– У меня уже есть неприятности. Много неприятностей!
Строков видел, как за окном стремительно проносилась улица поселка, по которой он так долго шел сегодня утром. Невеселые мысли переполняли его. Все ему казалось серым, безжизненным, как этот раскаленный от солнца день, как эта пыльная, зажатая между дувалов дорога. Хабиб придержал машину и вежливо спросил, куда подбросить. В общем-то он сочувствовал этому человеку, который вот уже сколько дней донимал начальство не своим личным делом, а какой-то, пусть даже придуманной, общей бедой. Больше всего Хабиб уважал в людях настойчивость, умение не отступать от раз принятого направления движения.
– Давай на почту, – мрачно решил Строков. – Опять буду писать куда-нибудь. Может быть, в министерство. Почему бы и нет? Есть же здесь школа! Вот и напишу в Министерство просвещения. Пусть подумают, каково детям учиться, когда над головой у них висит лавина!
Бывает так, что один сам по себе незначительный случай порождает целую цепочку причин и следствий, которые вначале развиваются где-то в стороне, совершенно незаметны для основных участников, но потом, созрев, они вдруг обрушиваются на них целым шквалом событий.
Для Быстрова такое невидимое накопление событий началось с довольно банального вечера. Наташа предложила пойти в кафе, что-то ей приспичило отметить. Сергей терпеть не мог торжественных выходов в город. Должность у него ответственная, а город не такой уж большой, не хватало только ненужных разговоров. Да и само по себе посещение кафе ничего, кроме скуки, не обещало. Однако Наташа была на этот раз что-то уж слишком настойчива, он чувствовал в ее поведении замаскированную обиду и, чтобы избежать очередной ссоры, согласился.
У кафе не было названия, оно походило на сотни других безликих кафе, разбросанных по разным городам страны. Те же пластмассовые столики с железными ножками, та же буфетная стойка, с которой, подчиняясь велению времени, исчезли бутылки со знакомыми этикетками и вместо них появились фруктовые коктейли и соки. Сергея это нисколько не огорчило, скорей обрадовало. Скучная процедура официального празднества с неизвестной для него причиной обещала не затягиваться слишком долго. В кафе было много народу, очевидно, потому, что музыкальный автомат, обычно безмолвный, сегодня работал и извергал из своих металлических недр одну мелодию за другой.
Довольно долго пришлось ждать очереди у раздевалки, Сергей совсем уж было собрался уйти, несмотря на предстоящую ссору и на упорство Наташи, которая старалась даже не смотреть в его сторону, понимая, что его терпение на пределе. Но тут им неожиданно повезло, освободился угловой столик, и как раз подошла их очередь.
Они долго молчали. Сергей почему-то с облегчением подумал, что если после годичного знакомства с женщиной с трудом подбираешь тему для разговора, то это значит – конец их взаимоотношений уже близок. Наконец она сама заговорила о чем-то безразличном, не имеющем отношения ни к ним, ни к этому вечеру. Странное у нее образовалось настроение – с каким-то надрывом и несколько даже с философским оттенком, словно молодая женщина впервые осознала или почувствовала интуитивно, что сидят они вот так вдвоем, возможно, в последний раз…
– Как быстро все проходит…
– Что проходит? – не понял Сергей.
– Все. Увлечение. Любовь. Даже близость. Мелькают, словно картинки за окном бегущего поезда, лица людей, случайные, отложившиеся в памяти эпизоды, а поезд спешит, и некогда оглянуться, остановиться, подумать…
– Это оттого, что граница времени проходит рядом и все время нас подгоняет, торопит, – в тон ей с улыбкой подхватил Сергей.
– Какая граница?
– Граница между прошлым и будущим. Я даже стихи об этом знаю:
И на площадях полночных,
По углам высоких башен,
Часовые времени стоят…
Он хотел пошутить, разрядить обстановку, но шутки не получилось. Стихи прозвучали слишком многозначительно. А тут еще автомат, как назло, подавился очередной пластинкой. В кафе стало тихо, и случайные люди, собравшиеся здесь сегодня, все разом но какой-то внутренней, неведомой команде замолчали. Отложили вилки, опустили бокалы с недопитыми коктейлями, прислушались…
Головка адаптера с назойливым равномерным шумом пробегала по пустому диску. Может быть, подвернулся рычаг, подающий очередную пластинку, или что-то другое случилось там с этим автоматом… Казалось, где-то далеко и настойчиво, то чуть слышно, то приближаясь, стучит метроном.
– Чьи это стихи? – тихо одними губами спросила Наташа, и по тому, как загорелись ее глаза, он понял, что было правильным ощущение некоего глубокого смысла, запрятанного внутри этих строчек. Кто знает, может быть, сентиментальная чушь, над которой он теперь насмехался, имела все же для кого-то неведомое ему значение.
– Не помню, – усмехнулся он, – автор неизвестен. И сразу же автомат, словно дожидавшийся этих слов, откашлялся и выплюнул из своих недр очередную мелодию. В кафе все задвигались, шумно и облегченно заговорили. И только Сергей долго еще сидел молча, невидящими глазами уставившись в меню, словно прислушивался к затихающим шагам метронома, и старался понять: как же так получилось, что то, что казалось ему таким значительным и важным в юности, на первом курсе института, когда он сам сочинил эти строчки, незаметно потускнело и навсегда ушло из его жизни?
И потом, уже до самого конца затянувшегося, скучного вечера, он так и не сумел избавиться от чувства тоскливой и совершенно необъяснимой неудовлетворенности, оставшейся с ним даже на следующее утро, когда, насвистывая что-то нарочито бодрое, он открыл дверь своего кабинета.
Первое, что бросалось в глаза уже с порога, это груда папок на столе.
«Отчеты, расчеты. Кому они нужны?» – с досадой подумал Быстров. Он стремительно пересек кабинет и решительным движением отодвинул папки в угол стола. Несколько листов, словно протестуя, упало на пол. Подбирая разлетевшиеся бумаги и мельком проглядывая их, он с досадой отметил, что, кроме нового потока почти бессмысленных цифр, они ничего не содержат.
«Чем шире метеорологическая сеть, тем больше поступающих данных, а сводки погоды становятся все неопределенней. Может, виновата избыточная информация? Все тонут в цифрах, не хватает даже оперативной памяти компьютера: Который год собираются установить в управлении единую систему «Контур», соединенную через спутник связи с центром и со всеми периферийными станциями. Да только не спешит начальство с ее установкой. Оно и немудрено, половину штата всех республиканских управлений придется сокращать, если по-настоящему взяться за внедрение этой системы. По старинке жить проще, привычней. Идут премии, зарплаты – не так-то просто изменить привычную рутину, преодолеть инерцию запущенного бюрократического производства».
