Потом обрабатывать придется много, но аудио-блок хоть реже виснет — за звуковую систему отвечает отдельный компьютер. Максимум — связи лишишься секунд на тридцать… Ну, минуту, ладно…
— Первый, бочку добавь, вообще красота будет… — прочеканил голосом Сахи шлемофон.
— Ага, за развалины турель не достает… — Скалы молчат, словно рыбы.
Миномет вжикнул, выходя из гнезда. В створе боевого экрана появилось оранжевое пятно, которое заскользило по земле в районе цели, повинуясь цепким пальцам пилота. Четырех хватит, а потом порежу и замиксую.
Гуп, гуп, кумулятивные мины покинули дом, гуп, гуп, низким басом. На двухсотметровом удалении наверняка оценили. Там поднялось облако пыли, с расходящимися в разные стороны протуберанцами и раздался душераздирающий вопль, слышимый даже сюда. Ты смотри, не сменили позицию… дурье…
И сам не рад, но нас не спрашивают.
— Усе, кажись… — второй запарковал пулеметы.
Сторр просканировал тепловым сенсором район попадания. Разорванные гермокостюмы погибших рассыпались на экране бисером тускнеющих точек.
— Оператор, если вам интересно, уничтожили отряд живой силы до взвода… — Ведущий едва сдерживал язвительные нотки.
— Пятнадцать-один, поняла… А откуда они взялись?
Мля-я-я-ять… Баба…
Ну, почему нас… Да что ж за непруха такая. От одного урода переставили, тот хоть оперировал боль-мень, правда, сцука, все время вперед выводил, карьерист хренов… И на тебе, поставили бабе… Едрить, откуда они взялись, на тактический экран посматривать нужно, хотя бы иногда, и никто ниоткуда браться не будет.
— Слышь, красавица, тебе игрушки, а мы тут живые. Хорошо, бластоида мобильного у них не было… А кабы был? Мы же в походном порядке шли, в режиме спокойной обстановки. Нас размажут по бутерброду, пока ты в клавишах будешь путаться…
— Ребята, простите, я первый раз на войне…
Сторр зажмурился. Молчала бы уже, коза… На фронте она… Кофе принес кавалер какой-нибудь с цветуечками? Чтобы фронтовать было приятнее…
— Слышь, вояка, еще раз нас так напорешь и я рапорт пишу.
— Я буду стараться, честно-честно…
Молодняк, гы… Ну, кто бы еще перед штрафником стал оправдываться. Обстановка требовала и конец связи. А тут нет — в голосе испуг и переживание…
Интересно, она красивая?
— Ладно, подруга, не нервуй. Там пехота была. Ты просто — внимательней, мы очень хотим вернуться на базу.
— Поняла… Конец связи…
Первый защелкал по клавишам, паркуя турели и миномет. Что там, с мегахитом… Слушаем…
В ушах затарахтел ритмичный трескот в четыре голоса, который завершился низкой бочкой. Нормально, можно сводить…
— Рикк, мне нравится… Сведешь когда — маякни, я заценю.
— Заметано, второй. Ты не зевай, давай, слышал, кто нас ведет?.. Конец связи…
А до конца боевого цикла десять дней. Если все будет хорошо. А будет, куда оно денется. И десятидневный отдых.
Харчи нормальные, а не боевая питательная смесь с привкусом какого-то говна через трубочку. Человеческий душ. Водомассажная обработка в кабине боеда раз в сутки — вещь необходимая, но с нормальным душем ни в какое сравнение не идет.
Батальон вернется по выполнении миссии. Не весь… С каждым месяцем стычки с экспедициями республиканцев принимают все более острую форму.
Поначалу, когда Лабиринт Копей только начали колонизировать, для обозначения факта, что пласт захвачен — достаточно было дать предупредительный залп перед опоздавшими республиканцами. Или наоборот — самим убираться подальше, если боеды противника первыми застолбили драгоценный кусок перистальтической скалы и шмалят перед твоим носом.
Теперь же, чуть ли не через день — бой с применением боедов и самоходной артиллерии. Силами до батальона.
Натуральная война.
О которой не догадывается ни один человек большого мира — ни конфедерат, ни житель свободной республики, разве что земляне — те везде суют свой длинный нос.
Внешние пласты уже поделены. Оппоненты вплотную приблизились к мелким внутренним осколкам, яростно сражаясь за каждую пядь драгоценной породы. Впрочем, на плиты, где успели установить инфраструктуру — не претендовали. Упорно сохраняли видимость, что и не война вовсе, а просто агрессивная колонизация Копей штрафными батальонами.
Ну, и сколь еще продлится комедия? Бывший командир десантной гвардии прекрасно знал ответ.
— Пятнадцать-один, продолжаем движение, точка следования изменена. Перемещаемся два-двадцать, улитка пять, квадрат бэ-один. Скорость двести, обстановка спокойная, следование походным маршем. Время следования — час, сорок минут.
— Ты точно все поняла, да? Спокойная — это если на тактическом экране нет красных, оранжевых, синих, фиолетовых, розовых значков. Никаких, кроме зеленых. И синхронизацию тактической обстановки проверь, дискретизация три секунды, млять, а не как эти пидорасы написали — допускается до десяти.
— Да-да, я знаю! — ее голос был взволнованным, — у меня отлично по оперированию. Просто отвлеклась в прошлый раз…
Ну, едрить, точно, кто-то шоколадную конфету принес.
Ладно. Работаем.
Походный марш — самая та штука. Режим энергосбережения, оружие не просто запарковано, оно убрано в пилоны. Радиотишина. Минимум освещения. Кондиционирование падает на двадцать пять процентов. Тебе же нихрена не нужно шевелиться, когда боед шествует походным маршем. Энергия — золото. Минимум всего. А твой долг — дышать реже, чтобы сэкономить драгоценный ресурс. Если научишься замедлять работу сердца — представят к награде, наверное…
Спать? Ну, предполагается, что ты должен спать во время перехода. Вы бы спали? Хотя, если оператор классный, можно дремать, просыпаясь, по очереди с ведомым, раз в пятнадцать минут. Но все-таки спать. А с нашей козой — будешь сидеть, вцепившись руками в гашетки, с локтем на рычаге перехода в боевой режим.
Вот все-таки, какие мы обезьяны. На заре, когда на вооружение поступали первые боеды, управление было вынесено на центральный пульт с удобными сенсорными переключателями, дисплеями и клавиатурой. Но опыт экспедиционных действий показал, что пилот боевой единицы на сто процентов лучше контролирует обстановку и управляет оружием, если все основные, многократно повторяемые функции — вынесены на рычаги, педали, переключатели и тумблеры.
Пульт есть, как и раньше, в спокойной обстановке только им и пользуешься. Но когда по тебе начинают шмалять со всех сторон, или, переведут в ручной режим, так называемый «рр» — все конечности заживут отдельно от высокоразвитого сознания. И воюют сами собой, как сотни лет назад на допотопных, бронированных железом танках.
