Фрелэйн улыбнулся. Реклама что надо, да и само маленькое черное оружие выглядело чрезвычайно убедительно, но он привык доверять собственному.
Продавались еще специальные трости с «секретом». В них спрятан магазин на четыре патрона, хорошо замаскированный и безопасный в употреблении. Когда Фрелэйн был молод, он с жадностью хватался за всякую новинку. Сейчас он пришел к выводу: старые и проверенные способы на поверку оказывались самыми надежными.
У входа в магазин стояла машина Санитарного Управления, в которую четверо парней-служащих втаскивали свежие трупы, надо думать, после недавней перестрелки. Фрелэйн пожалел, что пропустил это зрелище.
Он вполне сносно пообедал в хорошем ресторане и рано лег спать. Предстоящий денек обещал быть нелегким.
С утра Фрелэйн отправился на разведку. Он побродил в окрестностях дома, где жила его Жертва. И ее внешность словно стояла у него перед глазами. Он не вглядывался в прохожих, наоборот, как и полагалось заправскому Охотнику, двигался быстрой, озабоченной походкой делового человека.
Обойдя несколько баров и подкрепившись в одном из них, он направился по боковой улице Лексингтон-Авеню.
Прямо на тротуаре примостилось приятное открытое кафе. Фрелэйн прошел мимо.
Она сидела там: он ни за что не мог перепутать лицо. За столиком, уставившись в бокал, находилась именно Жанет Патциг. Она не подняла глаз, когда он проходил мимо.
Фрелэйн профланировал до конца квартала, свернул за угол и остановился, чувствуя, как дрожат руки.
Рехнулась она, что ли, эта девушка, выставляя себя напоказ? Или она воображает, что заколдована от пуль?
Он схватил такси и приказал шоферу объехать квартал. Она все еще находилась там. Фрелэйн внимательно рассмотрел ее.
Она казалась моложе своей фотографии, но твердой уверенности у Фрелэйна не было. На взгляд он не дал бы ей больше двадцати. Ее темные волосы были разделены на прямой пробор и зачесаны за уши. В сочетании с ее темно-голубыми глазами это придавало ей сходство с монахиней. Насколько Фрелэйн мог судить, лицо ее не выражало ничего, кроме глубокой печали и полной покорности судьбе.
Неужели ей не пришло в голову сделать хоть что-то для спасения?
Фрелэйн расплатился, вылез из такси и почти бегом направился в близлежащую «драгстор»[3]. Найдя свободный телефон-автомат, он позвонил в Б. Э. К.
— Алло, вы уверены, что Жертва по имени Жанет Патциг получила извещение?
— Одну секунду, сэр. — Пока клерк просматривал бумаги, Фрелэйн прислонился к стеклянной дверце, от нетерпения барабаня по ней пальцами. — Да, сэр. У нас имеется ее письменное подтверждение. Что-нибудь не так, сэр?!
— Нет, ничего, спасибо, — буркнул Фрелэйн. — Просто хотел уточнить.
В конце кондов, если девчонка собирается и дальше так сидеть, это ее личное дело. Его это не касается. Никто не смог отнять у него того, что полагалось ему по закону. Сейчас его очередь убивать.
Однако, решив отложить дело на день, он пошел в кино. После, пообедав, вернулся к себе в номер, перелистал брошюрку и завалился на постель, свирепо уставившись в потолок.
«Всего-то и делов, — подумал он, — всадить в нее пулю. Просто шлепнуть ее из окошка такси и точка.
Лишний раз подтверждается правило: нечего бабам лезть не в свои дела», — злорадно решил Фрелэйн, засыпая.
Убийство — не женского ума дело, а раз напросилась, то пеняй, дура, на себя. С этой мыслью Фрелэйн заснул.
На следующее утро Фрелэйн в очередной раз прошелся мимо кафе. Девушка опять сидела там за тем же столиком. Он остановил такси.
— Вокруг дома, очень медленно, — сказал он.
— Ясно, — понимающе ухмыльнулся водитель.
Наблюдать за Споттерами проще всего из такси. Изучив обстановку, он заключил, что у девушки их не было. Руки она держала на столе, на самом виду.
Легкая, неподвижная мишень…
Фрелэйн нажал кнопку спецкармана, клапан открылся. Пистолет очутился в его руке. Он вытащил обойму, пересчитал патроны, затем щелчком закрыл карман.
— Теперь медленнее, — сказал он водителю.
Такси проследовало мимо кафе. Фрелэйн тщательно прицелился, «посадил» девушку на мушку. Палец его уже потянулся к спусковому крючку…
— А, чтоб тебя! — выругался он.
Рядом со столиком, заслоняя девушку, появился официант. Фрелэйн не захотел рисковать, побоявшись задеть кого-то еще.
— Еще раз вокруг, — сказал он водителю.
Тот отпустил очередную саркастическую усмешку. Интересно, подумал Фрелэйн, так бы ты веселился, если бы узнал, что я охочусь на женщину?
На этот раз официант не мешал. Девушка закурила сигарету. Ее угрюмый взгляд застыл на зажигалке.
Фрелэйн взял ее на прицел, прищурился и на миг затаил дыхание.
Потом махнул головой и снова опустил пистолет в карман.
Эта идиотка лишала его всего удовольствия.
Слишком просто, говорил он себе. Обычно у него получались действительно Охоты. Большинство из тех шести убийств были настоящей работой. Жертвы использовали всевозможные трюки, чтобы уцелеть. Помнится, один из них нанял чуть ли не дюжину Споттеров, однако Фрелэйн перехитрил их всех, и все благодаря его умению адаптироваться к самой сложной ситуации.
Однажды ему пришлось переодеться молочником, в другой раз — сборщиком налогов. За Шестой Жертвой Охота шла по всей Сьерра-Неваде (тот парень тоже пытался прикончить Фрелэйна, но Фрелэйн опередил его…).
А эта? Разве подобным убийством можно было гордиться? И что скажут в Клубе?
Эта мысль привела Фрелэйна в ужас. Клуб был его мечтой. А пропусти он сейчас девушку, ему все равно придется становиться Жертвой. И даже выживи он, все равно останется еще четыре Охоты… С такими темпами он рискует никогда туда не попасть.
Он опять начал прогуливаться около кафе, но внезапно, под воздействием какого-то импульса, круто остановился.
— Разрешите? — сказал он.
Жанет Патциг окинула его взглядом своих хмурых голубых глаз и ничего не сказала в ответ.
— Послушайте, — сказал он, садясь рядом. — Если я вам буду надоедать, вы только скажите, я уйду. Дело в том, что сам я из провинции. Приехал в Нью-Йорк по делам… Просто захотелось поболтать с кем-нибудь. Если вы против, то я…
— Мне все равно, — ответила Жанет Патциг без всякого выражения.
— Брэнди, — бросил Фрелэйн подошедшему официанту. Бокал девушки был все еще наполовину полон.
Фрелэйн взглянул на свою соседку и почувствовал, как сердце его забилось с новой силой. Это уже было кое-что — выпивать с собственной Жертвой!
— Меня зовут Стентон Фрелэйн, — представился он. На минуту у него мелькнула мысль, что это уже не имеет никакого значения.
