— Оно совсем иного рода. У нас имя и душа, — полагаю, вы так это называете, — неразделимы и не могут быть представлены в виде звуков. Мне нужно что-нибудь в вашем стиле. Какое-нибудь хорошее имя.
— Брат, я всегда был неравнодушен к Джорджу Альберту Лерою Эллери. Так звали моего деда.
— Нужна ли еще и фамилия?
— Конечно.
— Что предложишь?
— Например, Макинтош.
— Прекрасно. Ее и возьму.
Пока Юстас рисовал на натянутом полотне мое изображение, я поговорил с черепахами.
— Этот мир называется Флорида? — спросил я одну из них. — Так было написано на дорожных знаках.
— Мир, мир, мир, вода, вода, вода, бульк, бульк, бульк, — ответила одна из них.
— Хорошо, но верно ли, что данный конкретный мир, в котором мы находимся, носит название Флорида?
— Мир, мир, вода, вода, бульк, — ответила другая.
— Юстас, я не могу ничего добиться от этих камрадов, — пожаловался я. — Этот мир называется Флорида?
— Мистер Джордж Альберт, вы находитесь прямо в центре Флориды, величайшего штата во вселенной.
— Путешествуя, Юстас, я постоянно слышу оговорки насчет величайшего во вселенной. Однако это мой новый дом, и я должен воспитывать в себе лояльное отношение к нему.
Я поднялся к верхушке дерева, чтобы дать совет двум юным птахам, которые пытались вить гнездо. По-видимому, это было их первое предприятие в жизни.
— Вы все делаете неправильно, — заявил я им. — В первую очередь нужно проникнуться мыслью о том, что это будет ваш дом, а потом придумать, как сделать ваш дом самым красивым.
— Именно так строили их всегда, — сказала одна из птичек.
— Фактор утилитарности должен присутствовать, — согласился я. — Но преобладающим лейтмотивом должна быть красота. Низкие стены и парапет могут создать впечатление расширенной перспективы.
— Именно так строили их всегда, — сказала другая птичка.
— Не забывайте о новейших разработках, — напомнил я. — Просто скажите себе: «Это самое современное гнездо в мире». Всегда говорите так о любом проекте, который начинаете. Это вдохновит вас.
— Именно так строили их всегда, — сказала птичка. — Иди и свей свое гнездо.
— Мистер Джордж Альберт, — позвал Юстас. — Мистеру Билли не понравится, что вы летаете вокруг деревьев. Вам следует оставаться в водоеме.
— Я только подышал немного воздухом и поболтал с птицами, — сказал я.
— Вы можете разговаривать с птицами? — спросил Юстас.
— А кто-то не может?
— Я могу немного, — сказал Юстас. — Я не думал, что кто-то еще может.
Но когда Билли Вилкинс вернулся и выслушал отчет о моих полетах, меня поместили в змеиный дом — клетку, все стенки и крышка которой были крепко сцеплены друг с другом. Моим соседом по клетке оказался мрачный питон по кличке Пит.
— Старайся всегда держаться на другой стороне, — сказал Пит. — Ты слишком большой, чтобы проглотить тебя. Но я могу попытаться.
— Тебя что-то беспокоит, Пит, — предположил я. — У тебя скверный характер. Это может быть результатом или плохого пищеварения, или нечистой совести.
— У меня и то, и другое, — подтвердил Пит. — Первое из-за того, что я глотаю пищу не пережевывая. Второе из-за… ну, я не помню причину, но это моя совесть.
— Подумай хорошенько, Пит, — велел я, — почему у тебя нечистая совесть.
— У змей всегда нечистая совесть. Мы забываем о самом преступлении, но сохраняем чувство вины.
— Возможно, тебе нужно обратиться за советом к кому-нибудь, Пит.
— Я отчасти думаю, что именно кое-чей вкрадчивый совет и обрек нас на все это. Он говорил, что мы лишились ног в одночасье.
К клетке подошел Билли Вилкинс в компании с еще одним „человеком“, как ходячие личинки называли себя.
— Вот это? — спросил человек. — И ты утверждаешь, что оно может разговаривать?
— Разумеется, могу, — ответил я вместо Билли Вилкинса. — Я не встречал ни одного существа, которое не могло бы разговаривать на тот или иной манер. Меня зовут Джордж Альберт Лерой Эллери Макинтош. Не уверен, что слышал ваше имя, сэр.
— Брэкен. Блэкджек Брэкен. Я уже говорил Билли, что если у него действительно есть слизень, умеющий разговаривать, то я мог бы использовать его в своем ночном клубе. В дневное время ты мог бы оставаться здесь, на „Змеином ранчо“, для развлечения туристов и детей, а ночью я забирал бы тебя в клуб. Нам нужно продумать твой репертуар. Как ты думаешь, сможешь научиться играть на гитаре?
— Скорее всего. Но мне гораздо проще имитировать звук.
— Но разве ты сможешь петь и имитировать звук гитары одновременно?
— Надеюсь, вы не считаете, что я ограничен одним голосовым боксом?
— Ох, я не знал. А что это за большой металлический шар возле тебя?
— Это моя коммуникационная сфера для записи мыслей. Она всегда со мной. В случае опасности я глотаю ее. При чрезвычайной ситуации я должен вернуться туда, где спрятал пусковую мортиру, и отправить сферу в галактический дрейф — в надежде, что ее когда-нибудь подберут.
— Это совсем не похоже на прикол, чтобы включать в твое выступление. То, что я представляю, — это что-то вроде этого.
И Блэкджек Брэкен рассказал анекдот. Детский и скверный.
— Не уверен, что шутка всецело в моем вкусе, — заявил я.
— Хорошо, что ты предлагаешь?
— Думаю, я мог бы читать вашим клиентам лекции по высшей этике.
— Слушай, Джордж Альберт, мои клиенты никогда не слышали даже про низшую этику.
— И о каком вознаграждении идет речь? — спросил я.
— Мы с Билли сошлись на 150-ти в неделю.
— 150 кому?
— Как кому? Билли.
— Я предлагаю — 150 мне и 10 % Билли как моему агенту.
— Слушай, Билли, этот слизень действительно смышлен.
— И даже слишком.
— Да, сэр Джордж Альберт, вы самый умный слизень. Какого рода контракт вы подписали с Билли?
— Абсолютно никакого.
— Просто джентльменское соглашение?
— Никакого соглашения.
— Билли, ты не можешь держать его в клетке без контракта. Это рабство. Это противозаконно.
— Но, Блэкджек, слизень не человек.
— Пойди докажи это в суде. Не желаете подписать контракт со мной, Джордж Альберт?
— Я не брошу Билли. Он отнесся ко мне по-дружески и поселил в дом с черепахами и змеями. Я подпишу комбинированный контракт с вами обоими. Мы обсудим условия завтра — после того, как я сравню посещаемость здесь и в ночном клубе.
III
Существует два вида ходячих личинок (которые называют себя „людьми“), и они придают особое значение межвидовому различию. Отсюда проистекает большая часть их трудностей. Это разграничение, основанное на противопоставлении, разделяет общество на две части, невзирая на возраст, платежеспособность и место проживания. Этим страдают не только людьми, но и, по-видимому, все существа на планете Флорида.
