Он переложил повод в левую руку, размял пальцы:
— Уильям, у тебя самый быстрый конь. Скачи каньоном обратно в лес и выводи подкрепления к внешней границе.
Лес останется без защиты, но выбор у них невелик.
— Извини, что указываю на очевидное, — возразил Уильям, — но, если привести их сюда, добром это не кончится.
— Нам помогут скалы возле ущелья, — сказал Томас. — Мы ударим оттуда.
— Но вы начнете бой раньше, чем прибудут подкрепления.
— Придется продержаться. Выбора у нас нет.
— Выбор есть всегда, — с жаром возразил Уильям.
Он неизменно любил поспорить — хлебом не корми.
Томас предвидел это и ввязываться в дискуссию не стал:
— Скажи Сайфусу, чтобы подготовил племя к уходу в одну из северных деревень. Подозреваю, правда, что он откажется, поскольку и в мыслях не держит, что битва может быть проиграна. И станет вопить, что это кощунство, поскольку через неделю — Собрание. Поэтому говори с ним при Рашели. Она заставит его прислушаться.
Уильям повернулся к нему:
— Пошли другого гонца. Я не могу пропустить эту битву!
— Ты вернешься вовремя, к самому разгару. Я полагаюсь на тебя, Уильям. Оба поручения весьма опасны. А у тебя самый быстрый конь, и ты лучше, чем кто-либо, управишься в одиночку.
Похвала, хотя Уильям в ней и не нуждался, заставила его умолкнуть.
Томас посмотрел на Сюзанну, самого надежного своего разведчика, двадцатилетнюю девушку, которая могла выстоять в схватке с десятью необученными мужчинами. Кожа у нее была темной, как у половины Лесных Людей. Разнообразные оттенки цвета кожи были еще одним отличием их от представителей Орды, которые из-за своей болезни были сплошь бледными.
— Возьми двух лучших разведчиков и поезжай к южным скалам. Мы присоединимся к тебе с подкреплением через два часа. К тому времени мне нужны будут сведения о позициях врагов и скорости их передвижения. И информация о том, кто их ведет, пусть даже, чтобы это выяснить, тебе придется своими руками сорвать с него капюшон. В частности, я хочу знать, не жрец ли это Мартин. Хочу знать также, когда они ели в последний раз и когда собираются поесть снова. Все, Сюзанна! Я полагаюсь на тебя.
— Да, командир. — Она развернула своего коня. — Хий-я-а!
Вслед за ней, догоняя, вниз с холма поскакал Уильям.
Томас посмотрел в сторону Орды:
— Что ж, друзья мои… Мы знали, что когда-нибудь это случится, и готовились драться. Похоже, сам Элион посылает нам этот бой.
Кто-то хмыкнул. За леса они все готовы были умереть. За Элиона — нет.
— Сколько у нас в распоряжении людей? — спросил Томас у Майкиль.
— Десять тысяч. Включая тех, кто сопровождает племена на Собрание. Но пять из них — на границах леса, — ответила Майкиль. — К битве у южных скал смогут присоединиться менее пяти тысяч.
— А сколько нужно, чтобы остановить эти маленькие отряды, которые собираются нас отвлечь?
Майкиль пожала плечами:
— Три тысячи. По одной на каждый перевал.
— Пошлем тысячу, по три сотни на перевал. Остальные пойдут с нами к скалам.
Повисло напряженное молчание.
Какая стратегия помогла бы преодолеть столь грандиозное неравенство сил? Какой мудрый совет дал бы нам сам Элион в столь опасный момент?
— У нас шесть часов до заката, — решительно произнес Томас, разворачивая коня. — Едем!
— Не уверен, что мы увидим закат, — вздохнул кто-то.
Возражений не последовало.
Карлос Миссириан смотрел на Томаса Хантера.
Тот спал, лежа на спине, среди смятых простыней, нагой, если не считать боксерских трусов. Простыни были влажными от пота. Пота и…
Крови?
Простыни были в пятнах крови, местами подсохшей, а местами — совсем свежей.
Он истек во сне кровью? Нет, все еще истекал. Мертв? Карлос подошел ближе.
Нет, жив. Грудная клетка равномерно поднималась и опускалась. На груди и животе виднелись шрамы, которых Карлос не помнил. Но не было и следа пуль, которые, в чем Карлос был абсолютно уверен, он всадил в этого самого человека на прошлой неделе.
Он приставил пистолет к виску Хантера и нащупал пальцем курок.
Вспышка на скале. Еще одна…
Пригнувшись за большим камнем, Томас поднес к глазу примитивную подзорную трубу и всмотрелся в отряд Паршивых, пробирающихся по каньону. Трубу он смастерил при помощи сосновой смолы, припомнив кое-что из истории. Получилось не совсем то, что надо, хотя некоторое преимущество перед невооруженным глазом она все же давала.
Рядом с ним на коленях стояла Майкиль.
Сигналили оттуда, где он разместил двести лучников. У каждого — пятьсот стрел. Давно уже стало ясно, что от запасов снаряжения их шансы на победу зависели не меньше, чем от количества людей.
Проверенная опытом стратегия была проста. Томас поведет в лобовую атаку тысячу бойцов и разобьет передние ряды противника. Усеяв поле битвы телами павших врагов, он отступит, и лучники начнут осыпать Паршивых стрелами. Таким образом, загромоздив каньон мертвецами, можно будет хотя бы задержать продвижение войска.
За длинной грядой валунов скрывались вместе с Томасом двести конников.
Они использовали этот прием уже много раз. Удивительно, что Орда до сих пор попадается в ловушку…
— Сэр! — Позади Томаса, тяжело дыша, возник гонец. — Донесение из Южного леса.
Майкиль повернулась к нему:
— Говори. Только тихо.
— Паршивые атакуют.
Томас отнял, было подзорную трубу от глаза, затем приставил ее снова. Поднял левую руку, готовясь дать сигнал к атаке.
Что значила эта весть?
Что Орда использует новую стратегию.
Что привычные действия невозможны. Что конец близок.
— Давай дальше. Скорее!
— Говорят, их ведет Мартин.
Он снова отвел трубу от глаза. Вернул ее на место. Значит, здешние войска возглавляет не новый генерал, как он думал. За генералом по имени Мартин они следили вот уже около года. Мартин был молод, как удалось однажды вызнать у пленного. А еще он был хорошим тактиком — это стало понятно из меняющегося характера схваток. А еще было подозрение, что он не только генерал, но и жрец. Официальной религии у Обитателей Пустыни не было, однако, судя по их гербу — змеевидной летучей мыши, — у них медленно, но верно складывался культ шатаек. Культ Тили. Одни говорили, что Мартин практикует черную магию, другие — будто им руководит сам Тили. Но как бы там ни было, его воины быстро совершенствовались в мастерстве.
Если Паршивый по имени Мартин напал на Южный лес, может быть, здешняя атака — это отвлекающий маневр? Или таким маневром является атака Мартина?
