Он взглянул поверх машины, заметил Марию и улыбнулся.
-- Но1а, ЬопНа^: Куда это ты собралась в такое чудесное утро?
-- Иду к Генералу выручать Карлоса. Улыбка умерла на губах Педро. Глаза сделались жесткими и потемнели. Три лета назад пропала егококетливая сестра Ита, вся состоявшая из серебрис того смеха и сверкающих черных глаз. Кое-кто из соседей говорил, что ее забрали люди Генерала, увезли в черной машине с зеркальными стеклами. Другие утверждали, что она пошла туда по своей воле, работать шлюхой в генеральском казино. В любом случае домой она не вернулась.
-- Ты что, спятила? -- рявкнул Педро. -- Ма рия, где твоя голова?
-- Карлос там, -- просто сказала Мария. Не ужели он не понимает? Впрочем, он холостяк, что он может понять? -- У меня нет выбора. Остается только пойти туда и привести его домой.
-- Ты хочешь жить?
-- Я хочу вернуть Карлоса.
-- Неужели твой забулдыга стоит того, чтобы потерять ради него жизнь?
Она кивнула. В уголках ее глаз блестели, дро жали слезы.
Педро смотрел на нее еще некоторое время-/ затем расетроенно выдохнул.
- -- Ладно. Ладно, я отвезу тебя туда. Слишком ^ длинный путь в такой жаркий день. В -- Нет, Педро. Тебе нельзя. Твой хозяин...
-- ...В Монтевидео. -- Он распахнул переднюю, дверцу "Пежо". -- Садись. ^
Она кротко юркнула на голубое кожаное сиде нье, исполненная смущения и благодарности.
Педро протиснулся за руль и повернул ключ за жигания. Мощный двигатель машины ожил. Он подал назад, выехал на дорогу и быстро помчался по булыжной мостовой. "Пежо" мягко покачивался,словно огромная колыбель, убаюкивая Марию. Веко ре высокие здания остались далеко позади. Педрй* теперь ехал быстрее, и глинобитные дома сливалисК в розовато-голубую линию вдоль дороги.
Ближе к окраине городка дорога становиласьхуже: булыжники здесь рассыпались, и некому бы ло их заменить. Даже прекрасная большая машина немцев виляла и прыгала по разбитой мостовой, и Педро пришлось пореже нажимать на акселератор. Автомобиль полз под горячим солнцем, и, несмотряна кондиционер, Мария чувствовала, как пот стру ится по рукам и лбу. Она вытерла лицо каймой юбки и посмотрела в окно.
Здесь дома встречались реже, и окружали их в Основном пустыри, заросшие сорняками и дикимкустарником. Дневной свет проникал сквозь про гнившие стены и освещал заброшенные комнаты, где когда-то собирались за ужином семьи. С перилсвисало какое-то забытое тряпье, трехногая табу ретка застряла в оконной раме, давно потерявшей стекла. Глинобитные стены были выщерблены, ихкраски полиняли, лишь вьюнок оживлял их темно красными колокольчиками своих соцветий.
Когда дома закончились, потянулся высокий железный забор, утыканный острыми пиками. Он казался бесконечным, сплошным, черным, за исключением высоких медных ворот, через которые мож но было въехать в огромную усадьбу.
Дом Генерала.
Мария видела его только раз, еще ребенком. По спорив с двоюродными сестрами, она чуть не весь день шла сюда из городка, добралась до темнеющих ворот и долго, с дрожью и странной смесью ужаса и удовольствия, смотрела через решетку. Домой она пришла затемно, и разъяренная мать отправила ее
спать без ужина.
Редкий ребенок в Вилларике мог отказать себе в запретном удовольствии понаблюдать за большимдомом, где -- как шептались взрослые -- происходили такие ужасные вещи. Но, удовлетворив любо пытство, они редко туда возвращались. А вырастая, старались держаться как можно дальше от высоких
медных ворот.
-- Ну вот, -- сказала Мария. -- Выпусти меня;
Педро затормозил, нахмурился и предостерегаю ще положил руку на ее запястье.
-- Ты уверена, что хочешь туда войти?
-- Да. -- Ее голос был так тонок, что она заста вила себя повторить потверже: -- Да. Пожалуйста. Он отпустил ее.
-- Тогда я подожду тебя здесь.
-- Но...
-- Даже не пытайся спорить.
-- Хорошо. Спасибо тебе, кузен.| Она заставила себя открыть дверь, покинуть без I опасное убежище "Пежо" и встать перед воротами. I Снаружи воздух был раскаленным, словно в топке, I. густым и влажным от предчувствия дождя. Она
больше не чувствовала себя замужней двадцативосьмилетней женщиной. Она вновь была юной, девст венной и неопытной девочкой, стоявшей передлицом жесткой неумолимой силы, и она была испу гана.
Створки ворот были украшены чеканным изо бражением извилистых лоз, усыпанных золотымиколокольчиками. Ворота были в два раза выше че ловеческого роста.
Сторожка была пуста, и нигде не было видно ко локола или звонка, чтобы вызвать привратника.Мария робко толкнула правую створку, и она с ме таллическим шепотом распахнулась на смазанных петлях.
Теперь она увидела дом. Он неясно вырисовы вался вдали сквозь знойное марево: двухэтажноекирпичное здание с белоколонной галереей по второму этажу. Газон перед домом был зелен, безупречно подстрижен и пуст. Звенели цикады. Садов ника нигде не было видно.
Мария шагнула одной ногой за ворота. Колени у нее подгибались, и она не была уверена, что сумеет в одиночку добраться до дома. Она оглянулась на машину, такую синюю и надежную. Педро стоял возле "Пежо", скрестив руки, и смотрел на нее. Он кивнул, и она сделала еще шаг. Потом еще.
Ворота захлопнулись с высоким медным звуком, и Мария подпрыгнула. Иди вперед, сказала она себе. Иди!
Гравий под ее ногами хищно хрустел. Она прошла мимо аккуратной живой изгороди из джакаран ды с огромными пурпурными соцветиями и розовых кустов, усыпанных желтыми цветами. Приближаясь к дому, она заметила, как вьюнок с колокольчиками обвивает колонны балкона, рубиновый на белом.
Даже тени на белом алебастре отливали красным. ; Цветы были красивы, даже слишком красивы, ; нереальны в своей безупречности, словно алые рты,1 жаждущие прошептать ужасную тайну в раскаленной тишине. : Мария с трудом передвигалась по дорожке, ее дыхание заглушало цокот саранчи и хруст гравия. '?" Массивную дубовую дверь дома никто не охранял.| Как странно, подумала Мария. Где же люди -- люди в униформе, с ружьями, в блестящих черных са--* ногах, -- которые, как она ожидала, прогонят ее! прочь или станут обращаться с ней еще хуже, гораздо хуже?
Она подошла к двери, взялась за изогнутый мо лоточек в виде львиной головы с разинутой пастью " и опустила его блестящую медную пластину. Он"} произвел ужасный шум, напоминающий барабанI- ную дробь. Несомненно, любой игрок и контрабандист, каждая проститутка и каждый арестант отсю да до Асунсьона услышал этот стук молотка, услышал, как колотится сердце Марии о ребра, и подивился этим звукам.
Эхо затихло. Никто не вышел.
, Она еще раз постучала. И еще раз. Страх начал ; понемногу таять, она взялась за ручку двери; ручка . повернулась, и дверь распахнулась так быстро и | мягко, что Мария чуть не упала в прихожую. Дверь захлопнулась -- бум! Она оказалась в. темноте. Внутри. В доме Генерала. -
