С помощью Алены Северсон пристегнулся к креслу. Широко раскрытыми глазами смотрел на синеву неба за окном кабины.
— Внимание, стартуем! — улыбнулся пилот с экрана видеофона.
Северсон затаил дыхание и закрыл глаза. Он ждал, что ракетоплан резко швырнет вперед. Но ничего подобного не случилось. Лишь тело глубже погрузилось в подушки, обнявшие его еще крепче.
Ракетные двигатели грохотали все сильнее и сильнее. Приглушенный изоляционными перегородками звук пробивался через стенки, проникал в кости. Это было неприятное ощущение. Но вот неожиданно все затихло. Упругие подушки подбросили тело вверх, ремни задержали его в неестественной позе. Северсон моргнул, выпрямился.
— Ну, как? — улыбнулась ему Алена. — Мы достигли скорости одиннадцати километров в секунду и до Луны почти все время будем лететь по инерции.
Северсон поднялся и посмотрел в иллюминатор.
Небо перестало быть голубым. Его окутала темная ночь со множеством звезд. Глубоко внизу за облаками пряталась Земля, ограниченная овальным горизонтом.
Вскоре местность внизу превратилась в часть огромного шара, который медленно вращался против направления полета. Еще немного и этот шар уже можно было окинуть одним взглядом.
Человек, сидящий в кресле у круглого окна, не может оторвать глаз от удивительной картины.
Человечество со своими радостями и заботами; суровый Север и Средняя Чехия — все это за несколько часов полета слилось в единое понятие — планета Земля. Сейчас она неподвижно висит среди россыпи спокойных звезд, ее поверхность кажется мертвой, будто на ней вдруг угасла всякая жизнь.
Плечи Северсона вздрогнули, он словно стряхнул с себя тягостную полудрему.
— Алена, вы спите? — прошептал в полумрак кабины.
— Нет, Северсон. Уже с час, как проснулась, но не хотела вас беспокоить.
На него нежно и ласково смотрели большие черные глаза прекрасной девушки, друга.
Глава XVII
Прогулка по Луне
Поднимая облака пыли, ракетоплан тяжело опустился на идеально ровный космодром, еще немного проехал на широких гусеницах и остановился возле ангара. Открылись большие ворота шлюзовой камеры. Ракетоплан заехал внутрь.
— Через минуту можем выйти. Камеру наполнят воздухом, — сказала Алена.
— Скафандры надевать не будем?
— Мы сели на главном космодроме, а здесь в этом нет необходимости. Ангары оборудованы безупречно, так что мы окажемся в совершенно «земной» среде.
Пассажиры прошли по главному коридору к выходу из ракетоплана и начали медленно сходить по приставленному трапу. Северсон лихо прыгнул с пятой ступени… и вытаращил глаза от удивления. Он опускался медленно, как на парашюте.
Алена расхохоталась:
— Не забывайте, что сила тяжести здесь в шесть раз меньше, чем на Земле. Вы должны передвигаться осторожнее, а то ненароком можете оказаться на вершине какого-нибудь кратера.
Навстречу им спешили «селениты». Несмотря на то, что между Луной и Землей уже давно были установлены регулярные рейсы, прилет каждого ракетоплана был здесь радостным событием. Космические корабли будто привозили с собой дыхание «земной атмосферы», будили воспоминания о родном крае; они же приносили письма и подарки от родственников и друзей.
С некоторой завистью Северсон отметил, что Алена на Луне — свой человек. С ней здоровались почти все. Приветливо улыбались и ему, но, как казалось Северсону, то было совсем другое внимание — внимание, вызванное любопытством.
Пассажиры пообедали в столовой главного здания космодрома, немного отдохнули, а потом Алена предложила отправиться в путешествие по Луне.
Они с Северсоном надели скафандры и сели в вездеход, похожий на танк с прозрачным сферическим колпаком вместо башни.
— Пожалуйста, к кратеру Тихо, — попросила девушка водителя машины и обернулась к Северсону. — Я хочу показать вам наши достопримечательности.
Машина с большой скоростью помчалась к высокой горной гряде, видневшейся на близком горизонте. Вскоре путешественники очутились в узкой долине, окаймленной отвесными причудливыми скалами. Ущелье привело их на окруженную небольшими кратерами равнину.
— Не хотите ли заглянуть в один из кратеров? — спросила Алена.
Заранее уверенная в согласии, она открыла дверцу кабины и спрыгнула вниз. Северсон тоже прыгнул вслед за ней, — на этот раз намного осторожнее, потому что помнил о предупреждении.
Подъем по скалистому склону был нетрудным: ведь сила мышц осталась той же, а тело стало легким. Путешественники и не заметили, как оказались на вершине кратера. Перед ними открылся узкий глубокий провал, дно которого было покрыто странным стекловидным веществом.
— Этот кратер, как и большинство других, — вулканического происхождения. Горный кряж, что вы видите на горизонте, — результат падения гигантского метеорита.
Заинтересовавшись жерлом, Северсон склонился над ним, держась за большую глыбу.
— Осторожнее! — воскликнула девушка, хватая его за рукав скафандра. — Камням здесь нельзя доверять! Вот взгляните! — она с силой толкнула глыбу; камень сдвинулся с места и, как в замедленной съемке, покатился в жерло. По дороге он прихватил еще несколько других; таким образом, в вулкан посыпалась уже маленькая лавина. Все это происходило в абсолютной тишине: ведь вокруг — космическая пустота, где звуки не распространяются.
— Вы наверняка знакомы с гипотезой, что жизнь возможна без кислорода и белка… — сказала Алена, когда все вокруг успокоилось. — Раньше думали, что углерод можно заменить кремнием, а воду — аммиаком. Но здесь, на Луне, мы убедились, что при таких условиях о жизни не может быть и речи. Можете пройти всю Луну вдоль и поперек и не найдете не только примитивных лишайников, но и микробов. Не оправдалось даже предположение, что здесь можно отыскать вирусоподобные частицы, которые якобы путешествуют по Вселенной под давлением света и рассеивают в ней жизнь…
Девушка сделала знак Северсону и направилась налево, в ущелье, образованное двумя застывшими лавовыми потоками. Вскоре перед путешественниками открылся темный узкий проем. Алена вошла туда первой и включила укрепленный на шлеме скафандра прожектор.
— Эта пещера возникла при вулканическом взрыве около пятидесяти тысяч лет назад. Она известна в научном мире, потому что именно здесь разбились последние иллюзии тех, кто надеялся найти на Луне хоть какие-то формы жизни. Пещера закрыта со всех сторон, кроме входа, — и все же она совершенно безвоздушна и не имеет ни малейшего следа воды.
