И что скрывалось за расчетливым взглядом темных глаз Оакситля, Джон не мог понять. Однако через мгновение тот, хоть и хмурил свои тонкие брови, кивнул.
– Держи. – Он сунул руку под сиденье и вытащил аптечку. В коробке оказались ракетница и несколько сигнальных ракет.
Джон засунул ракетницу и заряды за рубашку и завязал ее узлом.
– Только не меняй резко курс, ладно?
Оакситль кивнул. Происходящее ему явно совершенно не нравилось. Джон подумал, что на месте Оакситля любой почувствовал бы облегчение от того, что остается в корзине, но Оакситль, похоже, нервничал больше, чем сам Джон.
Джон отстегнул привязные ремни. Зацепившись ногой за перила, он высунулся наружу. Глянув вниз, он увидел раскинувшийся внизу мир и поспешно перевел взгляд на далекий безопасный горизонт. Вытянув правую руку, Джон ухватился за веревочную сеть, оплетающую оболочку дирижабля.
Затаив дыхание, он опутал тонкой веревкой запястье и выпрыгнул из корзины, повиснув в воздухе на одной руке.
Ноги Джона болтались в воздухе; он просунул левую руку в петли сети, подтянулся, согнув локоть, перехватил веревку правой рукой и начал карабкаться вверх. Как только ноги его смогли опираться на ячейки сети, лезть стало легко. Раньше он без помощи крюка поднимался на мачты парусных кораблей.
Джон полез по округлому, как живот беременной женщины, боку дирижабля наверх.
Ветер налетал на него, но не настолько сильно, чтобы этого приходилось бояться. Что едва не заставило его подпрыгнуть на ненадежной веревочной опоре, так это снова раздавшиеся выстрелы. Джон вскарабкался еще выше и поднял голову: ацтекский воздушный корабль оказался прямо над ним. Какой-то воин высунулся из корзины и целился из ружья.
Джон распластался, насколько мог, по скользкому полотну оболочки. Зацепившись ногами за петли сети, он развязал узел на рубашке.
Годы, проведенные в плаваниях, научили его безошибочно определять расстояние. Ацтекский стрелок, привычный к надежной земле, из-за качки и порывов ветра не мог прицелиться достаточно точно, чтобы попасть в беглецов.
И все же вражеский дирижабль продолжал свои попытки приблизиться так, чтобы выстрелы достигли цели.
Джон положил дуло ракетницы на локоть левой руки, чтобы прицелиться поточнее. Ракетница была небольшой и вряд ли была рассчитана на прицельный огонь, но Джону приходилось пользоваться чем-то подобным на кораблях, чтобы перекинуть канат между судами. Сразу стрелять он не стал: нужно было ощутить движение аэростата и приноровиться к нему. Совсем как на море… Ацтекский воздушный корабль, летевший выше и чуть позади, приблизился еще больше. Джон прищурился, дождался нужного движения огромной массы газа и ткани под ним и выстрелил.
Быстро открыв ракетницу, он выбросил использованную гильзу; та, крутясь, полетела к далекой земле.
Однако ничего не случилось. Он промахнулся. Джон видел, как ракета взлетела над обоими воздушными кораблями, и проследил взглядом дымный след ее медленного падения.
Джон вставил новую ракету, закрыл ракетницу и выстрелил снова. Ацтеки подставили ему свое подбрюшье, и Джон воспользовался возможностью прицелиться в баки, укрепленные под корзиной вражеского корабля.
Воин, выглядывавший из корзины, завертел головой, высматривая Джона. Ацтек выстрелил еще несколько раз, но Джон счел, что раз уж тот не может попасть в аэростат, то поразить его сможет только чудом. Поэтому он понадежнее сунул ноги между веревками сети и выстрелил снова.
Огненный цветок расцвел на боку ацтекского судна. Один из двигателей загорелся и взорвался; пропеллер оторвался и, разбрызгивая искры, полетел вниз.
– Попал! – закричал Джон.
Открыв ракетницу, он зарядил ее и снова выстрелил. Потом еще раз. Это была последняя ракета, но она попала в цель.
Пламя быстро охватило всю корзину. Один из воинов перепрыгнул через перила и пролетел мимо Джона, раскинув руки; его штаны горели, и он отчаянно вопил. Ацтекский воздушный корабль закачался в воздухе – в его оболочке возникали все новые дыры – и начал падать, сначала медленно, потом все быстрее.
Проклятие!
Джон начал поспешно спускаться. Ракетницу он выбросил, чтобы не занимать ею свою единственную руку. Зацепившись ногами за веревки, он повис вниз головой так, что оказался лицом к бамбуковой корзине.
– Поворачивай, – закричал он Оакситлю, – поворачивай вправо! Они падают на нас.
Оакситль выругался на своем певучем языке и начал яростно крутить рукоятки. Джон сложился пополам и оттолкнулся рукой от корзины, чтобы получить как можно больший обзор.
Огонь и дым.
Что-то с визгом врезалось в верхнюю часть оболочки. Воздушный корабль затрясся. Джон напряг все мышцы, когда его развернуло и прижало к боку дирижабля. Ацтекский воин скользнул по гладкой поверхности, безуспешно пытаясь ухватиться за сеть, и полетел к земле.
Из того положения, в котором оказался Джон, казалось, будто он падает вверх. Джон подтянулся и выпрямился, все еще глядя вслед ацтеку.
Падение с такой высоты занимало вечность; Джон долго смотрел на вражеского воина, пока тот не исчез в зелени джунглей.
Оакситль наконец добился, чтобы дирижабль развил нужную скорость и развернулся; теперь они снижались, чтобы найти подходящее воздушное течение. Джон подумал, что у него разыгралось воображение: он видел, как по оболочке под веревочной сетью бежит рябь.
Не могли же они выпустить так много газа!
Или все-таки могли?
Нет… Корзина резко дернулась, когда дирижабль накренился. В них все-таки попали! Газ громко зашипел в трубках, когда Оакситль увеличил подачу. Джон решил, что тот открыл краны до предела.
Им удалось немного набрать высоту. Джон смотрел, как горящие обломки ацтекского воздушного корабля быстро уходят вниз. Теперь, когда они поднимались, Джон позволил себе перевести дыхание.
Но не успел он отдышаться, как Оакситль закричал:
– Проверь, не горим ли мы!
Джон поочередно вытащил ноги из петель сети и снова полез наверх.
После нескольких полных паники минут Джон обнаружил только тлеющие веревки сети. С помощью своей рубашки он загасил огонь. Удостоверившись, что ничто больше не загорится, Джон начал спускаться.
Забравшись в корзину – для этого ему пришлось забросить в нее ноги, держась единственной рукой за перила, – он обнаружил, что Оакситль выглядит очень озабоченным.
– Больше ничего не горит, – сообщил Джон Оакситлю.
– Не горит, – проворчал тот, – но мы из-за этой передряги потеряли много гелия. Теперь вынужденная посадка – только вопрос времени.
Джон снова пристегнулся к сиденью. Скрипучая и ненадежная корзина казалась твердой землей по сравнению с раскачиванием на веревках сети.
