Дождь все не прекращался. Олег покурил в подъезде и направился в кафе за сквериком. Денег с собой было немного, но напиваться он и не собирался.
В стеклянном павильоне стоял веселый гам. Половину зала занимала чернявая компания человек в пятнадцать.
- Торгаши местные, - с необыкновенной благостью пояснила буфетчица. - У одного ихнего сын родился.
- Так рано же еще для банкета, - удивился Олег.
- Ха, рано! Со вчерашнего дня бузуются. Здесь уж сколько хроников перебывало, все в умат! А эти сидят, хоть бы хны.
- Люся, Люся! - закричал кто-то. - Выпей, пожалуйста, за новорожденного!
- Да уж навыпивалась, - замахала руками буфетчица. - Мне еще кассу сдавать.
- Э, касса-шмасса! Ты иди сюда, выпей! И красавца молодого бери с собой, мы сегодня всех угощаем.
- Уважь, - посоветовала Люся. - Не бойсь, ребята хорошие.
Спустя мгновение Олег сидел за столом. Перед ним возникла тарелка с прыщавым куриным окорочком и салатом из лосося, рядом - пластмассовый стаканчик с вином. Напиток, судя по всему, был привезен с родины счастливого отца - ничего похожего Карпов не пробовал. Оказалось, что сын родился у Ибрагима, седого мужчины лет пятидесяти с большим потным носом. Олег усомнился, что сам в таком возрасте сможет зачать что-нибудь живое, но решил оставить эту мысль при себе. После курицы было какое-то блюдо из национальной кухни, как водится, с обилием зелени и соуса, и Карпов снова ел, гася перцовый пожар теплым пивом.
Потом было что-то еще, потом - снова салат и вино.
Дородную Люсю подменила юркая тетя Галя, а компания пополнилась новыми лицами. Олег посмотрел на часы, но вместо циферблата увидел лишь мутный пятак. Пора отваливать. Карпов собрался встать, однако в это время дряхлый старик с лиловыми губами произносил тост и уйти Олегу не позволили. Когда тост закончился, все дружно выпили, и он был вынужден присоединиться. Пока Карпов допивал вино, тамада снова поднялся и затянул новую историю. Олег сообразил, что на этот раз следует прикончить спиртное первым и не мешкая откланяться.
Дождавшись сакраментального "так выпьем же за то, чтобы...", он опорожнил стакан тремя большими глотками, по ходу определив, что там не вино, а водка. Тарелку куда-то унесли, и за неимением закуски Карпов запил джин-тоником.
После этого земля выкатилась у него из-под ног, и догнать ее уже не было сил.
Дальше, как сквозь помехи междугородней связи, прорывались лишь отдельные вспышки-картинки: старик произносит тост... входят три милиционера... старик произносит тост... несут ящик водки... два милиционера уносят третьего... тычут в нос куском мяса... наливают стакан... входят два милиционера... тетя Галя падает на пол...
приносят коробку шампанского... старик произносит тост... наливают стакан...
Карпова разбудил злобный шахтер, долбивший в голове тоннель между левым и правым полушариями. Шахтеру вторил его собрат, рубивший проход от мозжечка к гипофизу. Олег хотел застонать, но каждый вздох отзывался тоскливым накатом тошноты. Думать было больно. До него донеслись какие-то приглушенные звуки - слышать их казалось так же мучительно, как и дышать.
Говорили не по-русски.
Кто-то подошел и тронул Карпова за плечо. Он ожидал увидеть Ибрагима или старика-тамаду, но лицо было совершенно незнакомым.
- Проснулся, Олег? Вставай, покушай.
- Домой хочу... - прошептал Карпов и закрыл глаза.
Очнувшись, он нашел себя сидящим в машине.
- Сколько времени? - спросил он у водителя.
- Восемь.
- Вечера?
- Не утра же!
- Надо проспаться. Мне в понедельник на работу.
Таксист посмотрел на Карпова и гомерически захохотал.
- Ну ты... ты... Ой, не могу!.. Понедельник... Он же был вчера!..
- Как ты сказал? - Олег решил, что ослышался.
- Сегодня вторник, дружище.
- Восемь вечера? - с ужасом переспросил Олег.
- Десять минут девятого.
- А где же я был все это время?
Водитель лишь покрутил головой и снова засмеялся.
Зайдя в квартиру, Карпов первым делом включил телевизор. Вскоре начались новости, и ему стало совсем скверно. Таксист не шутил.
Сегодня действительно вторник, а это значит, что кто-то взял огромный ластик и стер двое суток его жизни.
Так. В кафе он зашел в воскресенье утром. Допустим, он пропьянствовал до самого вечера. Допустим, но уже с большой натяжкой, что еще сутки отсыпался. Выходит, понедельник. Но куда делся еще один день?!
Временно отступившая головная боль навалилась с новой силой, и Олег распахнул холодильник в поисках пива. Пива не было, пришлось похмеляться водкой. Карпов налил пятьдесят грамм и, скорчившись от отвращения, выпил. Экран вместе с диктором закрутился в сияющую спираль, и по затылку что-то стукнуло.
Когда он проснулся, на улице было светло. По телевизору опять передавали новости, из которых Олег узнал, что среда в самом разгаре и на нем уже три прогула. Первым порывом было позвонить Шефу, но Карпов трусливо решил отложить объяснения до четверга. В конце дня Валерьяныч обычно бывает замотан и зол, а под горячую руку ему попадаться нежелательно. Лучше завтра прийти пораньше и сразу - с повинной. А в следующий выходной обязательно смотаться к тому проклятому кафе и выяснить, где же его носило.
Шеф явился на работу в приподнятом настроении, и это было большим плюсом. Когда Леночка доложила, что Карпов с утра просится на прием, Валерьяныч удовлетворенно покивал и распорядился:
- Пусть зайдет. Хорошо хоть, живой.
Олег вполз в кабинет ласковым ужом и, прижав ладони к сердцу, застонал:
- Евграф Валерианович, расскажу всю правду!
И он действительно все рассказал, начиная с того, как ушел от Иры. При этом на его лице было написано такое глубокое раскаяние, что под конец Шеф уже не знал, как его успокоить.
- Вот видишь, чем оборачивается неумеренность, - наставительно произнес Валерьяныч. - Водка знаешь каких людей губила? О-го-го были люди! А ты еще совсем молодой человек, ни к чему тебе это.
- Да я, Евграф Валерианович...
- Не перебивай! В общем, так. Напишешь "за свой счет", Лена оформит задним числом. Смотри, никому из посторонних не проболтайся.
- Спасибо, Евграф Валерианович! - Олег вложил в голос столько подобострастия, что еще капля, и оно полилось бы через край. - Искуплю трудовым подвигом!
- Все шутишь! - прорычал Шеф. - Иди работай. И сделай выводы!
Карпов вернулся в кабинет, который делил с двумя такими же рыцарями карандаша и скрепки. Увидев завал необработанных сводок, отчетов и спецификаций, скопившихся с понедельника, он загрустил.
Три высокие стопки, на которые Олег рассортировал документы, напоминали мрачные средневековые башни.
"Сдохну, а сделаю, - решил он. - Разгребу все до последней бумажки. Буду корпеть, пока охрана не погонит".
