Я подошел к окну. Сгущались сумерки. С каждой минутой меня все больше охватывало волнение. Через некоторое время на юге появилось призрачное фиолетовое облако, и волосы на моей голове встали дыбом. Затем я облегченно рассмеялся. На миг привиделось радиоактивное свечение из кратера чертовой водородной бомбы, хотя сразу следовало сообразить, что это всего лишь неоновое зарево над увеселительной и жилой южной частью Инферно.
Ровно в двадцать два часа я стоял перед дверью комнаты моей незнакомки. Электронный сторож произнес только два слова: "Пожалуйста, назовитесь".
- Уистен Тернер, - четко выговорил я, гадая, ввела она мое имя в устройство или нет. Очевидно, ввела, потому что дверь отворилась. Слыша, как стучит собственное сердце, я переступил порог небольшой гостиной.
Комната была обставлена дорогими, по последней моде, пневматическими пуфиками и диванчиками. На столе лежало несколько миниатюрных книг. Я взял одну наугад - это оказался стандартный лихо закрученный детектив с женщинами-убийцами, охотящимися друг за другом.
Был включен телевизор. На экране девушка в зеленой одежде и в маске негромко тянула какую-то песенку о любви. Ее правая рука сжимала невидимый предмет, который, попадая на передний план, расплывался. Я заметил, что в телевизор вмонтирован иллюзиатор, которых у нас в Англии пока нет, и с любопытством сунул руку в расположенное у экрана отверстие. Я ожидал, что рука как бы проскользнет в пульсирующую резиновую перчатку, но вместо этого явственно ощутил, как девушка на экране пожала ее...
Позади меня открылась дверь. Я отпрянул от телевизора с поспешностью человека, застигнутого за подглядыванием в замочную скважину.
Она стояла в дверном проеме, ведущем в спальню. Наверняка она была взволнована. На ней была серая в белых пятнышках шуба и вечерняя маска из серого бархата с серыми же кружевами и оборочками вокруг глаз и рта. Ногти словно отливали серебром.
Мне и в голову не приходило, что она рассчитывала куда-то идти со мной.
- Мне следовало предупредить вас, - мягко заговорила она. Серая маска поворачивалась то в направлении книг, то к экрану, то в темные углы комнаты, - ... но мы не сможем беседовать здесь.
- Есть место, рядом с консульством... - неуверенно предложил я.
- Я знаю, где мы сможем побыть вместе и поговорить, скороговоркой произнесла она. - Если вы не возражаете.
- Боюсь, что я отпустил такси, - сказал я, когда мы уже вошли в лифт.
Однако шофер по какой-тоему одному ведомой причине еще не уехал. Он выскочил из машины и с глупой улыбкой распахнул перед нами переднюю дверцу. Я сказал, что мы предпочли бы сесть сзади. Он угрюмо открыл заднюю, захлопнул ее за нами, вскочил за руль и так же громко хлопнул передней.
- Рай, - слегка наклонившись вперед, произнесла моя спутница.
Водитель включил турбину и телевизор.
- Почему вы спросили, не английский ли я подданный? - поинтересовался я, чтобы начать разговор.
Она отпрянула, почти коснувшись маской окна.
- Посмотрите на Луну, - быстро проговорила она мечтательным голосом.
- Но в самом деле, почему? - настаивал я, чувствуя странное раздражение, которое, впрочем, никоим образом к ней не относилось.
- Она словно протискивается сквозь небесный пурпур.
- А как вас зовут?
- На пурпурном она выглядит еще более желтой.
В этот момент я понял причину моего раздражения. Его источник находился возле водителя, в квадрате света с корчащимися там тенями.
Я ничего не имею против соревнований по борьбе, хотя мне они совершенно не интересны, однако просто не выношу, когда мужчина борется с женщиной. А тот факт, что схватки проходят "по всем правилам", то есть у мужчины огромное превосходство в весе и в росте, а скрытые масками лица женщин молоды и привлекательны, делает такое зрелище в моих глазах еще более отталкивающим.
- Выключите, пожалуйста, экран, - попросил я водителя.
- Ну да, парень, - не оглядываясь, бросил он. - Они несколько недель холили эту девку для Малыша Зирка.
В бешенстве я ринулся вперед, пытаясь дотянуться до телевизора, но спутница удержала меня за руку.
- Успокойся, - прошептала она с испугом, отрицательно качая головой.
Расстроенный, я вернулся на место. Сейчас она сидела очень близко, но я, не замечая этого, молча наблюдал за уродливыми движениями тел мощной девицы в маске и ее жилистого соперника. Тот неистово набрасывался на нее, оплетая, как паук самку.
Я резко повернулся к девушке:
- Почему эти трое хотели убить вас?
Отверстия маски невозмутимо глядели в экран.
- Потому что они ревнуют, - прошептала она.
- Ревнуют вас?
Она по-прежнему смотрела в сторону.
- Из-за него.
- Из-за кого?
Она не ответила.
Я приобнял ее за плечи.
- Вы боитесь сказать? - снова спросил я. - Но в чем все-таки дело?
Взгляд ее, как и раньше, был устремлен на экран. Она казалась очень милой и славной.
- Послушайте, - решив сменить тактику, со смехом произнес я, - вам и в самом деле следовало бы рассказать что-нибудь о себе. Я даже не знаю, какая вы.
И, словно бы в шутку, попытался прикоснуться к тесьме у нее на затылке. В ту же секунду девушка с изумительным проворством хлопнула меня по руке. От внезапной боли я вздрогнул. На запястье остались четыре крошечных следа. Из одной такой царапины выступила капелька крови. Я глянул на ее серебряные ногти. Это были изящные заостренные металлические насадки.
- Мне ужасно жаль, - услышал я ее голос, - но вы меня напугали. На мгновение показалось, что вы...
Наконец-то она повернулась ко мне. Шубка, съехав с плечей, открыла то, что доселе скрывала: платье в стиле критского Возрождения и лифчик в виде тесьмы, поддерживавший грудь, но не прикрывавший ее.
- Не сердитесь, - проговорила она, обвивая руками мою шею. - Сегодня днем вы были просто чудо.
Мягкий бархат маски - ее щека - прижался к моей. Влажный теплый кончик языка через кружево коснулся моего подбородка.
- Я не сержусь, - сказал я. - Просто совершенно сбит с толку и очень хочу вам помочь.
Такси остановилось. По обеим сторонам улицы тянулись ряды черных окон с торчащими зазубринами разбитых стекол. В болезненно-пурпурном свете к нам двигались одетые в рванье косматые фигуры.
- Турбина, парень, - пробормотал водитель. - Крепко мы засели. - Он ссутулился и сидел с совершенно потерянным видом. - Хоть бы это случилось в каком-нибудь другом месте. Не здесь...
- Обычная такса - пять долларов, - шепнула моя спутница. Она с таким страхом и дрожью смотрела на сползавшихся к машине монстров, что я, подавив растущее негодование, сделал так, как она советовала. Водитель молча принял банкноту. Заведя мотор, он высунул в окно руку, и на тротуар, звякнув, упало несколько монет.
