И они нашли выход — узаконить насилие.
Дать человеку отдушину…
Первым значительным шагом на этом пути явилась легализация гладиаторских боев, полных рева и крови. Но требовалось большее. Людям были необходимы подлинные ощущения, а не суррогаты…
Поэтому пришлось узаконить убийство, правда, на строго индивидуальной основе, и только для тех, кто в нем нуждался.
Правительство основало Бюро Эмоционального Катарсиса.
После периода экспериментов установили единые правила.
Любой гражданин, пожелавший совершить убийство, мог зарегистрироваться в Б. Э. К. После совершения необходимых формальностей (выражавшихся в инструктаже и гарантиях) Бюро обеспечивало его жертвой.
Если его Охота проходила удачно, то спустя несколько месяцев он должен был сам, в соответствии с правительственным законом, некоторое время провести в роли Жертвы.
Такова, в сущности, была система. Индивид мог совершить столько убийств, сколько хотел, однако в перерывах между ними он становился Жертвой. В случае убийства своего Охотника он мог остановиться, либо записаться на следующее убийство.
К концу первого десятилетия статистика установила: примерно одна треть цивилизованного человечества обращалась в Б. Э. К. по крайней мере один раз. Затем число, уменьшившись до одной четверти, так и осталось неизменным.
Философы покачивали головами. Практики чувствовали удовлетворение. Война оставалась там, где и зарождалась — в руках индивидуума.
По мере развития игры, в нее вносились уточнения и усовершенствования. С момента ее официального признания она превратилась в Большой Бизнес. Существовали Фирмы, обслуживающие и Жертв, и Охотников.
Бюро Эмоционального Катарсиса выбирало имена Жертв наугад. Охотнику предоставлялось две недели, за которые он должен был совершить убийство. Сделать это требовалось только при помощи собственной изобретательности, без вмешательства посторонних лиц. Давались: имя Жертвы, ее адрес и описание внешности. Совершить убийство он мог, пользуясь пистолетом стандартного калибра. Носить какое-либо другое оружие запрещалось.
Жертва получала извещение на неделю раньше Охотника. Ей сообщалось одно: она — Жертва. Она не знала имени своего Охотника. Жертве позволялось выбрать себе оружие любого типа, которое только имелось в ее распоряжении. Жертва могла нанять Споттеров. Споттеры не имели права убивать. Они могли лишь зафиксировать появление в городе незнакомца или выведать нервного стрелка.
Как уже было сказано, для устранения охотника Жертве разрешались все средства.
Убийство или ранение постороннего человека, не являвшегося Жертвой, строго каралось. Все другие убийства запрещались. Убийство, вызванное недоброжелательностью, или убийство с целью наживы влекли за собой смертную казнь.
Совершенство системы заключалось в том, что те, кто желал убивать, получали эту возможность. От тех же, кого это не привлекало, а именно — основной массы населения — не требовалось кого-то убивать.
По крайней мере, глобальных войн больше не было. Не было даже угрозы их.
Вместо этого — сотни и тысячи малых…
* * *
…Честно говоря, предстоящее убийство не очень-то улыбалось Фрелэйну — и все потому, что Жертвой оказалась эта чертова баба. Впрочем, коли она сама зарегистрировалась, то и пускай пеняет на себя. Уцелев после шести Охот, он не собирался засыпаться и на этот раз…
Остаток утра он провел, запоминая сведения о своей Жертве. Затем подшил полученное извещение к предшествующим.
Жанет Патциг проживала в Нью-Йорке. Это было неплохо. Ему доставляла удовольствие Охота в больших городах. К тому же он всегда мечтал посмотреть Нью-Йорк. Возраст ее не был указан. Однако, судя по фотографии, ей было что-то около двадцати с небольшим.
Фрелэйн заказал по телефону билеты на самолет в Нью-Йорк, после чего принял душ. Он придирчиво осмотрел свой «Костюм-Защиту, Спецмодель». Выбрал из своей коллекции оружие. Почистил и смазал его. И, засунув его в «выстреливающий» карман, принялся паковать чемодан.
От возбуждения кровь его пульсировала в жилах. «Как странно, — думал он, — каждое новое убийство так по-новому возбуждает. От этого не устаешь. Это не прискучит в отличие от французских пирожных, женщин или выпивки. Каждый раз что-то новое, непохожее на предыдущее…»
Окончив сборы, он бросил взгляд на книжную полку, соображая, что захватить в дорогу.
Он мог гордиться: в его библиотеке было все, что следовало знать специалисту. Сейчас ему вряд ли понадобится литература о Жертвах (такие, например, книги, как «Тактика Жертвы» Л. Фреда Теса с ее идеологией тщательного контроля окружающих, или труд доктора Фриша «Не думай, КАК Жертва!»).
Эти книги пригодятся ему потом, когда он сам превратится в Жертву. Пока же он стал тщательно изучать книги об Охотниках.
«Человек на Охоте (Тактика Охотника)» — классический фундаментальнейший труд в данной области. Фрелэйн знал его почти назубок. «Последние Достижения в Технике Засад» сегодня ему не требовались.
В конце концов он остановился на «Охоте в Городах» Митвелла и Кларка, «Выследить Споттера» Олгрина и книге «Жертвы в Группах» того же автора.
Все дела таким образом удалось устроить. Фрелэйн оставил записку молочнику. Запер квартиру, и на такси доехал до аэропорта.
В Нью-Йорке он остановился в отеле, расположенном в центре города, как раз поблизости от района, в котором жила его Жертва. Обслуживали его быстро и неназойливо. Но эта раздражающая вежливость, ухмылки коридорных, — словом, все указывало на то, что ему — судя по всему, ему не удалось сохранить свое инкогнито. Видимо, что-то в его поведении все же выдавало в нем Охотника…
Первое, что он увидел, войдя в номер, была брошюрка на ночном столике. «Максимум Эмоционального Катарсиса — в ваших руках» содержала, в основном, стандартные комплименты администрации. Фрелэйн, улыбнувшись, перелистал несколько страниц.
Поскольку это был его первый визит в Нью-Йорк, оставшиеся полдня он провел, гуляя по улицам поблизости от дома Жертвы. Потом прошелся по магазинам.
Зал «Охота и Охотник» у Мартинсона и Блэка поразил его своим размахом. Кроме прочих новинок, там демонстрировались легкие пуленепробиваемые жилеты для Жертв и шляпы Ричарда Арлингтона с защитной тульей.
В одном углу зала расположилась большая выставка новенького 38-мм оружия.
«Пользуйтесь только Малверном Прямого Боя! — призывала реклама, — Одобрено Б. Э. К. В обойме — двенадцать патронов. Допустимое отклонение всего 0,001 дюйма с 1000 футов. Не упустите Вашу Жертву. Не рискуйте жизнью зря — покупайте Малверн! Спасение — только с Малверном!»
