В том же 1936 году один из тибетских мистиков вошел в германское посольство в Москве. Никто из дипломатов не знал, чем он занимается. Большинство же вообще не подозревали о его существовании. Мишенью этого воина был Сталин. Мистик умел брать под контроль любого человека. Но особенно успешно он проделывал это с людьми, которые отличались развитой интуицией. Не приказывая напрямую, тибетский маг использовал слабые стороны советского лидера, чтобы постоянно подталкивать его к решениям в нужном направлении.
Еще трое тибетцев готовились отправиться в Англию. Там требовалось держать под контролем большее число ключевых фигур. Фюрер делал ставку на то, что Англия сохранит военный нейтралитет, пока действия рейха не коснутся ее колоний или непосредственно острова за Ла-Маншем. Нейтралитет владычицы морей нуждался в поддержке не только дипломатическими средствами.
Одновременно с этим, в обстановке строжайшей секретности, готовилась германская экспедиция в Тибет. Участники ее отбирались очень придирчиво, хоть и выбор был не столь велик. В их состав был включен и Раунбах
Конечно, Фриц со своим весьма посредственным образованием и рядовыми навыками альпиниста мог стать в Тибете лишь обузой. Он это осознавал, и усиленно изучал тибетское наречие. Целью экспедиции были высшие тайны магии. До сих пор ритуалы посвящений могли пройти только ученики, отдавшие многие годы изучению сокрытой мудрости. Фюрер поставил перед арийскими мистиками цель: перенести эти ритуалы на территорию рейха, сократить срок обучения до предела. Сам фюрер, его ближайший друг Гесс, а также Гиммлер намеревались пройти ритуал Тантры Калачакры, чтобы обеспечить свое возрождение в вечном круговороте судеб и воплощений.
Многие часы Фриц проводил в медитации. Он не мог, как Гиммлер, вызывать духов умерших, не обладал, как Вейстхор, родовой памятью. Не смог он стать и знатоком магии. Его уровень был иным — рядовой посвященный, верный слуга высших руководителей рейха. Фриц стал слугой Генриха Гиммлера. Самого руководителя охранных отрядов партии он видел всего однажды, в замке Вевельсбург. Гиммлеру представили юношу, назвав того молодым арийским мистиком, интересующимся практикой воздействия на судьбы. Шеф СС задал ему несколько вопросов о его биографии и коротко бросил сопровождающему эсэсовцу в штатском:
— Испытайте его.
Тем же вечером Мартин Хойзель, штандартенфюрер СС, разъяснил Фрицу его обязанности.
— Среди практикующих мистиков большинство — шарлатаны или полусумасшедшие. Так было всегда, так будет и в дальнейшем. Любой человек, владеющий действительно выдающимися способностями, заинтересован в том, чтобы скрываться среди шарлатанов или малоспособных. Нам, СС, нужно точно знать, кто чего стоит. А тебе предстоит не только наблюдать за всей этой публикой, причем не только в Германии: на тебя возлагается задача убирать тех, кто, пусть даже случайно, способен помешать нашим целям.
— Убирать — это отправлять на тот свет? — решил уточнить Фриц, — я не подготовлен к такому ремеслу.
Хойзель усмехнулся:
— Это поправимо. Впрочем, тебе всегда помогут и обеспечат прикрытие. Для начала ты должен пройти испытание. Дело нетрудное. Поедешь в Вену. Там проживает один из посвященных теософского учения. Его влияние нам мешает… Вот адрес, имя и время
Штандартенфюрер вынул из кармана пиджака заранее заготовленную записку и протянул ее Раунбаху.
— Поедешь в Вену по своим документам. Встретишься с несколькими астрологами и прочими знатоками рун. За час до указанного времени возле министерства юстиции к тебе подойдет наш человек. Он скажет "Вевельсбург", ты ответишь "Туле". Он передаст тебе пистолет. Зайдешь по указанному адресу, представишься. Тебя впустят, твое имя известно. Хозяин в квартире будет один. Застрелишь его — обязательно в голову — и возьмешь любые бумаги, документы, ценности, чтобы создать видимость ограбления. Это по силам даже ребенку. Действуй в перчатках. Когда выйдешь, у подъезда тебя будет ждать наш человек. Вернешь ему пистолет, отдашь документы. Пробудешь в Вене еще два дня, встречаясь с другими теософами или алхимиками, потом вернешься. Риска никакого, тебя предупредят, если изменится обстановка.
Риска действительно не было. Фриц постучал в дверь — звонка не было — сжимая в другой руке портфель с пистолетом. Хозяин открыл сразу, даже не спросив имени. Фриц назвал себя и, как и говорил Хойзель, оказалось, что его знали. Когда разговор коснулся историй перерождений Будды, хозяин открыл дверцу книжного шкафа, чтобы показать гостю одну из ранних джатак. В это время Фриц достал из предусмотрительно расстегнутого портфеля пистолет и выстрелил хозяину в затылок. Даже входя в квартиру, Раунбах еще не был уверен, что сумеет выстрелить. Всё случилось само собой. В голове звенело, и тело казалось не своим.
Раунбах обошел разлившуюся под головой убитого кровавую лужу и выбрал из шкафа несколько старых манускриптов. Положил их в портфель, рядом с пистолетом. Подошел к двери. В подъезде было тихо. На лестнице он не встретил ни одного человека, а у выхода передал человеку Хойзеля портфель.
Теперь Фриц служил Гиммлеру. Приказы он получал от Мартина Хойзеля. Только эти двое могли — лично — отдавать ему приказы. Хойзель сообщил ему имена тех арийских мистиков Баварии, которые действительно обладали настоящими способностями. Их было совсем немного. Двое ясновидящих — те, кто ошибался реже, чем давал правильные ответы. Пятеро людей с гипнотическими способностями, способные выдать листок бумаги за секретный пропуск или остаться невидимыми среди группы охранников. Четверо, которые, как и фюрер, могли оказывать гипнотическое воздействие на собравшихся людей при публичном выступлении. Шесть астрологов, которым доверял сам Гитлер. И один, всего лишь один, посвященный, способный влиять на будущее развитие событий.
— Ты, Фриц, не должен удивляться. В рейхе и Австрии под твоим присмотром окажутся всего восемнадцать человек. Об их безопасности заботятся другие, ты думай о том, чтобы их имена не выдвинулись на первый план. Пусть легенды рассказывают о других, пусть этих людей считают учениками или шарлатанами.
— Всего восемнадцать… — Раунбах не скрывал разочарования, — это все, кто встал на нашу сторону.
Они прогуливались по одной из тихих берлинских улиц. Оба в штатском, но позади, шагах в сорока, неспешно и тихо катилась автомашина с двумя охранниками в эсэсовской форме. Штандартенфюрер с сожалением кивнул:
— Не все из способных людей разделяют наши убеждения. Евреи, коммунисты, поклонники западных демократий откровенно враждебны, другие уклоняются от сотрудничества. Но восемнадцать — это лишь те, кто по происхождению ариец. Есть и другие. Есть наши друзья с Тибета. С ними работают другие. О них ты узнаешь позже, когда сам побываешь в Тибете.
