ГЛАВА 2
«АЛЬТАИР»
Кто-то осторожно постучал в дверь.
— Войдите, — разрешила Надя, на всякий случай поправляя кокетливый завиток на лбу.
На пороге показался высокий юноша, робко протягивая пропуск.
— Вы?! — воскликнула Надя, узнав в нем единственного равнодушного зрителя на стадионе.
— Да, я, — растерянно кивнул он головой, пытаясь как-то осмыслить происходящее, — Журавлихин Евгений. Слыхали разве? — Он оглянулся назад, в коридор, где задержались его товарищи.
Но вот пришли и они, стали по обеим сторонам двери, как часовые. Надя не удостоила их взглядом, с любопытством рассматривая человека, который так загадочно вел себя на стадионе.
— Не удивляйтесь, — она приподнялась на носки и весело прищелкнула каблучками, — я вас узнала сразу.
— Простите… У меня, наверное… зрительная память… — Студент вежливо склонился, искоса поглядывая на недовольное лицо инженера.
Нетерпеливо постукивая карандашом, Пичуев ждал, когда кончатся их личные воспоминания. Тоже нашли время! Вначале студенты показались ему малоинтересными. Во всяком случае, вряд ли кто-нибудь из них мог бы осчастливить человечество гениальной идеей.
«Взять бы того же Надиного знакомого, — инженер по привычке, как на экзамене, изучал студента, — интересно, что у него за душой? Похож на отличника. Знающий. Зубрежкой, наверное, берет». Он почему-то был убежден, что Журавлихин принадлежит к той категории студентов, которые никогда не бывают искренне увлечены наукой. Она представляется им огромным нумерованным вопросником. На все эти вопросы надо дать точные ответы, а больше ничего от студента и не требуется.
Журавлихин говорил тихим, еле слышным голосом, что тоже не нравилось Пичуеву. Одет подчеркнуто скромно. Все у него гладко — аккуратно завязанный галстучек, прилизанные волосы. «Да и мысли, видно, такие же прилизанные», — решил Вячеслав Акимович, чувствуя непонятное раздражение против ни в чем не повинного студента.
Его товарищи по очереди представились инженеру.
До боли крепким рукопожатием приветствовал его Дмитрий Гораздый. Он упрямо наклонил большую голову с шевелюрой в мелких, будто проволочных колечках. Друзья его звали ласково — Митяй.
Худенький, казавшийся много моложе своих восемнадцати лет, Лева Усиков, называя свою фамилию, робко дотронулся до ладони инженера, будто боялся обжечься. Он смущался своего костюма: пестрая ковбойка и тапочки вряд ли уместны в строгой обстановке лаборатории. К тому же Надя при первом же знакомстве поставила его в неловкое положение.
— Вячеслав Акимович, неужели не узнали? Он больше всех болел за «Спартака». Я как увидела его здесь живого, мне стало ужасно смешно.
— Не сомневаюсь, — сухо заметил инженер.
Надя не могла понять сразу, что он хотел этим сказать. То ли парень смешной? То ли она чересчур смешлива?.. Вечно вот так…
Журавлихин посмотрел на нее сочувственно, затем рассеянно поправил галстук и сдержанно, не торопясь, начал объяснять, каким образом он и его товарищи попали в лабораторию:
— На стадионе заметили новую телекамеру, поинтересовались… Товарищ Голубков потом рассказал про нее… Решили вас попросить посмотреть передачу с нашего любительского аппарата. Хотелось бы на большом экране.
Пичуев снял очки и, небрежно покачивая их у самого пола, спросил:
— Вы передаете в цвете?
— Нет, что вы! Обыкновенно! — испуганно ответил Усиков, будто его, Женю и Митяя заподозрили в хвастовстве.
Шутка сказать: любительский телепередатчик цветного изображения!
— Тогда я советую обратиться в радиоклуб, — сдерживая зевок, сказал инженер.
Все это его мало интересовало. Конечно, построить телепередатчик нелегко, по уже давно работают малые телецентры, созданные радиолюбителями. Почему бы подобную аппаратуру не сумели сделать и студенты радиоинститута, хотя бы для практики? В этом нет ничего особенного.
Журавлихин неловко переминался с ноги на ногу. Он хотел было протянуть начальнику лаборатории пропуск для отметки, но в это время Женю выручил Митяй Гораздый. Он выглянул из-за его спины и, машинально погладив жесткую шевелюру, заявил:
— Небольшое уточнение, товарищ Пичуев. Не сказано самого главного. Телевизионный передатчик, который мы сделали в нашем студенческом научном обществе, не совсем, так сказать… нормальный.
— Возможно, — согласился инженер, пряча улыбку. — В чем же проявляется его ненормальность?
— Он работает только пять минут.
— Надя, слышите? Как просто решается задача! А мы тут бьемся, чтобы проекционные трубки работали целый год… Ну, рассказывайте! Что же вы остановились?
Гораздый оглянулся на своего старшего товарища. Стоит ли рассказывать? Он не чувствовал здесь привычной ему доброжелательности. В словах инженера скрывалась явная насмешка. Однако Митяй не имел права обижаться.
— Я… простите… не закончил свою мысль, медленно, но уже более уверенно продолжал он. — Аппарат работает пять минут ежечасно, причем включается и выключается автоматически. Вместе с другими студентами мы построили его для биологов.
— Вот этого уж я никак не понимаю. — Вячеслав Акимович быстро надел очки и уставился на Гораздого. — Да вы садитесь.
На правах хозяйки Надя пододвинула гостям стулья и сама примостилась рядом. Она была рада, что ее начальник заинтересовался «телепередатчиком для биологов». О таких вещах она никогда не слыхала, причем досадовала на высокого парня: такой приятный, даже интересный, и лицо у него умное, а вот о передатчике не смог сказать ничего путного.
— Женечка, позволь, теперь я расскажу, попросил разрешения Усиков, нетерпеливо ерзая на стуле.
Журавлихин молча кивнул головой.
— Через двадцать минут включится наш передатчик, — начал Лева, захлебываясь от волнения, видимо, опасаясь, что его сию минуту прервут и он так и не уговорит инженера-скептика посмотреть, как работает их аппарат. — Мы его поставили недалеко отсюда, в одной из учебных лабораторий биологического института. У нас с этими самыми биологами, как говорится, творческая дружба. Сделали для них передвижной телепередатчик. Правда, он получился… это самое… довольно тяжелым, но Митяй… то есть Гораздый, — поправился он, — поднимает его один. Питается он — я говорю о передатчике, конечно, — от аккумуляторов и преобразователя, потому такой и тяжелый. Достали самую чувствительную трубку, разработали схему. Митяй занимался ультракоротковолновым генератором. В общем каждый понемножку что-нибудь придумывал…
— Ну, а вы сами что «изобретали»? — с улыбкой спросил инженер.
