизни бывает, — пожал плечами Кинкейд. — Уинтерс, скажите ребятам. Пусть они отведут своих Посредников на базу и разойдутся по домам.
Затем он медленно опустился на стул и уставился в стену.
— Итак, всё кончено. Что ж, прямо сейчас я слишком устал, чтобы беспокоиться об этом.
Норрис был в отчаянии.
— Есть ли какой-нибудь шанс задержать их на достаточное время, чтобы попробовать нашу идею защиты Посредников от лучей?
— Вы же знаете, что нет, — сказал его начальник. — На такую работу ушли бы дни. Даже если бы это сработало против Радиоактивчиков, на добычу урана ушли бы недели. А банда Харримана не будет ждать неделями.
Он посмотрел на измученное лицо молодого человека, затем открыл ящик стола и достал бутылку скотча и стаканы.
— Вот, выпейте, — сказал он. — Вы ещё слишком молоды и относитесь к таким вещам слишком серьёзно.
Норрис с несчастным видом выпил скотч. Но его нервы, всё ещё потрясённые тем странным ударом луча, не слишком успокоились.
— Март, ваше спокойствие меня не обманывает, — сказал он. — Я знаю, как много значили для вас Посредники, как вы мечтали о том, чтобы управлять Посредниками на каждой планете, которую не смог бы посетить человек, даже на планетах далёких звёзд.
Кинкейд пожал плечами и налил себе выпить.
— Конечно, я хотел всего этого. Но с каких это пор учёные могут противостоять политикам?
За окнами сгущалась темнота, приближалась ночь. Они молча сидели в темнеющем офисе, пили скотч и смотрели на высокие освещённые огнями трубы далёкой Нью-Йоркской электростанции.
Дуг Норрис не находил утешения в алкоголе. Его чувство несправедливости только усилилось. Посредники принадлежали Кинкейду, но только из-за того, что они не могли добывать уран достаточно быстро, их у него собирались отнять.
Он высказался об этом пространно и с горечью. Кинкейд только снова устало пожал плечами.
— Забудьте об этом, Дуг. Выпейте ещё.
Норрис с лёгким удивлением обнаружил, что бутылка пуста.
— Должно быть, мы что-то пролили, — сказал он немного хрипло.
— В ящике стола есть ещё одна бутылка, — проворчал Кинкейд. — Они предназначались для вечеринки в рамках проекта на следующей неделе, но сейчас всё отменяется.
Норрис открыл вторую бутылку и щедро наполнил их бокалы. Он сел рядом с Кинкейдом, который задумчиво смотрел в окно на видневшуюся вдали атомную электростанцию. Несмотря разлившееся по телу тепло, Дуг Норрис был несчастнее, чем прежде. В нём поднялась новая, острая печаль.
— Знаете, Март, меня огорчает не только то, что Харриман делает с проектом, — печально сказал он. — То, что случилось сегодня со стариной М-Пятьдесят.
— М-Пятьдесят? — поинтересовался Кинкейд. — Вы имеете в виду того Посредника, которого потеряли сегодня днём?
— Да, все эти месяцы он был моим Посредником, — сказал Дуг Норрис. — Я хорошо знал его. На него всегда можно было положиться, он никогда не выходил из строя, никогда не капризничал в трудной ситуации.
Его голос слегка прерывался.
— Я любил этого Посредника как брата. И я подвёл его. Я позволил этим Радиоактивчикам погубить его.
— Они его вылечат, Дуг, — сказал Кинкейд, и в его слегка охрипшем голосе прозвучало искреннее сочувствие. — Они сделают его как новенького, когда доставят обратно на базу.
— Да, но какой от этого толк, если меня здесь не будет, чтобы управлять им? — воскликнул Норрис. — Говорю вам, этот Посредник был очень восприимчивым. Он знал мои прикосновения к кнопкам управления. Этот Посредник умер бы за меня.
— Конечно, умер бы. — Кинкейд осоловело кивнул. — Вот, выпейте ещё, Дуг.
— С меня хватит, — мрачно сказал Норрис, одновременно наполняя их бокалы. — Но, как я уже говорил, этот Посредник не будет так слушаться кучку политиков и их неумелых помощников, как он слушался меня. Он поймёт, что я ушёл, и уже не будет прежним. Он будет тосковать.
— Вот так всё и происходит, Дуг, — печально сказал Кинкейд. — Вы теряете своего лучшего друга — я имею в виду, своего лучшего Посредника — а я теряю свой проект только потому, что мы не можем обеспечить для них достаточное количество урана для производства электроэнергии.
Он с горечью указал на далёкие здания Нью-Йоркской электростанции, возвышающиеся в темноте башнями света.
— Знаете, у меня есть идея на этот счёт, — медленно добавил Кинкейд, глядя на эти башни.
Дуг Норрис выразительно кивнул.
— Вы абсолютно правы, Март. Вы абсолютно правы.
— Подождите, вы ещё не слышали мою идею, — немного неуверенно запротестовал Кинкейд. — Дело в том, что мы теряем проект, потому что не можем обеспечить достаточное количество урана для производства электроэнергии. Но предположим, что им больше не нужен уран для производства электроэнергии? Тогда они позволили бы нам сохранить проект «Посредник»!
— Именно это я и говорю! — твёрдо заявил Норрис. — Нам остаётся только одно. Найти способ получения атомной энергии из какого-нибудь более распространённого вещества, чем уран. Это решило бы все наши проблемы.
— Я думал, что я это сказал, — озадаченно произнёс Кинкейд. — Но послушайте, какой довольно распространённый металл можно было бы использовать для замены урана в атомных реакторах?
— Висмут, конечно, — быстро ответил Норрис. — Его атомный номер наиболее близок к радиоактивному ряду элементов.
— Вы буквально вырвали эти слова из моих уст! — заявил Кинкейд. — Висмут. Всё, что нам нужно сделать — это заставить висмут работать в атомном реакторе, и тогда мы сможем запустить проект «Посредник» без этих вечных придирок по поводу поставок урана.
Дуг Норрис почувствовал тёплое, радостное облегчение.
— Да ведь это просто! Нам следовало подумать об этом раньше! Давайте возьмём немного висмута из кладовой и отправимся на электростанцию прямо сейчас! — Он вскочил на ноги, энергично, хотя и немного неуверенно. — Нельзя терять времени, если завтра комитет Городского совета сядет нам на шею!
Дугу Норрису хотелось петь от облегчения, когда они с Кинкейдом спускались по опустевшему зданию проекта в кладовую. На самом деле, он уже начал довольно громко исполнять некую непристойную балладу о приключениях Посредника с женщиной-автоматом.
— Вы, наверное, выпили слишком много виски, Дуг, — с
